Глава 5
Стася
Утро совершенно не доброе. Совсем. Потому что я проснулась от шагов и звона чашек и ложек.
Секунда, две три.
– Твою ж… – сажусь в постели и пытаюсь продрать глаза. – Я же не дома.
Сердце по сумасшедшему сходит с ума за ребрами. Я все еще в доме Биг босса. Сегодня тридцать первое число.
Вскакиваю с постели. Упс. Поправляю халат, который так и норовит сползти с моего худенького тела. Укутываюсь в него плотнее и проскальзываю в ванную. Умываюсь. Привожу себя в порядок. Переодеваться пока не вижу смысла. Мои брюки да топ явно непредназначены для зимы со снегом по шею.
После ванной направляюсь в кухню. Где застаю Абрамова у плиты. Да-да, бобс, судя по запаху, жарит яичницу.
– Доброе утро, – выдаю свое присутствие.
– Доброе, – отвечает, даже не посмотрев в мою сторону.
На столе уже стоят две чашки с ароматным кофе. М-м-м.
– Вы еще и готовите? – усмехаюсь, усевшись за стол.
– А по-твоему я здесь должен с голоду помирать? Или доставку заказывать?
– Извините, дурацкий вопрос.
– Ну от чего же, – хмыкает тот и наконец удостаивает меня своим серым взглядом. – Да, я готовлю, могу убраться. Но нет, крестиком не вышиваю и корову доить не умею.
А у кого-то хорошее настроение. Прекрасно.
– Кофе кстати, угощайся, – снова говорит и начинает раскладывать по тарелкам яичницу. И ставит одну передо мной.
– Приятного, – садится напротив.
– И вам, – отвечаю, взяв вилку. – Что там с погодой? – спрашиваю, прожевав.
– А там явно не то, что я хотел увидеть, – чуть хмурит брови.
Та-а-а-а-к. А вот это мне уже не нравится.
– И что там?
– Снег. Метель, самая натуральная. И когда она закончится не известно.
– Вот же черт, – подскакиваю со стула и подлетаю к окну. Чуть отодвинув штору пытаюсь вглядеться в белую завесу. Ничегошеньки не видно. – И что же делать?
– Будем пробовать вызволять вашу букашку из сугробов. Если ее еще найдем, – вздыхает.
Мою букашку. А это обидно.
Возвращаюсь на свое место и активно доедаю завтрак. Допиваю кофе, который, надо признать, очень вкусный. Я такого еще не пила. Но да ладно. Что нужно сделать в благодарность за завтрак? Помыть посуду? Беру свою тарелку, подхватываю и тарелку босса. Ставлю в раковину и начинаю намывать.
– Она еще и посуду умеет мыть, – слышу краем уха.
– Ага, – отвечаю автоматически и тут же осекаюсь. – Что?
Но босс уже ушел. Это он сейчас так меня подколол? Или что это такое было?
После того, как помыла посуду и высушив ее полотенцем убрала в шкаф иду на поиски бобса. Черт бы его…
– Алексей Михайлович! – зову мужчину. – Алексей Михайлович? – подхожу к лестнице и поднимаю голову вверх, будто хочу его там разглядеть. Будто он там прячется. – Алексей…
– Что? – смотрит вниз.
– А что мне делать? И что будете делать вы?
– Я собираюсь идти на поиски твоей машины.
– А я с вами.
– Ты утонешь там и придется искать потом еще и тебя, – хочет уйти, но я его торможу.
– Нет-нет, Алексей Михайлович. Вы без меня не найдете машину. Я с вами. Только дайте мне что-нибудь теплое из вещей. Я в своем костюме… – думаю нет смысла уточнять что будет в моем костюме.
Мужик задумывается.
– Хорошо. Сейчас, – и скрывается из виду.
Я же убираю постель, сложив все в углу. Плюхаюсь на диван и жду. Вскоре появляется Абрамов. Оу…
В теплых штанах, свитере в крупную вязку с горлом. Кладет рядом со мной комплект теплых вещей.
– Вот. Кое-что нашлось из женского, – говорит и направляется к выходу. – Я пока расчищу крыльцо, а ты одевайся и пойдем искать твой сугроб.
Обувается в свои ботинки.
– Мои валенки наденешь, других нет. Куртку вот эту возьмешь. Все, других вещей нет, – и надев на себя какую-то то ли шубу, то ли дубленку, выходит из дома запустив холодный воздух.
