Падаю отсыпаться. Снится мне всякая муть… То секс наш… То её секс с другим мужиком… и что она сверху… бросает на меня свой томный горячий взгляд…
Сука!!
Подрываюсь тяжело дыша.
Задергиваю шторы. Сушняк… Выпиваю воды и падаю снова.
Коматоз какой-то… засыпаю.
Сны снова мучают — то камера какая-то темная, сырая… то какие-то адреналиновые стычки… драка…
— Да, бля… — переворачиваю подушку. Закрываю глаза.
Опять секс! Губы её скользящие по моим пальцам.
— Поедешь со мной, любимая?
Улыбка её…
— Поеду…
И я на седьмом небе от её ответа! Потому что уже вросла в нервную ткань, в зону удовольствия в мозгу, а вырывать не надо. Дальше — только глубже… Кайф! Будущее вдруг наливается каким-то удивительным смыслом!
А вот хрен тебе, майор!
Вколачиваю кулак в кровать.
Разлепляю веки.
Забираю сигареты и телефон с тумбочки. На часах тринадцать тридцать. Надо отвлечься… Надо кого-нибудь разорвать к хуям, чтобы это долбанное напряжение скинуть.
Прикуриваю и ухожу на балкон. Оглядываю город. Гостиница в самом центре.
Набираю номер приёмной Муратова. Искать его личный телефон в деле сейчас лень.
— Приёмная… слушаю… — женский голос.
— Добрый день. Подполковника Муратова могу я услышать? Москва, девятый отдел беспокоит.
— Девятый… — растерянно.
Страшно, да?
Девятый — это отдел внутренней безопасности. Проверочки, то есть.
— Девятый. Оперуполномоченный Зольников.
— Минуточку. Он не на месте. Я звоночек переведу.
— Переведите…
Минуты две жду. Что так долго-то?…
— Подполковник Муратов. Слушаю.
— Майор Зольников. Оперуполномоченный девятого отдела.
По званию выше он, по полномочиям — я.
— Через час буду у вас. У меня приказ о расследовании нескольких операций Вашего отдела. Подготовьте мне кабинет и отчёты по всем операциям и активностям по разработке террористических групп за последний год. Еще мне нужен личный секретарь на время расследования.
— По чью душу, майор? По мою?
— Пока — нет. А там видно будет.
— Понял… ждём.
Пообедав в ресторанчике напротив гостиницы иду пешком до главного управления. На входе требуют корочки, паспорт. По всей форме! Но крайне уважительно. Уже предупреждены. Просто демонстрация, что всё по уставу. И сразу же за проходной встречает меня…
— Товарищ майор?
Длинноногая яркая блондинка. Юбка короче, чем положено по уставу, каблук выше. Вырез глубже, грудь — четверочка не меньше. Мой секретарь судя по всему? Такой вот реверанс в мою сторону, да?… Зря. Я не оценю. Я вообще сейчас крайне зол на весь женский пол!
— Да.
— Капитан Свиридова. Татьяна, — голливудская белозубая улыбка, глаза не улыбаются. — Я — Ваш секретарь.
Судя по взгляду далеко не дура. Здесь таких не держат. Да и не слишком молода, хоть и не выглядит на свои… Во-первых — капитан, а во-вторых… глаза… змеиные глаза. Прохаванные. Капитан в секретари?? Летёхи перевелись? Хм…
— Очень приятно. Татьяна?…
— Можно просто Татьяна.
— Сергей Алексеевич, — представляюсь я. — Проводите в мой кабинет.
Кабинет на первом этаже. Маленькая приемная со столом для секретаря на входе. В самом кабинете — пустой стеллаж, кожаное кресло, стол для совещаний буквой «Т». На окне жалюзи.
— Кофе, чай, Сергей Алексеевич? Или, может… коньячку с лимоном?
— Двойной эспрессо и пачку Парламента, будьте любезны. И еще… Татьяна. Завтра шпильку сменить на низкий устойчивый каблук. Юбку — рекомендую на брюки. Иначе, Вы за мной просто не угонитесь. А у меня нет времени на прогулочный шаг. Волосы собрать согласно уставу, чтобы не мешали использованию средств индивидуальной защиты. Начало рабочего дня в семь утра. График ненормирован. Надеюсь, у Вас нет детей?
— Мм… нет, — стекает с ее лица радушие. Но тут же с усилием натягивается снова.
