— Маргарет, не хочу тебя огорчать ещё больше, но, похоже, ты не в себе. И все твои фантазии уже перешли все мыслимые и, в том числе, немыслимые границы. Остановись, моя девочка, пока не поздно. Потому что я не собираюсь наблюдать за твоими грядущими истериками, как и потакать им.
— Тогда… почему вы это делаете?.. И даже не пытаетесь что-либо объяснить!
— Потому что мне нечего тебе объяснять! Ты прекрасно знаешь, для чего я тебя использую, и что именно мне от тебя надо! Но ты, почему-то убедила себя неизвестно в чём и теперь пытаешься подстроить под это происходящую на твоих глазах реальность, которая, к слову, никак не хочет стыковаться с твоими не пойми какими на мой счёт фантазиями. Я тебе тысячу раз говорил, чтобы ты не питала на мой счёт иллюзий, даже когда пошёл на твои условия и начал приглашать тебя в оперу и рестораны! И уж извини меня за то, что я решил так же позаботиться и о будущем твоей матери. Как ни крути, но её жизнь связана с твоей. И если я вдруг начну игнорировать её или вычёркивать полностью из твоего настоящего, то как это скажется на тебе самой? Хотя, бога ради! Только скажи, и я тут же отправлю её на улицу без средств существования. Но тогда зачем я тратился на её операцию и прочие больничные издержки? Зачем был весь тот твой цирк с тайным проникновением в мой особняк в Юкайе и последующим аукционом? Подождали бы ещё несколько дней или недель, глядишь и не пришлось бы сейчас трепать друг другу нервы.
Вот теперь мне пришлось не просто заткнуться, но и в полной мере осознать весь масштаб той ловушки, в которую я загнала себя больше месяца назад. И Стаффорд, как не смешно это звучит, был прав на все сто. Я будто сама не понимала, чего хочу и как нелепо выгляжу со всеми своими хотелками в его глазах. И ведь действительно хрен с ним поспоришь, как и с тем фактом, что я так ничего желаемого от наших с ним отношений и не добилась. А может даже сделала только хуже. По крайней мере, сейчас.
— Но ведь… всё можно было сделать как-то по-другому. Например… спросить у меня, чего я хочу. Может я и не собиралась съезжать от вас во время беременности. Почему, когда вы делаете какие-то шаги мне навстречу, то обязательно пытаетесь потом в чём-то обойти?
— Не знаю, милая. — мужчина пожал плечами и жёстко улыбнулся в ответ, хотя глаза его оставались пустыми, практически бесчувственными. — Может оттого, что не вижу в твоих действиях искренности. Может оттого, что ты малость заигралась, запутавшись окончательно в своих желаниях и не имея представления, как теперь из всего этого найти для себя правильный выход.
Он вдруг замолчал, и впервые в его взгляде что-то появилось конкретное — напряжение или нечто более серьёзное.
— Наверное, всё это время я ждал, когда же ты перестанешь совершать те же ошибки и действия, которые когда-то совершила твоя мать.
— Я… не моя мать!
— Именно. Поэтому я тобой и заинтересовался. Да только ты этого так и не поняла… Прости, но у меня уже не осталось никакого желания тут с тобой сидеть и что-то дальше выяснять. Когда придёшь в себя и хорошенько поразмыслишь над своим поведением, тогда, быть может, я найду для тебя немного свободного времени.
После чего Стаффорд преспокойно поднялся со стула, небрежно поправил на себе пиджак от стильного тёмно-синего костюма, вышел из-за стола, развернулся и… Ушёл… Ни разу не обернувшись.
А я так и продолжала сидеть на своём месте и тупо смотреть в его спину, слушая гулкие удары собственного сердца и удерживаясь из последних сил, чтобы не сорваться в истерику.
Неужели это всё, и Рейнальд оказался прав? Я заигралась и не заметила, как проиграла? Вернее, поддалась на провокацию собственной матери, прекрасно понимая, что Стаффорд никогда не будет в чём-то передо мной оправдываться или защищаться. А это его фраза про совершаемые мною прошлые ошибки матери…
Нет… Я сейчас не в том состоянии, чтобы найти хоть какой-то разумный ответ происходящему, не говоря про свою неготовность к подобным ударам судьбы. А ведь должна была к ним подготовиться заранее. Тогда, почему не просчитала всё заранее или же наивно понадеялась, что Элеонора Райли захочет остаться в стороне, где и оставалась все последние двадцать три года?
