После полудня, когда солнце становилось невыносимым, они отправлялись в прохладный номер, но вовсе не для того, чтобы поспать. Они долго плескались в душе, смывая друг с друга морскую соль после утренних купаний. Джастин всегда страшно возбуждался, особенно когда она мыла его, и они занимались сексом тут же, не имея терпения дойти до спальни. Струи воды омывали их лица, когда они жадно целовали друг друга, словно два голодных людоеда.
...Анна вынырнула из своих сладких воспоминаний и прислушалась. За окном было тихо. Только шум моря да стрекотание сверчков. Она вздохнула и взглянула на светящийся циферблат часов. Было уже два часа ночи. Через четыре часа пронзительное кукареканье Георгиуса даст знать, что пора собираться на работу.
За завтраком на следующий день Миранда выглядела неважно. Даже загар не мог скрыть темных кругов под глазами.
— Как спалось? — словно между прочим, но весьма ехидным тоном поинтересовался доктор Силлери.
Миранда украдкой бросила взгляд на Анну, будто искала женскую солидарность в этом вопросе.
— Плохо, но ничего, я привыкну, доктор. Это все из-за здешних кроватей. Они ужасно жесткие.
— Это потому, что у них каменные основания, которые нельзя сдвинуть вместе, — невозмутимо пояснил Вангелис, и Анна была удивлена, увидев взгляд, которым Миранда одарила его. Этот взгляд можно было истолковать однозначно: «Может, закроешь рот?»
— Наверное... — рассеянно сказал доктор Силлери. — В дальнейшем вам надо будет ложиться пораньше. Здесь не Кипр, мисс Шарп, и я не хочу, чтобы вы опять засыпали на работе.
Миранда не ответила, но тут же, извинившись, ушла в ванную. Доктор Силлери высказал предположение, что у мисс Шарп стрессовое состояние, вызванное предменструальным синдромом. Вангелис не понял, что это такое, но на всякий случай кивнул в знак согласия.
Анна даже на мгновение пожалела Миранду, но только на мгновение. В конце концов никто не заставлял ее сидеть целую ночь с Вангелисом. Могла бы и выспаться, если бы захотела. Но, само собой, Миранде она этого не сказала, а благоразумно помалкивала, пока они ехали на раскопки.
— Ну, так что там у тебя на личном фронте? — Миранда не могла долго молчать. — Расскажи о своих делах.
Анна, сметавшая щеткой слой грунта, даже замерла от неожиданности. Она, конечно, ожидала, что Миранда обязательно заведет беседу, но была уверена, что речь пойдет о ее ночном свидании с Вангелисом.
— Ты сказала, что кого-то оставила в Англии. Расскажи мне о нем. Вы давно вместе?
— Шесть лет.
— Приличный срок, — вздохнула Миранда.
— Да, это, пожалуй, верные слова. — Анна присела на свой рюкзак, рассматривая только что найденный кусочек раскрашенного черепка.
— Ну, говори же, — подбодрила Миранда.
Анна положила черепок на землю.
— Ладно. Его зовут Джастин. Он высокий блондин. Носит очки, но снимает их, когда мы идем куда-нибудь развлекаться. Он такой тщеславный, — добавила она со смехом. — Мы познакомились в университете. Джастин тоже изучал археологию. Мы с ним с одного курса, только из разных групп. Но теперь он работает в Сити. Брокер одного из крупных международных банков.
Миранда, заинтересовавшись, тоже присела на корточки.
— Брокер, говоришь? И как? Он стал лучше в постели, после того как обосновался в Сити?
— Не знаю, не задумывалась, — удивившись, рассмеялась Анна. — Но, пожалуй, что так. Только думаю, это скорее потому, что за это время мы лучше узнали друг друга.
— Что вы говорите, — заметила Миранда. — Лично я твердо верю в то, что деньги и власть — самые мощные афродизиаки. В нашей же работе деньгами вообще не пахнет, поэтому мужики-археологи такие и дохлые, когда дело доходит до постели, — заявила Миранда чуть громче, чем требовалось, и Анна краем глаза заметила, как Вангелис, который трудился неподалеку от них, поднял голову, прислушиваясь. — А что? — не унималась Миранда. — Могу изложить результаты моих исследований. Думаешь, я пошла в археологию, чтобы копаться в земле? Ничего подобного. Просто надеялась встретить среди археологов умного, чуткого человека. А они все оказались черствыми, как сухари. К тому же застенчивые и робкие, как монашки. Никогда не сделают первый шаг. Месяцами могут ходить вокруг да около, прежде чем решатся поцеловать в губы. Если же дело все-таки доходит до постели, они непременно хотят, чтобы ты оделась, как школьница, или, того хуже, изображала из себя мамочку.
Вангелис уже открыто слушал.
— Но когда у мужика есть власть или деньги, это сразу придает ему уверенности в себе. А уверенность в постели — это все. Ну, после удовольствия, разумеется. Большинство археологов-мужиков предпочитают найти римскую мозаику, изображающую половой акт, чем самим совершить этот самый акт. — Миранда от досады несколько раз яростно воткнула совок в землю, возмущаясь такой нелепостью. — Они не замечают красоты живой, реальной женщины и куда больше обрадовались бы, если бы выкопали тебя из какого-нибудь болота и, желательно, только частично сохранившуюся.
— Миранда, — окликнул ее доктор Силлери из аккуратно огороженного участка земли. — Вы могли бы поосторожнее втыкать в землю совок? Здесь может оказаться что-нибудь ценное, а вы совсем не боитесь повредить артефакт.
— Видишь, — бросила Миранда Анне, — все, о чем они думают, так это о своих драгоценных минойских горшках.
Она в сердцах бросила совок на землю и направилась к брезенту, на котором были разложены уже зарегистрированные найденные предметы.
— Что это с ней? — спросил Вангелис, весело прищурившись и обаятельно улыбаясь.
— Ничего, пустяки, — ответила Анна, хотя правильнее было ответить: «А ты сам не понимаешь?»
Этим вечером за ужином Миранда и Вангелис едва обменялись несколькими фразами. Доктор Силлери был только рад, что никто не мешал ему высказывать свои взгляды и теории. Он был убежден, что они могут найти на этом раскопе целый дворец, по размерам не уступающий знаменитому лабиринту на Кноссе. Они уже наткнулись на остатки стен с частично сохранившейся облицовкой, по роскоши не уступающей дворцовой. Черепки посуды встречались теперь почти в каждом слое земли. Доктор Силлери был в своей стихии.
— Вот видишь? — снова прошептала Миранда Анне. — Это же неестественно, чтобы мужики так возбуждались при виде горшков.
Анна рассеянно кивнула. Сказать по правде, она и сама была захвачена их находками и тем, что они только надеялись найти. Она давно мечтала быть частью команды, которая открыла бы что-то грандиозное, вроде гробницы Тутанхамона или лабиринта на Кноссе. Позже она попыталась дозвониться до Джастина, чтобы рассказать ему, что им уже удалось найти, но трубку никто не поднимал, а оставлять сообщения она не захотела. Был понедельник, десять часов вечера, и Анна не могла поверить, что его нет дома, учитывая разницу во времени. И спать он так рано не ложился. Вообще, когда Джастин оставался один, он мог не ложиться до утра. Может, он и сейчас находит утешение в работе? В конце месяца у него всегда было дел по горло.
