— отвернувшись, он быстрым шагом удаляется с причала, а я снова, как полная дура, вприпрыжку несусь за ним.
— Ревность? Да причем тут ревность? — возмущённо кричу ему в спину.
Первые тяжелые капли падают на мои плечи и волосы, ветер все-таки вырывает из рук чертову шляпу и уносит прочь. На берегу поднимается настоящая песочная буря.
— Успокойся, пчелка. Уговорила, моих детей рожать будешь только ты, — раскат грома заглушает его смех и мой возмущенный вопль, когда он внезапно разворачивается, сгребает меня в охапку и закидывает себе на плечо, как мешок с мукой. Не обращая внимания на мои жалкие попытки вырваться, Дэрил переходит на бег.
Тем временем гроза полностью накрывает остров, ливень поливает стеной, песок попадает в глаза и скрипит на зубах, вспышки молний мелькают совсем близко. До виллы мы добираемся насквозь промокшие. Дэрил — выдохшийся после быстрой пробежки с грузом на плечах. Я — жутко злая.
В гостиной тепло, светло и умопомрачительно вкусно пахнет. Эйнар растапливает камин, Антон потягивает вино за накрытым столом. Оба сухие, довольные и сытые, судя по полупустым тарелкам. Идиллия, одним словом.
— Вы решили поплавать в грозу? — выгнув бровь, Антон окидывает нас с Дэрилом выразительным взглядом.
Эйнар оглядывается через плечо, но воздерживается от комментариев. Хмурое выражение его лица говорит красноречивее любых слов. Утром он смотрел на нас так же, с едва скрываемым раздражением. Парень ревнует, хотя и пытается сохранять приличную мину при плохой игре. Ему бы у Дэрила взять пару уроков самообладания, он в этом знаток.
— Еле выловил эту русалку из воды, пришлось тащить на себе. — Поставив меня на пол, мой драгоценный супруг подхватывает с кресла плед и накидывает мне на плечи. — Марш в душ. Поужинаем у себя, — он по-хозяйски подталкивает меня к лестнице, а внутри меня внезапно пробуждается непокорная истеричная жена.
— Я голодная, Дэрил! — капризно встаю в позу, отказываясь подчиняться. — Никуда не пойду!
Мой терпеливый муж не настаивает и не топает в гневе ногами. Смешно даже представить его в такой роли… но мне бы хотелось. Хотя бы раз. Довести его до ручки, сорвать все предохранители, чтобы одним глазком заглянуть за непрошибаемую броню, добраться до закаленного чёрствого сердца.
— Как хочешь, — равнодушно пожав плечами, он в одиночку направляется к лестнице, ведущей на второй этаж, оставляя меня, раздосадованную и разочарованную, в компании сводного брата и Эйнара.
— Высокие отношения, но ты молодец. Не прогибайся, иначе этот напыщенный мудак сожрет тебя с потрохами, — ухмыляется Антон, наполняя вином чистый бокал.
— Если он услышит, как ты о нем отзываешься, то сожрет с потрохами тебя, — огрызаюсь я.
— Да и похер. Выпей со мной, сестренка, — похлопав по соседнему стулу, Антон приглашает меня присесть.
Стоит ли говорить, что ужин с двумя парнями, один из которых хочет меня убить, а другой жаждет со мной переспать, заканчивается полным фиаско?
Но начинается все вполне сносно…
Завернувшись в промокший от одежды плед, я опускаюсь рядом с братом. Своевременно появившаяся в гостиной прислуга начинает суетливо предлагать мне различные блюда из богатого ассортимента меню. Я останавливаюсь на греческом салате и сочной отбивной из телятины, от одного вида которых желудок начинает урчать от голода.
Мне некомфортно, сыро и холодно, но я ни за что не признаюсь, что Дэрил был прав. Прежде, чем набивать желудок, мне стоило принять горячую ванну и переодеться в сухую одежду. Спрашивается, кому я в итоге сделала хуже своим глупым упрямством? Ему-то сейчас хорошо… Он наверняка стоит под тёплыми струями, потом завалится в нашу огромную кровать, вызовет горничную с разогретым ужином…
— О чем задумалась? — насмешливо уточняет Антон.
— Ни о чем, — отмахиваюсь я, не понимая какого черта он опять ко мне прикапывается.
На время забыв про неприятные ощущения, с аппетитом набрасываюсь на еду. Отбивная идеальной прожарки, вино бесподобное, салат дико вкусный. Настроение стремительно улучшается. Нависшая над нами угроза, по всей видимости, отодвигается до улучшения погодных условий. Так что можно без опаски получать удовольствие от приятных мелочей.
Услужливая симпатичная азиатка на плохом английском вежливо уточняет, чем еще может быть нам полезной.
— Я дам щедрые чаевые, если снимешь свои тряпки и ляжешь на стол, — с похабной ухмылкой заявляет Антон, шлепая ладонью по ее тощей заднице.
Девчонка испуганно дергается, нечаянно задевает бокал с вином, и красная жидкость выплёскивается на светлые джинсы и рубашку моего брата.
— Безрукая узкоглазая сука… — зарычав, Антон порывается к девушке, но та успевает отскочить в сторону.
— Сядь на место, — резко рявкает Эйнар, вставая между трясущейся девчонкой и явно перебравшим алкоголя Антоном. Ему, вообще, можно пить после отравления? — Беги, и не появляйся тут до утра, — последнее адресовано перепуганной азиатке.
Девушка ретируется, едва я успеваю дать непредвзятую оценку случившемуся. Эйнар в роли заступника — зрелище привычное, но я впервые задумываюсь, что его действия носят выдрессированный до автоматизма характер. В Улье трутни защищают пчелок, если те находятся в их «команде», но могут и убить, если получают конкретный приказ. Медею он выпотрошил без лишних колебаний. Почему, черт возьми, я снова о ней думаю?
— Какого хрена, ты влез? Эта девчонка за пару сотен баксов отсосала бы нам обоим, — раздраженно негодует Антон.
Я неприязненно морщусь, но ничуть не удивляюсь развязному хамству брата. Он действительно так думает, и мог бы без зазрения совести устроить все, что озвучил, не стесняясь моего присутствия.
— Ничего, что нас трое? — Эй выразительно смотрит на меня.
— Да, брось. Чего я только не насмотрелась на студенческих тусовках, которые он устраивал, когда предков не было дома, — небрежно пожав плечами, я опрокидываю в себя половину бокала. Терпкое вино разливается по телу приятным теплом, согревая и чуточку кружа голову.
— Мне рассказать, что творила ты на этих самых тусовках? — Антон снова по-хамски ухмыляется. — Или позвать твоего мужа, чтобы веселее было слушать?
— Когда ты успел стать таким мудаком? — со звоном поставив хрустальный бокал, я швыряю в него смятой салфеткой.
— Когда ты успела стать такой стервозной блядью? — кривая наглая улыбка расползается по
