Свистящий выдох вырвался из меня. Ну кто бы сомневался, что мой отец, а это был именно он, судя по сухости послания, сможет добраться до меня в любой ситуации.
Сердце неприятно сжалось, а во рту появилась горечь. Однако, даже в такой мерзкой ситуации папа все равно раздаёт приказы. Словно я игрушка.
Кажется, у меня развился комплекс «куклы»! Если такое, конечно, бывает.
— Спасибо, что передал, — всё же нашла в себе силы поблагодарить парня.
Парень кивнул, собирался ещё что-то сказать, но, увидев моё хмурое выражение лица, передумал.
Уже около двери Влад предложил:
— Я завтра тоже поеду в больницу. Проведать мать. Если хочешь, поехали вместе, например, часам к десяти?
Ненатурально улыбнувшись парню, я кивнула, соглашаясь, и попросила:
— Давай лучше к девяти, для моего папы утро — это с пяти и до девяти, не минутой позже, не минутой раньше.
— Ладно. — Согласился Влад. — Тогда до завтра. — Попрощавшись, он вышел, тихо прикрыв за собой дверь, а я отправилась спать.
Проспав весь день, я все равно чувствовала усталость. Плюс ко всему, у меня до сих пор болело все тело. Ещё и эта новость, что уже завтра мне придётся расставить все точки над "i" в истории с изменой отца, тяготила.
Как же не хочется этого делать, но надо.
***
Судьба буравила тяжёлым взглядом свою противницу.
— Что происходит?! — Воскликнула удивленно златовласая девочка, прижимая руки к груди.
На доске и вправду творилось что-то странное: одна из черных пешек, замахнувшись, собиралась уничтожить своего соплеменника.
— Да как так-то?! — Никак не могла угомониться Счастье.
Её красивый мелодичный голос разносился вокруг, создавая эхо.
Все на секунду замерли, ожидая финального действия чёрной пешки.
Изящная фигура извлекла чёрный пистолет из воздуха, прицелилась.
— Останови её…! — Закричала Счастье. Она наклонилась к столу в какой-то рванной попытки остановить произвол.
Рядом с чёрной фигурой, которая вот-вот должна была погибнуть, стояла белая пешка, на которую Счастье возлагала большие надежды. Она не могла попасть под перекрёстный огонь.
Пространство огласил хлопок, и чёрная фигура, продырявленная насквозь выстрелом в шею, упала в руки белой пешке. Белоснежный камень окрасился в грязно красный. Мерзкие кляксы оросили все лицо.
— Однако… — Прошелестела Смерть, забирая хрупкое тельце чёрной фигуры.
В золотых ресницах Счастья запутались слезы.
— Не стоит так убиваться. — Проговорила Судьба, вглядываясь в белую фигуру, на которой одна за другой пропадали капли крови. Невзначай она окинула взглядом близ стоящую фигуру и с удивлением обнаружила своего ферзя совсем рядом.
Что он там забыл? Конечно, ему ничего не угрожает, но все же игра приобретает все более странные обороты, и это не спроста, поэтому такое местоположение ферзя опасно, пусть даже около какой-то пешки.
— Но это же аморально. У тебя только что свой убил своего же, это нормально, по-твоему? — Не могла ничего понять Счастье. Неожиданное убийство соплеменника покорёжило её.
— Такова жизнь. Брат убивает брата, отец может надругаться и убить дочь, некогда влюбленная до сумасшествия пара в один момент могут задушить в порыве злости один другого. Это наш мир — аморальный, сложный, не имеющий каких-то чётких правил, кроме как одного — хочешь жить, тогда борись, неважно как! Тебе же прекрасно известно, ради чего они борются. Ради счастья. Ради тебя.
— Но, но… — Девочка хватала ртом воздух, как рыба, выкинутая на берег. — Это неправильно! Зачем ему это делать?!
— На все есть свои причины, и у него таковые имеются. — Сказала Судьба, постукивая пальцами по столу.
Она знала, почему одна из её фигур пошла на такое. Но, честно говоря, не ожидала таких радикальных мер.
— То есть ты знала и допустила убийство собственной фигуры?
— Я предполагала возможность развития событий по такому сценарию. — Кивнула женщина.
— Тогда почему не остановила его?! — Воскликнула девочка.
