Это продолжалось несколько секунд – Марина смотрела на Лёку и слушала переливчатую мелодию. И видела – она могла бы поклясться, что именно видела! – как белые глаза постепенно приобретают синеватый оттенок, как размыкаются зубы, как что-то внутри Лёки собирается в единое целое из разбежавшихся по телу атомов и молекул.
– Извини, – щелчок, и голос вдруг стал похож на человеческий. На привычный. На не такой страшный, – Я открою.
Девушка спрыгнула с дивана и пошла в прихожую, а Марина проводила её задумчивым взглядом. Страх еще витал где-то в центре сознания, но основной ужас отступил.
– Что такого в этом имени? – подумала Марина. – И кто эта девчонка? Стоит ли? Опасно… Стоит ли?
Тем временем в прихожей громыхнула дверь, и истерический голос наполнил квартиру.
– Мне надо поговорить с тобой! Сейчас же! Немедленно!
Марина не могла слышать ответа, но могла поклясться, что знает, какие слова были произнесены. И каким голосом. И каким тоном.
– Не смей так со мной обращаться! Я человек! Мне нужна свобода! Кто ты такая, чтобы решать за меня? Я хочу устроить свою жизнь, хочу, чтобы у Егора был отец! А ты мне только мешаешь! Заставляешь! Что ты на меня так смотришь? Ударить хочешь, да? Бей! В тебе нет ничего святого! Тварь! Ты отняла у меня надежду! У меня ничего не осталось! Сука!
Крик перешел в сдавленный хрип, и Марина метнулась в прихожую. Это было неосознанное движение, но много дней спустя женщина поняла, чем оно было вызвано: всё тем же страхом. Она не боялась, что Лёка ударит. Боялась, что убьет.
Но нет. Объемное пространство вдруг сузилось до невероятно маленьких размеров, и в них странным образом уместились две плоские фигуры: когда-то красивая, а теперь располневшая и несколько обрюзгшая женщина упиралась головой о коричнево-обойную стену и сдавленно хрипела, а другая женщина смотрела ледяным и чуточку уставшим взглядом на собственный кулак, который продолжал наматывать локоны чужих волос.
– Перестань! – вопреки своей воли закричала Марина, но Лёка даже взглядом не повела в её сторону. Она лишь слегка наклонила голову и еще крепче намотала на руку Катины волосы.
– Пошла к черту, сучка, – голос был таким спокойным, что в квартире всё замерло, и даже хрипы перестали быть слышны, – Убирайся вон. Ищи свою свободу и надежду. И чтобы больше никогда я не видела тебя. Я понятно выражаюсь? Сегодня же. Через два часа. Я приеду в свою квартиру. И чтобы там не было ни единого следа твоего пребывания. И чтобы никогда ты не появлялась на моем пути. Ты меня поняла?
Новый шок – Марина увидела, как раскрываются еще шире глаза женщины. Она явно не ожидала такого поворота. Не была к нему готова.
Лёка разомкнула руку и рывком вынула кулак из спутанного комка волос. Отвернулась и скрылась в квартире, не обращая внимания на вопли.
– Подожди! Ты не так поняла! Да стой же!
Догнать и остановить Катя не посмела. Её вдруг оставили все силы, и она упала на пол прихожей, судорожно всхлипывая.
– Прекрати, – холодно произнесла Марина, – Ты просчиталась, дорогая. Это сработало бы с мужиком, но не с Лёкой. Езжай собирай вещи. Советую поторопиться.
Катя разрыдалась, а Марина, окинув её презрительным взглядом, подхватила сумочку и скрылась в освещенной мягкости подъезда.
Сегодня она поняла, во что ввязывается.
Сегодня она решила идти до конца.
– Что мы будем делать дальше, шеф?
– Это твоя работа – сказать мне, что мы будем делать дальше.
– Но я не могу! Слишком много подлости и невежества вокруг!
– А меня это не касается. Когда ты подписывал договор – ты знал, на что идешь.
– Вы правы, шеф. Как бы ни было, это моя страна. Я поклялся служить Америке. И выполню клятву.
Под пафосную траурную музыку Лёка поднялась и через темные ряды зрителей пошла к выходу. Да, покупая билеты в кино, она обещала себе досидеть до конца и постараться получить удовольствие. Но кто мог ожидать, что разрекламированное кино окажется столь низкопробной мутью?
Все кафе в огромном вестибюле были полупустыми. Еще бы – ведь фильм совсем недавно начался, и те, кто пришел на этот сеанс сидели в зале, а те, кто хотел попасть на следующий, еще не появлялись.
Лена заказала в баре чашку кофе и присела за маленький круглый столик.
Следовало признать – очередная идиотская попытка жить как все не удалась.
На самом деле, эти попытки случались не так уж часто – примерно раз в два-три месяца. Лёка просыпалась утром и решала изменить собственную жизнь. Каждый раз это выражалось в разных поступках – она то начинала прибираться в квартире, то уходила в пешие прогулки, то начинала бегать по утрам. Пару раз даже рискнула позвонить родителям и Лизе.
Но хорошие порывы испарялись обычно уже к обеду. Пылесос забрасывался на середине комнаты, прогулки прерывались вызовом по мобильному такси, пробежки – ближайшим баром, а телефонные звонки – настороженным молчанием и короткими гудками.
Так и сегодня. Попытка сходить в кино провалилась. Да и кофе тут паршивый…
Со стуком отставив чашку в сторону, Лёка поймала болтающийся на шнурке мобильный и набрала номер. Авантюризм снова заиграл в крови, почище любых наркотиков. Снова захотелось поиграть.
Две недели прошло со дня, когда Марина стала свидетелем Катиной истерики. С тех пор она как-то сторонилась Лену, испуганно отвечала на вопросы и старалась лишний раз не задерживаться на работе.
Игра.
Очередная игра.
– Привет, котенок, – Марина выбралась из серебристого мерседеса с присущим ей изяществом. Беззастенчиво приподняла короткую юбку и поправила кружево чулка.
– Бэби, шоу сегодня не будет, – ухмыльнулась Лёка, – В клубе санитарный день.
– Для тебя я могу устроить приватное выступление.
– А, может, я для тебя?
Марина улыбнулась в ответ на шутку и подошла к Лене. Та стояла, прислонившись спиной к кирпичной стене дома, и смотрела чуточку насмешливо.
– Куда пойдем? – спросила, приподнимая бровь. Жест, которому поражались и завидовали все знакомые.
– Трахаться?
– Хм… Интересное предложение. У меня есть выбор?
– Едва ли.
– Значит, идем бухать. Трахаться как-нибудь в другой раз, уж извини, бэби.
Марина изобразила разочарование, но покорно пошла вслед за Леной к её машине. Это стало уже привычной игрой – шутить на сексуальные темы, ни разу не переспав. Но женщина не теряла надежды. Она знала, чем это обычно кончается. И была уверена, что этот раз не станет исключением.
– Расскажи мне про лесбиянок, – попросила Лёка, когда машина обогнала на светофоре «Жигули» и прочие произведения отечественного автомобилестроения.
