Она продолжала:
- Мы скажем, что тебе двадцать четыре. Так ты можешь быть аспиранткой.
Некоторых мужиков заводят умные девицы. Ты пойдешь на ура с умниками: они всегда просят кого-нибудь с образованием.
Это меня устраивало. В тот вечер Элли нашла мне клиента: тихого инженера из Нью-Дели. После этого Персик стала заявлять мой возраст где-то между двадцатью двумя и двадцатью девятью, в зависимости от того, кто был клиент и чего он хотел. Я думала, что двадцать два - это чересчур, но никто из мужчин, с которыми я встречалась, не подвергал сомнению верность ее слов.
Должна признаться, что, несмотря па уверенность в своем внешнем виде, я все же чувствовала себя неуютно в том, что касалось возраста. Подумайте сами: распространенное мнение представляет проституток молодыми, даже иногда юными девочками, почти школьницами. Если речь заходила о типе femme fatale, то предпочтение отдавалось Лолите, а никак не зрелой женщине. Я же смотрела «Красотку»! Там девушка была достаточно юна, чтобы по-прежнему оставаться идеалисткой, на что нам настойчиво намекал этот фильм. В «Улице Полумесяца» возраст и интеллектуальный уровень Сигурни Уивер были скорее исключением, чем правилом, но даже ее клиенты не всегда соглашались с тем, что она может дать им то, чего они хотели. Самым распространенным образом проститутки стала героиня Джулии Робертс: молодая, длинноногая, болтушка и милашка. Шлюха с сердцем из чистого золота.
Я не была ни молодой, ни длинноногой, ни болтушкой или милашкой. Я также не имела никаких иллюзий относительно своего сердца. Выходит, я не могла соответствовать образцу? Эта мысль не давала мне покоя. После урода Питера я была не готова пережить еще один отказ.
Удивительно, но во всех моих размышлениях, доводах и выводах, планах и предположениях, которыми я занимала себя, начиная работать, не было и тени сомнения, что я справлюсь с этой работой. Сидя в общежитии и просматривая свои конспекты к утренней лекции, я волновалась о том, как пройдет занятие, какие вопросы будут задавать слушатели и так далее. Нервно репетируя ход лекции, я в то же время прикидывала, становиться ли мне проституткой. Меня удивляло это совмещение несовместимых, казалось бы, занятий, но тем не менее, я ни минуты не сомневалась в том, что смогу это делать. Я просто была уверена в том, что у меня получится.
Я знала, что хорошо выгляжу, но моя уверенность основывалась не на этом знании. Она, скорее, имела отношение к осознанию собственных способностей, сильных сторон моей сущности. У меня было достаточно любовников и, если быть честной, любовниц тоже, которые утверждали, что я лучшая из тех, с кем они встречались. Хорошо, я допускаю, что вы тоже слышали подобные заявления и что люди в таких ситуациях вообще склонны говорить именно то, что от них хотят услышать.
Я согласна признать такую возможность, по уверяю вас, что все они нс могли следовать одинаковым мотивам.
Человек всегда знает, в чем заключаются его сильные стороны. Он просто чувствует это на клеточном уровне. Может быть, такое знание иррационально, но от этого не менее достоверно. Я знала, что хороша в сексе, в игре соблазнения. У меня это получалось само по себе, без усилий и размышлений. Когда я флиртовала с мужчиной, это получалось на автопилоте. Я просто вела себя определенным образом, не раздумывая о том, как, зачем и что происходит. Причем я всегда добивалась того, к чему стремилась. Я получала любого мужчину, которого хотела.
Моя ошибка заключалась лишь в том, что однажды я захотела урода Питера.
И так, оставив рассуждения, я уверилась в своих способностях. Я точно знала, что, оказавшись с мужчиной наедине и без одежды, сумею его удовлетворить. Я смогу довести его до сумасшествия, привести в восторг, заставить его желать меня снова и снова. Я знала, что образование и опыт дают определенную долю сексуальности и у меня есть то, чего не могут предложить двадцатилетние девочки.