— А зачем? — Удивлённо заметила соперница. — Мне это даже на руку.
Счастье хотело ещё что-то сказать, но в итоге прикусила губу, сдерживаясь.
К чему споры, все равно это бесполезно. Ей, чересчур сострадательной ко всем, тяжело понять расчетливую сестру. Но златовласа, пусть и вопреки себе, где-то глубоко внутри принимала равнодушие Судьбы к смертям людей.
Она, выплетая каждую историю жизни, руководствовалась не сердцем, а силой, дарованной матерью Жизнью.
Человек получал программу, которую заработал в прошлой жизни. А Судьба лишь следила за линиями судьбы, чтобы те сложились в итоге в единую картину.
Но даже она не знала всего точно, бывали случаи, которые кардинально меняли жизнь, и, следовательно, судьбу человека. Это случалось редко, но каждый раз сопровождалось ворохом проблем. Судьбе на нравилось по новой переплетать картину, ведь вслед за жизнью одного могли поменяться другие.
Был и ещё один фактор, способный изменить судьбу человека полностью. Это вмешательство извне. Они, посланники мироздания, могли являться теми, кто нарушал изначальный уклад.
И как раз сейчас был такой случай. Игра началась из-за вмешательства Счастья. Судьба же не спустила ей это с рук, возжелав решить все честно.
Кто победит, тот и вершит судьбу в жизни определённых личностей.
Потому-то и началась это судьбоносная игра, исход которой неизвестен никому.
Получится ли у младшей сестры отвоевать победу и наполнить счастьем жизнь людям, которым она давным-давно задолжала?
Или же их судьба вновь будет печальной, как и в прошлых жизнях, которые они проживают, проклятые из века в век?
— Обречены страдать или любить? — Задумчиво прошептала Смерть, разглядывая определённые фигуры на доске. — Или и то, и то?
***
— Мирослава, через пять минут выезжаем! — Услышала я крик Влада с первого этажа, пока сама спускалась по лестнице.
Я шла на кухню, планировала перехватить что-нибудь съестное из холодильника. С утра мне кусок в горло не лезет, потому-то я и перебивалась минимумами.
В кухни столкнулась с внимательными синими глазами.
Ярослав сидел и попивал кофе, неопрятный, без майки.
Руки зачесались, желая пригладить клок волос, что торчал в другую сторону и выбивался из общей картины.
Громкий вздох вырвался из меня. Тряхнула головой, прогоняя наваждение, поплелась к столу, схватила под внимательным взглядом конфетку и пошла к выходу.
— Даже не поздороваешься? — Внезапно сцапал меня в охапку парень, заключая в объятия и вынуждая остановить движение.
На секунду моё тело затрепетало, но я приказала неугомонному лебиду утихнуть.
Время кончилось. Сегодня все решится. Теперь наше будущее зависит не от меня, а от самого парня.
— Ярослав, прошу, послушай меня. — Я развернулась в кольце рук, переборов дрожь, и взглянула в глаза парня. — Я не знаю, чего ты хочешь от меня, какое бедующее видишь. Но одно знаю точно: сама я ненавижу неопределенность. Быть ведомой и покорной — это не для меня. Я хочу идти со своим партнером нога в ногу.
На несколько секунду между нами воцарилась тишина. Молчал и он, и я, и если я делала это, потому что ещё решалась, сказать то, к чему готовилась всю ночь, то почему молчал Ярослав — непонятно.
Только лицо, до этого для меня представляющее закрытую книгу, отражало его смятение.
— Поэтому я и прошу, подумай и реши для себя, готов ли ты сделать тот шаг, что сможет удержать меня рядом с тобой.
— Чего ты хочешь? — Внезапно хриплым голосом спросил парень.
— Правды. — Еле смогла выговорить я. Как и у него, мой голос охрип.
Звезды в глазах парня одна за другой начали гаснуть. Тень набежала на его ожесточившееся в мгновение лицо.
Такая метаморфоза повлияла и на меня. Все силы, которые я упорно собирала в себе, покинули меня, а сердце пропустило удар.
— Я не заставляю тебя. Мне всего лишь нужна надежда, чтобы бороться за нас. Расскажи то, что скрываешь, и я помогу, приму все и не буду осуждать.
