Позже он вспоминал:
– Я подумал, Дим, что ты, конечно, уже трахнул тогда эта девушка, зачем, иначе, она так страдала?
– Господи, затем, что это невинное, неиспорченное существо, а мы с тобой просто циники, – ответил ему я.
Мы выпиваем ещё коньяку. Липарит идёт домой, а я заворачиваю с Леной в парк «Ривьера», по направлению к гостинице «Кубань». Всю дорогу я пытаюсь своими поцелуями осушить её слёзы – целую глаза, каждое веко в отдельности, но молодая впечатлительная девушка, да ещё подогретая коньяком, всхлипывает и всхлипывает.
Издалека слышится музыка – крутой рэп. Мы подходим к круглому зданию дискотеки, над входом бегущие огни: «Супер Диско!». Толпится молодёжь.
– Лена! – слышим мы.
– Ой, девочки! Вы здесь?
– Парни привели. Знакомьтесь!
Девчонок на этот раз две, с ними двое парней, курят, девчонки тоже.
– Андрей! – представляется высокий худой чувак, лет двадцати пяти.
– Дима! – жму я ему руку.
– Джо! – говорит другой, помоложе. – Хочешь затянуться?
– У меня свои, – достаю я пачку «Честерфилда».
– У тебя не то!
– Очень то, Рейган раньше рекламировал.
– Попробуй наших! – и он достаёт из кармашка и суёт мне целую сигарету. Я разминаю её, «Джо» щёлкает зажигалкой.
С первой затяжки закашливаюсь.
– Крепкая? – спрашивает Андрей.
– Горькая! – отвечаю я и чувствую, что меня начинает шатать из стороны в сторону.
– Будь спок! Пройдёт! – успокаивает Джо.
– Наркота? – спрашиваю я.
– Наркота – это героин. А это планчик, марихуана по-научному.
– Всё равно наркота.
– Между прочим, с водки становятся алкашами за пару лет, а с плана никто ещё не свихнулся, – встревает Андрей.
– Да, я где-то читал про это, – вспоминаю я и уже без опаски затягиваюсь второй раз.
Становится стрёмно: кругом стоят не люди, а великаны, сигарета в руках кажется бревном, я сам будто приподнимаюсь в воздухе и растворяюсь, вижу всё кругом тысячью глаз и в радужном свете. Откуда-то издалека доносится Ленин голос:
– Не надо, Дима!
– Какая ты красивая! – восхищённо отвечаю я.
– Такой красавице грех кайф не ловить! – произносит Джо и суёт Лене сигарету.
Девчонки в отрубе, глючат от сигарет и не замечают ничего вокруг.
Я вижу сладострастную рожу соблазнителя и снова слышу Ленин крик:
– Не надо, Дима!
Смахнув наваждение, прихожу в себя и выбрасываю сигарету.
Джо криво улыбается:
– Ну ладно. На диско заглянете?
– Пойдём на диско, Дима! – тянет меня Лена за руку, стремясь увести от злачной компании.
– Жетончики можем предложить, билеты не придётся покупать, – протягивает руку Андрей.
– Спасибо, парни! Сами возьмём, – на ходу успеваю ответить я, Лена на буксире оттянула меня шагов на десять.
Ошарашенные, мы останавливаемся у входа в зал. Гремит музыка.
– Ого! – произносит Лена восхищённо.
– У нас, в губернском городе такой нет! – соглашаюсь я с ней.
В воздухе повисают и лопаются, разбегаясь тысячами брызг, разноцветные лазерные шары, полная иллюзия ракетного фейерверка.
От стенки на подиуме в такт музыке строчит в зал лазерный пулемёт, девица, у которой, видимо, хирурги вытянули ноги до невообразимой длины, совокупляется с золотистым шестом. Кажется, что её тело в невесомости, что ей совершенно всё равно – в какой позиции оно по отношению к шесту: вверх, вниз, вбок вертятся её голова и ноги.
