В конце концов он подобрал меня с пола, отнес на кровать и лег рядом, убеждаясь, что со мной действительно все в порядке. Я думаю, что в тот момент это успокаивало его так же, как успокаивало и меня.
Когда я пришла в себя и мы продолжили обниматься, то начали обсуждать, что произошло, так, как делали всегда, когда пробовали что-нибудь новенькое: как он чувствовал себя, какое я получала удовольствие.
Разговор шел неторопливо. Я была истощена. Пока Адам убирал мне с плеч волосы, я рассказывала ему, как сильно этим наслаждалась, как мне нравится, когда меня испытывают. Он нежно целовал мои плечи, а я повернула его голову и крепко поцеловала в губы.
Мы начали тереться друг о друга, и он пробрался внутрь, как вдруг прервал поцелуй и замер.
На секунду я забеспокоилась: вдруг что-нибудь не так — выражение его лица было таким серьезным.
— Что случилось?
Но потом он расплылся в улыбке, широкой улыбке моего Адама, которая появляется в ответ на все — делаю ли я минет или пеку морковный пирог по рецепту кулинарного шоу для мужчин.
Его голос был полон удивления.
— Ты чертовски влажная!
Я показала ему язык.
— Не по-джентльменски говорить даме подобные вещи.
Он громко рассмеялся и поцеловал меня в нос.
— То есть ты считаешь, что не по-джентльменски указать тебе на это, но вполне учтиво выпороть, высечь и отхлестать, пока ты не заревешь?
Я посмотрела на него с притворной строгостью.
— И это правильно. А какова ваша точка зрения?
Его тон был вполне серьезным, хотя все еще выражал удивление.
— Это невероятно. И ты невероятная. До сих пор я никого еще не избивал до крика. Когда ты начала рыдать, казалось, сквозь тебя проходили волны. Облегчение было похоже на оргазм. Потрясающе! Так сексуально! Я почувствовал, — он прервался, поморщился, но продолжил, — это звучит коряво, но я чувствовал, что это особая привилегия — быть одним из тех, кто может тебя сломить таким способом, — он робко посмотрел на меня. — Я высказался, как пафосный болван.
Я засмеялась.
— Думаю, справедливости ради, надо признать, что у настоящих пафосных болванов отсутствует самооценка, чтобы признать, что так оно и есть. Так что с тобой все в порядке.
Он улыбнулся в ответ, и по негласной взаимной договоренности мы одновременно задвигали бедрами.
— Спасибо!
Я засмеялась и задохнулась, когда он схватил меня за задницу — его пальцы пришлись как раз на средоточие рубцов и ссадин.
— Не стоит благодарности. И спасибо.
Он поцеловал меня в нос.
— Не за что. И спасибо.
Мы продолжали трахаться, иногда останавливаясь и благодаря друг друга. Хотя это и отнимало время. Но без вежливости — никуда.
За исключением тех случаев, когда, как вы понимаете, мы невежливы.
Может быть, это прозвучит странно, но после того памятного дня очищения моя жизнь с Адамом вернулась к привычному ритму. Ушли всяческие опасения, что мы заходим слишком далеко; в то же время состоявшийся несколько недель назад разговор о Джеймсе, казалось, принес своеобразное успокоение, основанное на том, что мы лучше, чем когда-либо, знали, чего стоят наши отношения. Жизнь была деятельной, и пролетевшие месяцы принесли Адаму поток новых клиентов в его бизнес, а я брала больше надомной работы, чем раньше. Наши выходные представляли собой смешение обычных дел — родители, друзья, походы в кино — и работы с ноутбуками в солидарной тишине, прерываемой только чаем или случайными моментами игривости.
Может быть, это прозвучит глупо, но все еще присутствовала новизна в том, что у меня был бойфренд, которого любили родители, с которым я могла провести в баре четыре часа, споря о десятке лучших сиквелов всех времен (и стоит ли считать «Империя наносит ответный удар» сиквелом «Звездных войн»), который не раздражался, когда я работала ночами или по выходным, потому что знал, насколько важна для меня работа. А то, что он был не только самым развратным мужчиной, которого я знала, но так же серьезно, как и я, относился к работе и хотел в один прекрасный день завести детей и свой дом — это уже, по правде говоря, было глазурью поверх моего извращенного торта.
Было много всего, что еще казалось сложным и вызывающим, но было много и обыкновенного секса.
Сексуальные отношения между нами не стали более спокойными, но, конечно, заняли свое место в нашей совместной жизни. Было много всего, что еще казалось сложным и вызывающим, но было много и обыкновенного секса.
Была еще одна памятная суббота, хотя, правда, ничем таким мы не занимались. Ранним вечером мы с Адамом, поджав ноги, сидели на диване с бокалами красного вина, чтобы отметить оплату первого комплекта счетов за его очередную консультацию (причем самая трудная часть этого, по иронии судьбы, состояла в том, чтобы в первую очередь получить документы из своего банка).
Мы уже поговаривали о совместной покупке жилья, но в основном это были розовые мечты, хотя аренда нашей квартиры ежемесячно позволяла откладывать некоторую сумму. Бизнес Адама развивался успешно, моя внештатная работа тоже шла хорошо, поэтому наши сбережения выглядели прилично, и можно было бы попробовать работать дома, если бы мы решили вопрос с переездом. Оплата счетов как раз и была одной из частей этой головоломки.
Мы обсуждали плюсы и минусы отсрочки покупки (хотя бы для того, чтобы позволить себе купить какую-нибудь мебель), когда мой телефон тренькнул.
Сначала я проигнорировала его, потому что в это время мы говорили о том, каким будет наш дом, и обсуждали бывших коллег Адама, которых можно было бы привлечь для фриланса и консультационной работы. Я никогда не видела его счастливее — он был полон энергии, наслаждаясь творчеством и свободой быть хозяином самому себе. Адама, который скучал на своей работе и расстраивался после сокращения, давно уже не было. Так приятно было смотреть на его энтузиазм, и я получала удовольствие, делясь с ним собственными идеями, как помочь ему в бизнесе. Тот факт, что в один прекрасный день — благодаря ипотечным кредитам — мы могли стать владельцами собственного дома, был всего лишь приятным бонусом.
Мы как раз миролюбиво спорили, где могла бы разместиться моя коллекция китайских дракончиков (да, я их собираю), когда телефон тренькнул снова. Одно сообщение в выходные, когда я не жду вызова на работу, проигнорировать несложно. Два, следующих одно за другим, — это уже явный знак того, что что-то происходит. Адам посмотрел на меня и кивнул в сторону телефона.
— Надо посмотреть сообщения.
