— Я, э-э…могу я уделить минуту моему мужу?
Ее взгляд метнулся к Джеку, затем она проверила часы.
— Только одну минуту. Мы должны доставить вас в операционную вовремя, хорошо?
Я кивнула, и она ушла.
Выпустив глубокий-глубокий вдох, я подошла к Джеку, который прислонился к стене, скрестив руки на груди.
— Я хочу тебе кое-что сказать, — начала я, чувствуя себя немного больной и очень маленькой в его присутствии. Это могло быть из-за тонкого больничного халата, операции, нервов или просто из-за того, что я собиралась ему сказать. Я провела вверх-вниз по своим рукам, а его глаза следили за моими движениями.
Он молчал целую минуту, пока мы рассматривали друг друга.
— Хорошо, — наконец сказал он, выглядя несчастным.
— Джек, я хочу, чтобы мы…
— Мне очень жаль, но они должны забрать вас сейчас, — сказала медсестра, входя в комнату, за ней следовал кто-то еще с инвалидным креслом.
О, черт! Все только что стало реальным.
Волнение, вспыхнувшее во мне, мало чем отличалось от панической атаки в аппарате МРТ, и я оглянулась на Джека со страхом в глазах. Я действительно хотела поговорить с ним.
Он выпрямился, оторвавшись от стены.
— Нам понадобится еще минута.
— Мы уже опаздываем. Она…
Джек подошел и взял инвалидное кресло из рук другой женщины, затем повернулся к медсестре, стиснув зубы.
— Мне нужна минута с моей женой. Пожалуйста.
Дрожь пробежала по моему телу, когда я услышала, как он назвал меня своей женой, что само по себе было глупо, но когда это прозвучало из его уст с таким рычащим тоном, это было неожиданно.
Неудивительно, но они оставили нас наедине, бросив лишь один неодобрительный взгляд в сторону Джека. Он подкатил ко мне инвалидное кресло и жестом головы предложил мне сесть.
Если он не использовал слова, значит, у нас были проблемы.
Прежде чем медсестра успела вернуться, я начала свою импровизированную речь. Я уже чувствовала, что она не будет изящной.
— Джек, я хочу перестать притворяться.
Он подошел и опустился передо мной на колени, его руки лежали на моих бедрах. Его лицо выглядело немного мягче, сурового оскала, который он демонстрировал медсестрам, больше не было, но улыбки тоже не было.
Он открыл рот, но я наклонилась вперед и покачала головой.
— Когда я очнусь после, я хочу, чтобы мы перестали притворяться.
Эти прекрасные голубые глаза, в которые я не могла перестать смотреть при каждом удобном случае, буравили мои обычные карие. Я понятия не имела, как все это будет происходить, но у нас было мало времени.
— Я тебе нравлюсь, — продолжила я, и он приподнял бровь. Несмотря на это, я продолжила. — Возможно, ты не захочешь признавать это вслух, но я тебе нравлюсь. Я знаю это, так что не лги мне, и ты мне нравишься. Итак, Джек Хоторн, ты пригласил меня на свидание, которое, я знаю, потерялось на фоне всего остального, но мы все еще притворяемся, и я хочу, чтобы мы перестали это делать, хорошо?
Он долго смотрел на меня, и я начала думать, что все идет не так, как я хочу.
— Откуда ты знаешь, что ты мне нравишься?
— Ты должен. Вчера… тот поцелуй был не просто поцелуем из жалости. Жалостливый поцелуй — это быстрый чмок в губы или просто минута чего-то большего, может быть. Так же как и поцелуй в твоем кабинете дома. — Я покачала головой. — Даже если не учитывать тот поцелуй, это видно по тому, что ты делаешь. Вчерашний ужин, цветы, которые ты приносишь каждую неделю, — это все. Должно быть, я начала тебе нравиться в какой-то момент в течение последних двух месяцев. Я не глупая, и с каждым днем ты нравишься мне все больше и больше.
— Нет, ты не глупая. Значит, я тебе нравлюсь?
— Да. Так что… я хочу перестать притворяться и начать… что-то настоящее. Больше, чем просто свидание.
Как бы неубедительно это ни звучало, я хотела иметь такое право на него. Он был моим мужем на бумаге, но это было все. Я хотела иметь на него реальные права.
— Хорошо.
— Что? Хорошо? Просто хорошо?
Он улыбнулся мне и потянулся вверх, чтобы заправить мою челку за ухо. Это была улыбка номер десять или, может быть, двадцать, и она была такой хорошей. Я нерешительно улыбнулась ему в ответ, мое сердце заколотилось.
