— Не забыла, — спряталась я от её болезненного для меня укола за легкомысленным тоном. — У меня хорошая память… — А потом, отвернувшись от неё и опустив глаза, добавила: — Как и ты, я не забываю тех, кто меня обидел.
Но Новикова не восприняла эти слова, как намёк на возмездие за её подлость. Или, возможно, намеренно проигнорировала мою угрозу. Мгновенно воспользовавшись моментом, она перевела наш разговор в нужное для неё русло.
— Было бы неплохо отомстить Валевскому за это, правда? Может, ты поэтому сейчас его так мучаешь? — понимающе кивнула Лариса. — Но такая игра с ним слишком рискованна. Можешь парня потерять. Куда лучше заставить его ревновать. И помучается и к тебе больше привяжется.
— Мне эта идея не нравится, — отмела её предложение, но делая при этом вид, что сожалею о невозможном. — Радим не тупой. Да и с Климовым он уже всё порешал. Этот хам больше ко мне не подойдёт.
— А я не Климова имею в виду, — довольно улыбнулась соседка, непроизвольно сверкнув торжеством в глазах от того, что, по её мнению, я попалась в расставленную ею ловушку. — Я сегодня Лысенко в универе видела, и парень мне показался таким подозрительным. Изменился до неузнаваемости. Такой весь брутальный стал, точно за своим новым имиджем какую-то боль прячет, — взгляд Новиковой настойчиво впился мне в лицо. — Он после той ночи у Сиротина очень изменился. Он, случаем, не в тебя влюбился, а теперь страдает, что ты с его другом, а не с ним? Я Валентина с первого курса знаю. Да все знают, что парень — последний двадцатитрёхлетний девственник на планете. А тут он ни с того ни с сего он на все свои принципы положил. Хотя нет… — наиграно ласково улыбнулась Лариса. — Это произошло после встречи с тобой. Когда это только до Радима дойдёт?
Сказать, что мне от её слов стало страшно, — этого мало. У меня руки задрожали от ужаса перед подобной перспективой. Молясь, чтобы Новикова не заметила моего страха, я схватила лекарство.
— Это бред, — стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, ответила я, но не была уверена, что у меня это хорошо получилось. — У Валентина, насколько я знаю, уже есть девушка, которую он любит. Он мне сам это сказал, когда приезжал.
— Что-то о ней, кроме тебя, никто не знает, — в насмешливой улыбке разъехались губы соседки. — Он, случаем, не на тебя намекал, а ты этого не поняла? И чего ты так испугалась? — радостно сверкнули её глаза. Да уж, интуиции ей не занимать. Хитрая стерва — ощутила моё больное место и страх. — Немножко поревновать Валевскому не помешает. Пусть поймёт, как он ошибся с выбором друзей, — снижая тон голоса, произнесла она, и уголок её губ дёрнулся в иронично- злорадной полуулыбке. — Стас, в отличие от некоторых, никогда не пожелает его женщину.
Чувствуя, что больше не в силах контролировать себя, я пробормотала, что иду полоскать горло, и выбежала из комнаты. Радим никогда не поверит в этот бред. Он сам мне говорил, что его ревность к выдуманной сплетниками моей близости с Валентином — это полный маразм. Но почему же мне так страшно? Ведь я перед ним ни в чём не виновата! Это Валентина Радим должен наказать своей холодностью и отчуждением, а не меня. Но, как бы я ни старалась убедить себя в этом, — ничего не получалось. Перед глазами стояло воспоминание, как он отворачивался от Новиковой на квартире у Сиротина. Как от пустого места. Я не переживу, если он так же откажется от меня, и я стану для него никем. Когда я ещё не знала его: как он умеет любить, как с ним хорошо, — я бы возможно пережила расставание. Но теперь, когда прочувствовала счастье от его любви, я не смогу жить без него.
Я сидела в общей кухне, ожидая вечернего звонка Радима, так как не хотела, чтобы соседка по комнате слышала мой разговор с ним. Удручённая невесёлыми мыслями, полная страхов, я надеялась, что звук его голоса вернёт мне потерянный оптимизм.