Именно поэтому я обратила внимание на объявление Персика. Я была потрясена количеством и разнообразием фотографий блондинок с неестественно большими грудями и с надутыми губками, заявляющих: «Моя горячая щель ждет тебя!»
Среди объявлений выделялись два, которые давала Персик. Одно из них предназначалось для клиентов и выглядело достаточно просто: надпись «Аванти» в кружевном обрамлении, и комментарий - «Для тех, кто устал от банальности».
С одной стороны, это могло значить все, что угодно. С другой - там не было никаких признаков силикона, и это меня обнадежило. Второе объявление, помещенное на другой странице, было выполнено в том же стиле: «Предлагаем работу на неполный рабочий день. Приятное дополнение к повседневной жизни». Далее там было сказано: «Требуется образование выше среднего». Эта фраза разрешила мои сомнения. Никто, кроме этого агентства, не упоминал об образовании. У него должны быть клиенты, предположительно желающие вести интеллектуальные беседы с девушками, в которых их должно интересовать нечто большее, чем грудь и отсутствие мыслей.
Именно с такими клиентами я хотела работать: мне всегда нравились мужчины, видевшие в образовании приятное дополнение к моей сексуальности, а не недостаток. Это мне подходило.
Я выбрала только это объявление. Иногда я задумываюсь о том, что стала бы делать, если бы у меня не сложились отношения с Персиком. Вернулась бы на ту же страницу, к тем же объявлениям, чтобы выбрать еще одно, наименее оскорбительное?
Я не могу ответить на этот вопрос.
Газета поехала со мной в Лондон, и слово «Аванти» не оставляло мои мысли все четыре дня, пока я общалась со студентами.
Приехав домой и нс успев распаковаться, я позвонила Персику. В тот же вечер она отправила меня на встречу с Брюсом.
Так я узнала, что существуют люди, желающие со мной встретиться: Брюс, индийский инженер, представитель судебной власти… Но мне по-прежнему не хватало уверенности в том, что я нахожусь на своем месте в профессии, которая принадлежит молодым. Я снова попыталась добиться встречи с Персиком. Мне было необходимо убедиться в том, что «профессору» есть место в ее мире и что Брюс и другие не были приятным исключением из общих правил.
Наверное, именно тогда Персик решила, что я стою того, чтобы потратить на меня ее драгоценное время. Спустя пару дней после того как я навестила представителя судебной власти, она согласилась встретиться со мной.
- Хорошо. Давай пообедаем в четверг, в час дня в морском ресторане «Лигл» на Коупли. - Быстрые решения и молниеносное планирование были очень свойственны Персику.
У меня тут же вспотели руки.
- Хорошо, договорились! Я приду.
Я пришла. Она - нет. Персик избегала меня в течение недели. Она не пришла в ресторан и, когда я позвонила ей в два часа, сослалась на вывихнутую лодыжку. Я перестаралась в выборе одежды: на мне был деловой костюм с короткой юбкой и туфли на высоком каблуке, в которых я чувствовала себя очень неудобно. Все это время я нервно всматривалась в лицо каждой женщины, входившей в дверь, надеясь увидеть Персика. Я была вымотана до предела.
Персик отменила еще две наши встречи, но теперь уже делала это заранее. В конце концов, оплатив другому преподавателю замену на одну из моих лекций, я поняла, что не могу продолжать в том же духе. Я не должна позволять потенциальной работе помешать своей карьере. Персик все время выбирала неудобные места для встречи: от моей квартиры в Олстоне до центра города, где она обычно предлагала встретиться, было далеко и неудобно ехать. Там всегда трудно найти место для парковки, а поиски ресторана и попытки угадать, которая из его посетительниц может оказаться Персиком, не доставляли мне никакого удовольствия.
Я уже начала думать, что она никогда не встретится со мной. Мне казалось, что никакого Брюса с парусником не было, они лишь плод моего воображения, настолько мимолетный и незначительный, что о нем не стоило и вспоминать. Индийский инженер, к которому меня послала Элли, не считался: я пробыла у него самое большее двадцать минут, в течение которых он едва ли взглянул мне в лицо.
