- Больно, - сказала она, смеясь и отстраняясь одновременно.
- Должен был убедиться, что ты настоящая.
- Ты должен был ущипнуть себя, - ответила она.
- И что в этом интересного?
- Тебе не нужно щипать меня. Все настоящее, - ответила она. - Я жила без тебя столько, сколько могла выдержать. И не могла больше вытерпеть и дня, чтобы увидеть тебя.
Теперь он нежно целовал ее грудь, посасывая соски, пока они не затвердели у него во рту.
- Кончи в меня, - сказала она. - Пожалуйста.
Он оседлал ее бедра и вдавил ее запястья в кровать, удерживая на месте.
- О чем ты просишь меня? - спросил он.
- Без презерватива, - ответила она. Кингсли застыл. Он так сильно хотел быть внутри нее без преграды, что это причиняло боль. И он мог. Он был чист. И он знал, что она тоже чиста. Но все же...
- Ты знаешь, что случилось в последний раз, когда я обменялся с кем-то жидкостями...
- Я не забеременею. А если да... я оставлю его.
Кингсли почувствовал, как внутри него что-то открылось, как будто сейф был взломан, и все, что спрятано, все уязвимое стало явным. Его пугала такая уязвимость.
- Ты получишь мою сперму, когда заслужишь ее, - ответил он.
- Скажи мне, как ее заслужить, и я сделаю это.
- Лежи, - сказал он самым повелительным тоном. Она осталась лежать на месте.
Он подошел к шкафу, нашел черный чемодан и принес его на кровать.
- Что это? - спросила Джульетта.
- То, что я очень давно хотел использовать. - Кингсли набрал комбинацию - 2663 - и открыл чемодан. Из него он вытащил длинную тонкую металлическую цепочку с манжетой на конце. Он наклонился и пристегнул один конец цепи к столбику кровати в изножье своей кровати. Он взял манжету с другого конца цепочки и показал его на раскрытой ладони Джульетте.
- Выбери число от одного до десяти, - сказал он.
- Что я выбираю?
- Я не скажу тебе, пока ты не выберешь.
Джульетта быстро ответила.
- Семь.
- Идеально, - ответил он. Кингсли схватил ее за ногу, поставил ее ступню себе на грудь и защелкнул манжету на ее лодыжке.
- Семь дней.
- Что?
- Ты выбрала семь дней оставаться обнаженной в моей спальне, прикованной к моей кровати.
- Что? - возмутилась Джульетта.
- Не волнуйся, - ответил он покровительственным тоном. - Эта цепочка достаточно длинная, чтобы ты могла дотянуться до любого места в моей спальне и ванной. Ты останешься здесь на семь дней, прикована. Я буду приносить тебе еду, воду и все, что тебе понадобится. Ты не одеваешься. Я буду прикасаться к тебе, когда захочу, пороть тебя, когда захочу, и трахать тебя, когда захочу. И если через семь дней ты все еще будешь здесь и не попросишь меня отпустить тебя, тогда ты получишь от меня то, что хочешь. Эти условия приемлемы?
- Ты приковал меня к кровати.
- Ты жалуешься?
- Вовсе нет.
- Ты сказала, что свободу переоценивают. Давай посмотрим, как тебе понравится быть моей собственностью и моей пленницей.
- Мне это уже нравится. Но мне бы больше понравилось, если бы ты был внутри меня, - сказала Джульетта, приподнимаясь на локтях. Она раздвинула для него ноги в качестве приглашения, приглашение, которое он с готовностью принял. Он натянул презерватив и вошел в нее жестко и быстро, и она выгнулась под ним, принимая его глубже. Тонкая металлическая цепочка тихо звенела, пока он трахал Джульетту так сильно, как только мог. Приковать ее кровати было недостаточно. Ему пришлось прижать ее запястья, еще шире раскрыть ее ноги своими коленями и вбивать ее в кровать своим членом так глубоко, что он, возможно, никогда больше не вытащит его обратно. Если он умрет внутри нее, так тому и быть. Он умрет счастливым.
- Я люблю тебя, - сказал он, целуя ее в лицо.
- Я тоже люблю тебя. Я не хотела этого делать.
- Привыкай.
- Любить тебя?
- Да. И делать то, чего не хочешь. - Он одарил ее дьявольской ухмылкой, и она засмеялась радостным смехом.