Женские шмотки. Удивленно разглядываю штаны и кофту. Тут же и носки вязаные. Естественно он не одинок. Это нормально. Чего меня так это удивило?
Быстро переодеваюсь, чувствуя, что вещи хоть и женские, но все же чуть великоваты. Но это не страшно. Главное, что я не так быстро промокну в снегу, да и не замерзну. А вот валенки это… жуть. Но что делать? Сунув в них свои ноги, я ощущаю себя как на ходулях. Куртку, шапку и я готова.
Выхожу на крыльцо тут же вдохнув холодный воздух, что вихрями кружит снег.
– Ну что, готова? – спрашивает мужчина.
Он уже с ног до головы в снегу.
– Готова, – киваю.
– Тогда пойдем, – зовет за собой, прихватив лопату.
Искать машину, совсем не букашку, но и не джип, в таких условиях нереально. дорога сравнялась с основным белым покровом. Ни сугробов, ничего. Белое поле. И это жуть вперемешку с завыванием ветра и вихрями снега.
– На въезде? – останавливается мужик, оглянувшись на меня.
– Да, вон там, где начинается лес. Я оттуда выехать смогла, а вот дальше просто нереально было двигаться.
И сейчас плыть по этому белому полю не просто. Адски не просто. Абрамов удаляется от меня быстрее, чем я успеваю его нагонять.
Вскоре… да какой там, я не знаю сколько проходит времени, когда Абрамов оборачивается.
– Вот она, машина твоя, – показывает на небольшое возвышение снега.
– Где? – не верю ему.
– А вот плавник, – показывает на еле заметную пластиковую штучку на крыше.
О том, что там крыша я понимаю лишь после того, как Абрамов руками счищает снег с машины.
Я оседаю прямо тут, выдохшись окончательно.
Пока я сижу, не чувствую ног, бобс расчищает снег вокруг моей машины. Мне кажется, что ее просто не реально откапать. Но Алексей Михайлович будто думает совершенно по-другому.
– Нет, – подходит ко мне. – Тут высота снега… нереальная. Самим не откопаться. И он все еще больше наметает.
Да-да. Машину снова заметает.
– И как же быть? – хочется заплакать от бессилия.
Пожимает плечами.
– Для начала вернемся обратно. Пока ты греешься дома, я дойду до тракториста. Если удастся его вытащить, то есть вероятность что он поможет. Но ты сама понимаешь, да? – не оставляет мне надежды. Безжалостный сухарь.
Киваю и поднявшись из сугроба, который успела нагреть, шагаю по нашим следам обратно. И чем ближе к дому, тем меньше видны следы.
Оставив меня, Абрамов уходит в сторону следующего дома. Он находится не так близко. Я же, зайдя в дом, чувствую себя снеговиком. Пока разделась, на полу образовалась лужа. Бегом рванула в ванную. Нашла тряпку, вытерла пол и уселась прямо на ковер от усталости.
Не знаю, сколько проходит времени, когда возвращается.
– Ну? – подскакиваю к нему и заглядываю в лицо.
– Увы, фокус не прокатил, – говорит, а я закусываю губу, готовая расплакаться.
– И что теперь? – шмыгаю носом.
– Будем ждать, когда прекратится снегопад и выйдет снегоуборочная техника.
– То есть ваш тракторист?
– И он тоже.
– После нового года? Это какого же числа? Третьего? Пятого? – накатывает безнадега. – А я хотела на море, к солнышку, – всхлипываю. – А не с вами тут. Зачем я вообще послушалась Марину? Сидела бы себе с бутылкой шампанского и в одиночестве встречала бы новый гребаный год!
– Ну ты чего, Ковалева?
– А ничего! Меня жених бросил! Вернее, я его. Да не важно, – махнула рукой. – Я на море хотела, а теперь здесь, – и все, больше нет сил сдерживать и обиду, и слезы.
Алексей
Смотреть на плачущую девушку – выше моих сил. Я теряюсь. Что делать-то?
– Ковалева? – делаю пару шагов разделяющий нас, и девушка сама утыкается мне в грудь, продолжая реветь. Да так, что сердце щемит.
Приобнимаю ее, поглаживаю по спине. Не высокая она. Макушкой мне до подбородка.
– Станислава, возьмите себя в руки, – говорю, что приходит вообще на ум. – Черт с ним, с вашим бывшим.
– Ага, – шмыгает носом, – вам когда-нибудь изменял жених в канун нового года? – и смотрит на меня своими голубыми заплаканными глазищами.
