На мне платье ярко — красного цвета, точно такое же, как то, которое я видела на фотографии все эти годы назад. Спенсер провел небольшое исследование и отправился на поиски дизайнера, который создал свадебное платье Полы Йэтс, когда она выходила замуж за Боба Гелдофа. Свадьба состоялась в середине восьмидесятых годов, но платье не подвластно времени.
Джаспер Конран создал платье, чтобы оно было очень похожим на то, что было на Поле в день ее свадьбы, которой уже нет в живых. Она была светловолосой и дикой, и, как это ни трагично, наркоманкой. Мы во многом похожи, и я просто благодарна, что поняла, что не могу скатиться на пагубный путь, с помощью своего психотерапевта, к которому хожу и по сей день. Спенсер тоже помог, как и остальные члены моей семьи.
Мне повезло, что они все у меня есть. Они спасли меня, хотя Спенсер всегда напоминает мне, что я тоже спасла себя. Я сильнее, чем думаю.
Наконец, я верю ему. Он говорит, что я недостаточно себя ценю, и он прав.
И вот я здесь, отдаю себе должное.
После несчастного случая с моей матерью прошло достаточно времени, чтобы я осознала это. Она так долго контролировала каждую частичку меня, что без нее я чувствовала себя потерянной. Она была так хитро вплетена в мою жизнь, что было страшно остаться без нее. Когда она умерла, я твердо верила, что буду ужасно скучать по ней. Я знала, что я свободна, но я также была в ужасе от того, что буду жить в мире без нее.
Фраза «с тобой я не могу и без тебя никак» никогда не было более точным.
Сейчас я уверена, что могу стоять на ногах. Что я не скучаю по ней. Наши отношения были наполнены напряжением, страхом и насилием. То, что она сделала со мной, непростительно. Нужда в ней демонстрировала созависимое поведение, которое она поощряла.
Она была чудовищем, и я рада, что ее больше нет.
В дверь стучат, и прежде чем я успеваю ответить, в комнату входит Каролина, великолепная в кремовом платье, расшитом бисером. Она останавливается, когда видит меня, сидящую у туалетного столика, ее рука на мгновение прикрывает рот, пока она рассматривает меня.
— Ты сногсшибательна, — наконец говорит она, опуская руку.
Я поворачиваюсь к ней лицом, все еще сидя на обитой бархатом скамье, на моем лице безмятежная улыбка. Я чувствую это, умиротворение, которое струится по моему телу. Я довольна. Это кажется таким правильным — выйти замуж за Спенсера. Как будто я планировала этот момент всю свою жизнь.
— Спасибо, — говорю я ей, радуясь, что свадебное платье оставалось сюрпризом до этого момента. Я не хотела, чтобы кто — то увидел его. Как только Спенсер нашел дизайнера, он позволил мне полностью взять все на себя, а когда я попросила его внести свой вклад, он сказал, что хочет быть удивленным в день нашей свадьбы.
Этот проект был полностью моим собственным, над ним я работала почти год и дважды летала в Лондон на примерки, во второй раз взяв с собой Монти и Клиффа. Они единственные, кто видел платье, но не готовый продукт.
— Мы бы надели настоящие свадебные платья, а на тебе что — то вроде этого. — Она машет на меня рукой, ее ярко — красные губы кривятся в задорной улыбке.
Она дразнит меня, и это приятно. За последний год наши отношения изменились, и я так благодарна, что она стала больше присутствовать в моей жизни. Мама оттолкнула от меня всех, даже мою семью, потому что хотела, чтобы я была только для ее.
Это причиняет больше боли, чем я хочу признавать.
— Мне нравится делать все немного по — другому, — поддразниваю я. — Ты это знаешь.
— Верно.
Платье, которое она надела, имеет расшитый бисером лиф и струящуюся тюлевую юбку. Она правильно назвала его свадебным платьем, потому что именно так оно и есть. Саммер одета в такое же, а Монти и Клифф — в полные утренние костюмы, как и остальные мужчины на свадьбе. На них черный фрак, черно — серые брюки в полоску, серебристо — серый жилет и подходящий галстук. Монти и Клифф даже решили надеть шляпы.
Спенсер, Уит и его друзья решительно не надели шляпы.
— Я чувствую себя в них нелепо, — сказал мне Спенсер вчера вечером на репетиционном ужине. — И я не хочу через много лет смотреть на фотографии с нашей свадьбы и вспоминать, как нелепо я себя чувствовал.