— Я уже пригласил тебя на свидание, разве нет? Ты просто украла мой звездный час. Почему ты выглядишь такой удивленной?
— Ты не был настроен на свидание, когда пригласил меня на ужин. Ты сказал, что мы можем попробовать и посмотреть, есть ли что-то между нами. Я буду смелой и скажу, что что-то есть. Я думала, что ты будешь сопротивляться и отрицать, что я тебе нравлюсь.
— Зачем мне это делать, если все, что мне нужно, — это ты? Я тоже хочу, чтобы мы перестали притворяться.
Медсестра вернулась с суровым лицом.
— Пора идти, миссис Хоторн.
Улыбка Джека растаяла, и он бросил взгляд на медсестру, которая взяла в руки мое инвалидное кресло. Он схватился за подлокотники и потянул меня к себе, пока медсестра пыталась откатить меня назад.
— Мистер Хоторн! — воскликнула она в шоке. — Отпустите свою жену, пожалуйста.
— Мы все еще разговариваем здесь.
Нервный смех вырвался из меня, когда они продолжали толкать и тянуть в течение нескольких секунд. Я положила свою холодную руку ему на щеку, и он затих.
— Все в порядке, Джек.
Наклонившись вперед, я поцеловала его в щеку и глубоко вдохнула через нос, чтобы его запах оставался со мной как можно дольше, а затем медсестра увезла меня на каталке.
Джек шел с нами до самого лифта.
Я посмотрела на него со своего места, и он взял меня за руку.
— Ты вернешься с работы до того, как я проснусь, или…?
— Не будь дурочкой. Я никуда не ухожу, — прорычал он, смягчая свои слова сжатием моей руки. Он все еще смотрел на медсестру.
— Ладно. Я просто проверяла тебя. Мне бы очень хотелось увидеть тебя, когда я выйду.
Должно быть, он услышал дрожь в моем голосе, потому что его глаза встретились с моими, и он опустился на мой уровень, пока мы ждали лифт. Он выглядел так нелепо в больнице со своим идеальным костюмом, идеальным лицом и идеальной щетиной. Мои глаза начали наполняться кровью, и он стал расплываться передо мной. Потом его руки обхватили мое лицо, вытирая слезы. Он прижался своим лбом к моему.
— Джек, я немного напугана, — призналась я тихо, чтобы слышал только он.
Он вздохнул.
— Я не знаю, какие слова здесь уместны, потому что я больше, чем немного напуган, но я знаю, что с тобой все будет хорошо. Должно быть. Все будет хорошо, Роуз. Я буду ждать тебя, когда ты придешь в себя, и тогда мы будем вместе.
Я прикусила губу и позволила ему убрать еще больше слез с моих щек.
— Хорошо. — Мой голос был похож на хрип Я посмотрела вниз на свои руки. — О, вот. — Я раскрыла его ладонь, положив обручальное кольцо в центр. — Подержи его для меня.
Еще больше слез начало литься, и я не могла смотреть ему в глаза.
— Роуз, — начал Джек, его руки держали мое лицо.
Двери лифта открылись, и раздался долгий вздох.
— Мистер Хоторн, пожалуйста, отпустите свою жену.
Он отпустил — неохотно — сразу после того, как прижал к моим губам мягкий, но почему-то все еще твердый и отчаянный поцелуй.
Я посмотрела на Джека через плечо, как только оказалась в лифте и обнаружила, что он поднялся на ноги. Он был таким красивым. Я попыталась улыбнуться, но слезы еще больше затуманили мое видение его лица.
— Я буду рядом, когда ты проснешься, Роуз. Я буду ждать тебя прямо здесь, так что возвращайся ко мне, хорошо? Обязательно вернись ко мне.
Я знала, что веду себя как ребенок, но мне было все равно. Плотно сжав губы, я кивнула, и двери закрылись, унося его от меня.
После этого все было как в тумане. Меня отвели в операционную. Они просканировали ленту на моем запястье и отвели меня в другую комнату ожидания, где мне сказали лечь на больничную койку. Посыпались вопросы, на которые я рассеянно отвечала. Пришли анестезиологи и снова задали еще больше вопросов. Я даже не могу сказать, сколько раз я повторила свое имя, дату рождения, вес, аллергии и с какой стороны носа у меня течет жидкость, и я не знаю точно, сколько времени я пробыла в этой комнате, прежде чем меня отвели в операционную. Когда я пришла туда, она уже была заполнена самыми разными людьми: анестезиологами, ассистентом хирурга, медсестрой-анестезисткой, моим врачом и еще несколькими людьми, о которых я понятия не имела, что они там делают.