— Это хорошо.
Карьеристка, значит. Больше тридцати, детей еще нет… Тебя ко мне почему приставили? Разберемся!..
— Через час хочу познакомиться с офицерским составом отдела лично.
— На месте нет никого. Работаем…
И вот это еще… «Работаем». Смелость говорить за остальных. Никакой ты не секретарь. Даже проверять не буду какая должность у тебя была пару часов назад. Просто учту обстоятельства.
— Плохо, Татьяна. Все вещи должны быть на своих местах. Передайте подполковнику Муратову, что я желаю лично познакомиться с офицерским составом его отдела. Сегодня. Если кто не может, жду объяснительные.
— Поняла… — на секунду недовольно взлетают ее брови, сглатывает.
— Прекрасно. Выполняйте распоряжение.
Глава 8. Знакомство с «кумом»
— Гузов Анатолий Васильевич?…
— Я, товарищ майор.
Знаю…
Смотрю ему в глаза.
— Это перечень дел, которые вы вели, так?
Двигаю по столу ему распечатку. Пробегается взглядом.
— Так точно.
— Я ознакомился с отчётами. Меня вот это дело смутило… Некая Эва Мамедова, фигурирует как член террор группы… так?
— Не совсем верно. Как первый круг контактов её мужа, который уже член…
— Мхм… Вот здесь момент мне не понятен… Я сделал запрос участковому по месту проживания гражданки Мамедовой Эвы. В его отчёте за март месяц фигурирует заявление от Эвы о пропаже ребенка — Мамедовой Софии. Ксерокопия есть. И пометка — «оригинал изъят оперуполномоченным Гузовым А.В. для расследования». Было?
Оттягивает воротник, кровь бросается в лицо.
— Не припомню слету.
— Припоминай, майор. Потому что в деле Мамедовой я этого заявления не вижу.
— Так не относится заявление к её делу.
— Да? — скптически поднимаю бровь. — То есть давление по средствам похищения и угрозы ребенку теперь у нас не основной мотив участия гражданок России в тер актах?
— Основной, товарищ майор.
— Завтра, чтобы заявление было в деле.
— Но дело закрыто… гражданка уже… — разводит руками.
— Мертва? Судмедэксперты провели эксгумацию… Это не Эва. Ни возраст, ни генотип не совпадает. У меня сотня вопросов по этому делу в связи с этим. Почему не искали её дочь, например?
— Товарищ майор! Давнее дело. Нужно бы мне восстановить его ход. Внезапно Вы…
— Давнее? И года не прошло. У вас проблемы с памятью? Как вы проходите ежегодную комиссию? В бюро не место людям с плохой памятью. Я правильно понимаю, что восемь месяцев вы не ищете похищенного ребенка?
— Неправильно, товарищ майор! Похищения-то не было. Гражданка Мамедова на словах его опровергла.
— Серьезно? Тогда завтра я хочу видеть девочку. Софию Мамедову. И документы её попечителя. Она дочь члена банды, а значит должна все время находится под неусыпным наблюдением. Покажи мне ее.
Гузов устало закрывает глаза.
— Девочку увёз Мамедов.
— То есть человек, который в международном розыске увёз ребёнка и вы не искали?
— Искали!
— Дело мне по Софии Мамедовой. Я слова не понимаю, только документы. Как искали, кто искал, где запросы в службы, где приказы, где отчеты об оперативных мероприятиях? В перечне не вижу такого дела. Кто вел?
— Никто не вел, — смотрит в стену. — Искали в рамках дела её матери.
— Так похищение же к делу по твоим словам не относится, майор! Завтра жду детальный отчёт по этому эпизоду, подтверждённый документами. По уставу. И всех, кто занимался расследованием на допрос. Ясно?
— Так точно.
— Свободен, майор.
Пока. Но скоро я тебя упеку…
Вспоминаю кудряшку Софию, которую шесть месяцев скрывали от матери. И эти… не шевельнулись. Скоты!
От бешенства потрясывает.
«Нет такого дела» у него! Я, блять, тебе нарисуют дело!
Откручиваю крышку с бутылки воды, делаю несколько глотков.
Два отрывистых стука в дверь.
— Разрешите? — сухо.
Муратов, собственно персоной.
— Подполковник Муратов. Глеб Евгеньевич.
Такая же сухая короткая улыбка, как и интонации. Да и он сам, в принципе — сухой, блеклый.
