Там его встретили гробовая тишина и дядюшка. Морфин стоял, сложив руки на груди, и задумчиво рассматривал племянника, не произнося ни слова.
– Что опять случилось? – недовольно поинтересовался парень, сжимая руками подол мантии и с ужасом смотря на текущие с ткани ручейки воды.
– Глупо, конечно, во всем полагаться на тебя, – пробормотал лорд Мракс. – Но ты как-никак ему самый близкий человек.
Юноша насторожено вскинул голову.
– Най опять болен?
– Кажется, все еще хуже, – скривился Морфин. – Приедет, сам увидишь.
Обеспокоенный словами дяди, Том поднялся в свою комнату и застал там как всегда недовольную леди Певерелл. Она проследила за тем, как он переодевается.
– Раз Вы пришли, миледи, значит с моим опекуном действительно что-то не так.
– О! У него все прекрасно, будь уверен. Только позволь дать совет. Сделай свое домашнее задание на лето в эти три дня, потом можешь оказаться слишком занят.
Озадачив мальчика этим заявлением, дама скрылась за рамой. Подумав секунду, Том решительно достал перья и стопку пергаментов. В доме что-то явно творилось. Опять! Ну почему у них всегда что-то происходит, где Найджелус, там и приключения! Раньше вслед за Певереллом в гущу событий лез Регулус, теперь, видимо, роль компаньона придется взять на себя Тому, а ведь он совсем не любитель этих дел!
Первым человеком, которого Том увидел, спустившись к завтраку четыре дня спустя, был незнакомый парень. Шатен с огромными хитрыми глазами и тонкой ниточкой самых пижонских, из виденных когда-либо наследником Мраксом, усов. Ему было лет двадцать, может, чуть больше. Незнакомец улыбнулся ему, и мальчик сразу понял, что они никогда не поладят. Особенно его рассердило, что этот тип нагло расселся в кресле, которое последние пять лет занимал Регулус. В душу закралось нехорошее подозрение.
– Кто Вы? – даже не пытаясь казаться вежливым, поинтересовался мальчик.
– О, Марволо, не будь так жесток, – сладко улыбнулся этот тип. Он говорил с акцентом, совсем немного коверкая слова. – Странно, что дядя не предупредил тебя обо мне.
– Раз о Вас не упомянули, значит, Вы этого не стоите. И я не разрешал называть себя по имени.
– Меня зовут Тони. Антонин Долохов, – представился он, а в его голосе появился намек на угрозу. – И я не советовал бы тебе грубить мне. Знаешь, у меня очень-очень большое влияние на твоего опекуна, М-а-р-в-о-л-о.
– Те, кто думают, что имеют на Ная влияние, хорошо не заканчивают, То-они, – не остался в долгу Том.
Он уселся на свое место за столом, лихорадочно обдумывая ситуацию. Этот Антонин явно собирался занять освобожденное Регулусом место. Он не выглядел идиотом, способным поверить, что простой любовник может помыкать Певереллом как в голову взбредет, значит, была еще какая-то причина. Он что, шантажист? У Ная полно скелетов в шкафу, так же, как и у самого Тома.
В этот момент в столовую вошел Морфин, скривившись при виде Долохова, он кивнул ему и расположился рядом с племянником. Том знал, что ему стоило бы помолчать, но не выдержал. Мысль о том, что замену Регулусу нашли так скоро, что Найджелус так быстро забыл его поцелуй, приводила в ярость.
– Милорд, что это? – поинтересовался он, кивнув в сторону Антонина.
Тот высокомерно вскинул бровь, а дядя с трудом подавил улыбку.
– А это, Марволо, мистер Долохов. Он собирается стать частью нашей семьи.
– Не собираюсь, а скоро стану, мистер Мракс, – сощурился Долохов. – И вам лучше вести себя более мягко ко мне, если не хотите покинуть этот дом в ближайшие дни.
– Обращайтесь к дяде правильно, – возмутился Том. – Да что тут творится? Почему этот тип так нагло ведет себя, а вы не поставите его на место?!
– Потому что твой опекун выполняет все его капризы, да и вообще ведет себя, как влюбленная кошка, – скривился Мракс.
– Влюбленная кошка, Морфин?
Найджелус не изменил своей привычке появляться в самый неподходящий момент. Он подозрительно оглядел присутствующих и улыбнулся Антонину.
– Они не обижали тебя, Тони?
– Твои родичи как всегда враждебно настроены, любовь моя, – сладко улыбнулся Долохов, кинув торжествующий взгляд на Тома. – Но я смиряюсь с этим.
– Это ты повел себя слишком нагло! – воскликнул Том. На его локоть вдруг легла дядина рука, придерживая. Он удивленно посмотрел на Морфина. Казалось, дядя беспокоился за него.
– Может быть, тебе стоит успокоиться и позавтракать в своей комнате, Марво-оло, – предложил Антонин.
Том вскочил. Это не лезло ни в какие ворота. Наказывать и делать ему замечания имел право только Найджелус и никто другой! Чтобы какой-то чужак указывал ему, что делать, в родном доме?! К его ужасу Найджелус кивнул, подтверждая слова этого типа. Впрочем, в следующую секунду Певерелл уже возразил ему:
– Какая чушь, Марволо позавтракает с нами, мы с ним все-таки больше месяца не виделись.
Том не упустил ни промелькнувшей на лице наглого гостя растерянности, ни блеснувший торжеством взгляд Морфина.
Еще трое суток спустя Том, благодаря леди Певерелл понял, что происходит. Найджелуса опоили любовным зельем! Это было настолько нелепо, что оставалось только беситься или смеяться. Видимо, этот Долохов на самом деле являлся чрезвычайно ловким малым, если ему удалось так провести Певерелла. Най делал все, чего бы только Тони не пожелал, едва ли не поклонялся ему как божеству. Правда, кровь Певереллов все-таки давала о себе знать, так что Найджелус сопротивлялся особо возмутительным желаниям. Например, леди Певерелл донесла, что зачислить на счет Долохова десять тысяч галеонов Най решительно отказался, зато согласился оплатить бригаду ремонтников, отправленную в небольшое поместье Долоховых. В общем, все у мошенника шло хорошо, пока из школы не вернулся наследник Мракс. С мстительным удовольствием Морфин сообщил племяннику, что изменения очевидны. Все капризы Тони, направленные против Тома, Наем решительно отвергались, если Долохов ругался с Мраксом, то Най, хоть и морщась, словно от головной боли, принимал сторону воспитанника. Антонин в таких случаях выглядел откровенно испуганным. Особенно после того, как Морфин, едва не смеясь над ним, заявил:
– Твое зелье Марволо не соперник. Тут замешана намного более сильная магия.
При этом никто из домочадцев просто понятия не имел, что можно предпринять. Они не знали, что за зелье, не могли сделать так, чтобы Най перестал его принимать, не могли сварить противоядие. А может, это и было-то вовсе не зелье, а какой-нибудь древний артефакт.
– Как насчет поцелуя истинной любви? – предложил Том.
– Это все-таки не детская сказка, – покачала головой леди Певерелл. – К тому же не обольщайся, ты пока еще не дорос до его любви, тем более истинной.