На кухне Вера со своей соседкой и ещё тремя девушками из соседних комнат готовились к предстоящей вечеринке, которую парни с верхних этажей решили сегодня устроить. Всем известный Виталик освободился из полицейского участка и теперь отмечал это событие, щедро угощая жильцов общежития на деньги, полученные от моего парня. Наряженные девушки занимались нарезкой и готовкой закусок из принесённых Виталиком на нашу кухню продуктов. Вроде бы его выбор пал на наш этаж потому, что он имел виды на одну из моих соседок. По крайней мере, к такому выводу все пришли, когда обсуждали причины, почему на вечеринку приглашен именно четвёртый этаж, а не первый второй или третий.
— А ты, Катя, почему не собираешься? — задала мне вопрос Нина. Она забежала на кухню за очередным наполненным закусками подносом, чтобы отнести его на пятый этаж — Сегодня как никогда будет круто. Парни даже зал украсили и аппаратуру новую подключили. Деньги Валевского на общее благо пустили, — хмыкнула она. — Климов забился у себя в комнате и носа не высовывает. Так что смело можешь идти и повеселиться со всеми.
— Ага, — хихикнула одна из девушек соседок. — Тем более что он у него теперь сломан.
— Я болею, — нашла для себя весомое оправдание, чтобы не идти туда, куда мне не хотелось. Мой единственный раз, когда я решила «повеселиться», слишком дорого для меня обошёлся. — Да и Радим скоро позвонит. Не думаю, что ему понравится, если я буду развлекаться без него.
— Он что, такой собственник? — изумилась Нина.
— Да, — равнодушно кивнула я, раскручивая пальцем смартфон на столе. — Патологический.
— Значит, как сам гулял напропалую, то ему можно было, а своей девушке ходить по безобидным вечеринкам он не разрешает? — вытаращила на меня глаза Нина в изумлении. — Что-то мне этот парень нравится всё меньше и меньше.
— А я сегодня окончательно выкину Валевского из своего сердца, — решительным тоном, не лишённым театрального драматизма, произнесла Вера. — Кругом полно нормальных парней, с которыми не так сложно завязать отношения. Я, наконец, поняла, что на нём свет клином не сошёлся.
— Давно пора, — улыбнулась ей одна из девушек-старшекурсниц. — Зациклились, как дурочки, на этой дорогой пустышке. Кроме денег и смазливой внешности, в нём ничего нет.
— Некоторым и этого достаточно, — посмеялась ещё одна наряженная старшекурсница, явно на меня намекая. — Повеселимся все, когда и на последнюю ослеплённую его деньгами дурочку снизойдёт прозрение. На себе прочувствует, как он отвратительно занимается сексом.
Я с подозрением посмотрела на говорившую это девушку. Приятная внешность, хорошая фигура. А вот платье, обтягивающее её тело, как вторая кожа, по длине еле прикрывало задницу. И от этого она смотрелась женщиной лёгкого поведения.
— А ты, случаем, сама так не прозревала?
— Бог миловал, — фыркнула она вполне искренне.
В момент моего общения с соседкой на кухню зашла Новикова и обратила внимание на наш разговор. А вернее, на мою вспышку ревности. Молча усмехнувшись, она подошла к столу, на котором девушки готовили закуски.
— По какому поводу праздник? — поинтересовалась Лариса, взяв с тарелочки шпажку, нанизанную вкусностями.
— Парни бабло Валевского тратят, — не вдаваясь в подробности, объяснила ей Нина.
— Понятно, — улыбнулась Лариса и посмотрела на меня. — А ты, Катя, как я понимаю, не идёшь на вечеринку?
— Нет.
— Радим вечером придёт в общагу? — скрывая свою ревность за дружелюбием, спросила она меня. — Я могу оставить вас одних и пойти повеселиться со всеми.
— Нет, его сегодня не будет, — нехотя пришлось ответить мне. Всё равно она узнает об этом.
Я никогда Новикову особо не боялась. Даже после того, что она со мной сделала, относилась к ней с ненавистью и презрением, но страха не испытывала. Но от того, как застыл её взгляд, устремлённый перед собой в пространство, мне стало жутко. Ибо я поняла, что сейчас — именно в это мгновение! — у неё в голове рождался очередной коварный план.
— Лорик, что с тобой? — заметила, застывшую, как изваяние, Новикову моя недавняя собеседница. — О чём задумалась? Ау?!