Я поцеловала его, потому что мне понравилась идея о том, что мы будем смотреть на фотографии с нашей свадьбы спустя годы. Возможно, поделимся ими с нашими детьми.
— Они послали меня за тобой, — говорит Каролина, ее голос прерывает мои мечтательные мысли. — Церемония начнется через тридцать минут. Ты готова?
— Да. — Я медленно встаю, поправляя юбку своего платья. Дизайнер и его помощница ушли несколько минут назад, чтобы перекусить, и с тех пор я не отходила от суеты.
— Тебе нужна помощь. — Каролина бросается ко мне, опускается на колени, чтобы поправить тяжелую юбку и шлейф. — Платье просто… изысканное. Оно сверкает.
— Я знаю. — Я звучу самодовольно, что я и делаю, поэтому я не пытаюсь это скрыть. Это платье просто волшебное, и я это знаю.
Это будет волшебный день, но мы не заслуживаем меньшего, Спенсер и я. Мы через многое прошли, и мы оказались по другую сторону всего этого.
Вместе.
***
Я стою с отцом, наши руки соединены, в правой руке я сжимаю свой букет. Он состоит из темно — красных роз и ниспадающего плюща, подходящего к беседке, где мы будем венчаться, которая усыпана красными розами, увитыми плющом. Погода прохладная, над головой светит солнце. Идеальный осенний день.
Идеальный день, чтобы выйти замуж за человека, которого я люблю.
— Я так рад за тебя сегодня, — говорит мой отец, положив свою руку на мою. — Ты великолепна в этом платье.
— Спасибо. — Я улыбаюсь ему.
— Твоя мама не одобрила бы. — Он не может удержаться от смеха, и моя улыбка не ослабевает. — Наверное, мне не стоит этого говорить.
— Нет, все в порядке. И ты прав, она бы не одобрила. Ей бы это не понравилось. — Моя улыбка растет.
— Так вот почему ты выбрал его? — Он поднимает брови.
— Она не имеет к этому никакого отношения. Я увидела фотографию много лет назад и вдохновилась, — объясняю я. Но, возможно, она действительно имеет к этому отношение. Последний бунт с моей стороны.
Может быть, я всегда буду бунтаркой. Возможно, во мне говорит Ланкастер, или это просто… я.
Средний ребенок. Дикий. Тот, кому всегда нужно внимание.
— Так, все по местам! — Миранда, организатор свадьбы, словно диктатор, хлопает в ладоши, заставляя всех участников свадебной вечеринки выстроиться в ряд. Спенсер уже стоит на месте со своим шафером — Уитом… — Церемония вот — вот начнется!
Как старший кузен Ланкастеров, Грант участвует в церемонии, сопровождая мать Спенсера на ее место. Клифф идет к алтарю первым, Монти следует за ним. Затем идет Саммер, красивая и сладострастная, ее изгибы стали более выраженными после рождения Айрис.
Следующей идет Каролина, скользящая по проходу, как будто ее ноги никогда не касались земли. Она двигается так легко, так грациозно. Должно быть, в ней говорит танцовщица.
Дети идут последними перед невестой. Оги сжимает руку своей сестры, когда она идет к алтарю, одетая в красное платье, похожее на мое, на голове у нее кольцо из красных роз. Пушистые прядки светлых волос вьются вокруг ее лица, и когда она замечает бабушку, сидящую в толпе, она полностью отвлекается.
Саммер передает свой букет Каролине, и бросается вперед, подхватывает Айрис и передает ее матери, после чего берет Оги за руку и ведет его к алтарю. Он стоит перед отцом, восхитительный в своем утреннем костюме, хотя на нем нет шляпы.
Типичный ребенок Ланкастеров, который делает то, что хочет.
Наконец, музыка меняется, и мы с отцом делаем шаг вперед в унисон. Зазвучала песня At Last Этты Джеймс, и как только закончилось вступление и Этта начала петь, мы начали наш путь к алтарю.
За мной плывет красная фата, почти такая же длинная, как шлейф моего платья, а на голове у меня тяжелые розы и плющ. Я улыбаюсь всем, пока мы медленно идем к алтарю, мой взгляд останавливается на группе людей, которых мы пригласили. Наша свадьба маленькая. Интимная. Не такая большая, как у Уита и Саммер, что меня вполне устраивает. Мы хотели, чтобы только наши самые близкие друзья и семья праздновали этот день вместе с нами.