Диск-жокеев двое: полуголый парень с бантиком на шее и с ярко-красной сверкающей блямбой в промежности и высокая девушка в условном костюмчике с такой же красной, излучающей причёской.
Время от времени они кричат в микрофоны:
– Рэп, рэп – это крэк!
– Юг, юг – это глюк!
– Сочи, Сочи – с кайфом ночи!
– Шевели помидорами!
– Поддай ему задницей!
Публика здесь тоже иная, чем на наших дискотеках. Во-первых, среди молодёжи мелькает много зрелых мужиков, таких же полураздетых, как юнцы, во-вторых, девочки обнажены до неприличия, как не принято в нашем городе.
Половина из них – «топлес» и в зауженных до предела плавках, другие в обтягивающих, почти прозрачных лайкровых трико и платьях. У многих на шее, на запястьях, на поясе болтаются светящиеся мерцающие амулеты – последний крик моды на светодиодах с микробатарейками.
– Сбацаем? – шутливо предлагаю я девушке, и мы вливаемся в общий водоворот. Одной рукой я придерживаю на плече Ленину сумочку, в которой недопитый коньяк.
Лена улыбается и понемногу расходится, быстрый танец она исполняет превосходно и скоро тоже начинает выкрикивать вместе со всеми:
Она, впрочем, не теряет головы – кругом просто обезумевшие юнцы с потными телами и пеной у рта. Тут к нам подскакивает Джо и пристраивается рядом с Леной, невообразимо вихляясь в сексуальных позах, не уступая стриптизёрше на сцене:
– Хоп! Хоп! Ты просто королева диско!
– Что они такие сумасшедшие? – спрашивает Лена.
– Экстази наглотались. Сейчас нас будут охлаждать. От таблеток пить хочется.
Действительно, диск-жокеи стали со сцены поливать публику водой – девушка брызгает из какой-то бездонной бутылки, а парень включает настоящий брандспойт с распылителем. Толпа жадно подставляет рты под брызги, но они не утоляют, а только разжигают жажду, поэтому многие рвут к прилавкам по периметру зала, хватают севенап и прочие прохладительные напитки, которые, замечаю я по крупным табличкам, идут по цене бутылки хорошего вина.
– Дым! Дым! – заорала публика.
– Ого! Сегодня праздник – они дадут дым! – восклицает Джо.
– Что это? – спрашиваю я.
– Смотри! – показывает он на сцену.
Там выкатили… пушку с огромным жерлом, диаметром с метр, в которой установлен мощный вентилятор. Музыка и световые пулемёты заметались в невообразимом ритме психоделики. Диск-жокей пододвигает пушку к самому краю подиума и включает её. Вентилятор завывает и забрызгивает всё вокруг мощной струёй белого тумана с запахом жасмина. Минута – и туман накрывает участников шабаша. Толпа приходит в состояние неописуемого восторга.
Джо подскакивает к Лене и сжимает её в объятьях – с недвусмысленными намерениями. Девушка от неожиданности и всей этой сумасшедшей вакханалии вдруг обмякает, и наглец, каким-то образом исхитрившись, срывает с неё трусы, стянув их до колен. Я мгновенно реагирую и влепляю ему хук правой в подреберье. Он выпускает добычу, но не падает, скотина, («Откуда столько силы в этом тощем заморыше?» – дивлюсь я) и пытается, развернувшись, ударить меня ногой. Я не люблю драться, но так разъярён покушением на моё сокровище, что непонятно каким образом перехватываю его ногу и дёргаю. Птенец обрушивается на пол, но тут же вскакивает и идёт на меня, в руках у него тонкий металлический прут, который он как-то сумел пронести – на входе всех обшаривали. Интересно, что публике вокруг наша драка до фени. Джо сумел огреть меня прутом по плечу, тут от боли я совсем свирепею и бугаём бросаюсь на парня, чтобы сокрушить его как придется, но… он вдруг сам оседает на пол, хватаясь за промежность. Из облаков туманной пены возникает Лена, дёргает меня за руку, я ору от боли, но устремляюсь за ней.