- Нет ничего, что ты мог бы заставить меня сделать, чего бы я не хотела, - прошептала она, прижимаясь грудью к его груди.
- Принимаю этот вызов.
Джульетта любила грубый и жесткий секс, поэтому он был максимально груб. А потом, после того как Кинг обнял ее и поцеловал, и когда желание к ней снова переросло в лихорадку, он снял с себя всю одежду, стянул одеяло и занимался с ней любовью, пока она не смогла больше терпеть.
Он заключил ее в объятия и перекатил на себя. Джульетта положила голову ему на грудь, и они долго лежали вместе в его постели, нежась в руках друг друга.
Быть неподвижными. Быть любимыми. Быть вместе.
- Скажи мне то, что мне нужно знать, - наконец сказала Джульетта, подняв свою элегантную голову и посмотрев ему в глаза.
- Я не могу хранить тебе верность, - сказал Кингсли. - И это не по той причине, о которой ты думаешь.
- Не потому ли, что твое либидо сильнее твоего здравого смысла?
- Может быть, отчасти, - признался он. - Кроме того, я люблю заниматься сексом с мужчинами так же сильно, как и с женщинами.
- Я никогда не буду сдерживать эту часть тебя. Иногда я даже буду просить посмотреть.
Кингсли улыбнулся, но только на мгновение. Затем улыбка исчезла.
- Ты знаешь, что означает слово «Свитч»? - спросил он.
Она покачала головой.
- Тебе нравится, когда тебе причиняют боль в постели, когда тобой командуют. - Кингсли прикоснулся к синяку на ее нижней губе, который оставили ей его слишком нетерпеливые зубы.
- Очень. Мне это нужно, - ответила она.
- И мне нравится причинять тебе боль и доминировать над тобой. Но бывают моменты, когда я сам хочу, чтобы мной управляли, когда мне нужно, чтобы мне причинили боль. Я не хочу, чтобы это было частью нас. Я хочу, чтобы эта часть меня была отделена от тебя. От нас.
Она кивнула.
- Это я принимаю.
- Пожалуйста, никому не говори. Это не то, что я хочу рекламировать.
- Твои секреты - мои секреты, - ответила она. - Я сохраню их ценой своей жизни. Есть кое-что, что тебе также следует знать обо мне.
- Расскажи, - сказал он.
- Я действительно хочу детей, и я рожу для тебя. Но врач моей матери сказал, что ее болезнь может передаваться по наследству. Ты можешь подождать несколько лет, пока я не буду уверена, что это не перейдет ко мне?
- Могу, - сказал Кингсли почти с облегчением. После всего, через что он прошел с Элли, и после того, как подвел ее, он не был готов даже думать об отцовстве. - Нам стоит подождать.
- Симптомы у моей матери начались, когда она была подростком, у меня пока все спокойно. Доктор говорит, что мне не стоит бояться заводить детей. Он дал мне свое благословение. Но все же, ты должен знать, что такая вероятность существует.
- Я не боюсь, - ответил Кингсли. - Мои родители были идеальными. Мое детство было идеальным. А моя сестра все равно покончила с собой. В жизни нет никаких гарантий. Но ради тебя стоит рискнуть.
- Если у нас будет ребенок, он может быть похож на меня.
- То есть, девочка?
- Ты знаешь, что я имею в виду. - Джульетта положила руку ему на грудь, демонстрируя контраст в цвете их кожи. Он поцеловал ее руку.
- Надеюсь, наши дети будут похожи на тебя. Тогда они будут прекрасны. Не хочу уродливых детей. Я очень поверхностный.
Она рассмеялась, чтобы скрыть слезы, но Кингсли все равно заметил их.
- Кое-что еще, - ответила она. - Не думаю, что хочу выходить замуж. Я была в ловушке, слишком похожей на неудачный брак.
- Тебе никогда не придется беспокоиться, что я заставлю тебя выйти за меня, - ответил с улыбкой Кингсли. - Не в моем стиле.
- И я хочу работать, - продолжила Джульетта. - Настоящая работа, где мне платят. Мне нужны собственные деньги.
- Ты можешь работать на меня. Осенью Каллиопа уезжает в Колумбию на учебу. Мне понадобится новый ассистент.
- Работать на тебя?
- Я очень хорошо плачу. И это будут твои деньги. Если это не убедит тебя... может, «дополнительные льготы» помогут.