Чёрт! Надо остановиться. По крайней мере, сейчас. Перевести дух и прийти хоть немного в себя. А уже потом, на трезвую голову…
Господи, ну почему же мне так хреново? И так страшно? Даже куда страшнее того дня, когда я поехала на аукцион с неизвестными мне людьми. Как будто от моего дальнейшего решения и шага действительно зависело моё будущее. И не только будущее, но и вся моя жизнь.
Глава 51
В какие-то моменты его действительно порывало плюнуть на всё, позвонить своему пилоту и рвануть куда-нибудь восвояси — либо на другой берег континента, либо ещё дальше. Неважно куда, лишь бы как можно подальше отсюда. Но что-то его удержало, как удержало недавно в ресторане выйти из себя — в первый раз при разговоре с Норой, а второй с Дейзи. Причём второй оказался едва не контрольным. И хрен пойми, отчего он так среагировал на реакцию этой безмозглой девчонки. Он же сам говорил ей уже сколько раз, чтобы она не питала на его счёт иллюзий и не старалась пролезть на его личную территорию, как и под кожу, к слову, тоже.
Видимо, взбесил тот факт, что она, продолжала переть напролом, не замечая при этом, что он делал в действительности. Вернее, для чего всё это делал. Для неё, чёрт возьми! Даже эту грёбаную детскую, для которой выделил несколько комнат в своём пентхаусе на Фолсом-стрит. Хотя не имел никаких гарантий, что Маргарет сумеет от него забеременеть, а вся его блажь не пойдёт коту под хвост уже через месяц-другой. Может оттого и решил подстраховаться, когда купил ей квартиру и позволил Норе там обустроиться раньше времени. Как ни крути, но кроме него и родной матери у этой отчаянной девчонки никого из близких знакомых и родных здесь вообще не имелось. Расчёт был вполне обоснован и без каких-либо задних мыслей. Но эти две красавицы умудрились перевернуть всё с ног на голову, вылив ушат накопившегося за эти дни дерьма прямо ему на голову. И как после такого не сбежать и не воспылать жаждой забыться?
Но он какого-то всё же вернулся на Фолсом-стрит и через какое-то время направился прямиком в обустраиваемую детскую, рассеяно глядя на уже полностью переделанные стены и окна, с небольшим комплектом эксклюзивной мебели, часть из которой не успели пока ещё распаковать.
Он явно сумасшедший. Или делал это специально, чтобы поддерживать своё желание, когда будет сюда заходить, представляя раз за разом, как эта комната однажды преобразиться и оживёт с появлением новой жизни… Или, наоборот, когда он не выдержит и сорвётся, как чуть было не сорвался несколько минут назад и не принялся здесь всё крушить и бить об стены, расписанные в пастельных тонах на тематику детских сказок профессиональным дизайнером вручную. Поскольку ощущения своей причастности к людям с умственной ущербностью так и не прошло.
Как быстро когда-то залетела от него Нора, словно по щелчку пальцев. Настолько быстро, что он даже не успел проникнуться данным осознанием, поскольку его сразу огрели обухом другой действительности, отобрав право на счастье, без единого шанса что-либо исправить.
Может он надеялся, что в этот раз будет всё иначе, и уж тем более не так, как было с матерью Шайлы, которая использовала свою беременность, как один из видов унизительного для любого мужчины шантажа. Конечно, он отыгрался на той стерве по полной. Только подобные вещи всё равно особой радости не приносят, оставляя на сердце и памяти чёрствые шрамы, которые невозможно свести совершенно ничем и ни кем.
Наверное, он и ждал, что сумеет вывести сценарий будущей беременности Дейзи на иной уровень реальности. Чтобы в этот раз всё было по-другому, как можно ближе к настоящему и естественному. Но опять где-то просчитался и многое не учёл, в итоге оказавшись там же, где до этого всё время и находился. Практически нигде.
