— Что? Теперь я недостаточно хороша для тебя?! — Что я, чёрт возьми, несу? Минуту назад я психовала, что он рассматривает меня в качестве договорной шлюхи, а теперь бешусь, что это не так. Определись уже, Райли!
— Иисус, Райли! — шипит он, резко вставая, запуская руки в волосы, и следует в мою сторону. Он протягивает руку, чтобы дотронуться до меня, но отступает, когда я уклоняюсь от его прикосновения. — Я не знаю, чего я хочу, — на его челюсти пульсирует жилка, шея напряжена. Он сжимает и разжимает кулаки, закрывая глаза, глубоко вздыхает, прежде чем их открыть, и снова встречается со мной взглядом. Я улавливаю промелькнувший страх, и затем решимость, перед тем, как страх остановил бы его. — Но, независимо от того, что «это», я знаю, что хочу делать это с тобой, Райли.
Я должна удержать порыв чувств, наводнивший меня после его слов. Он хочет этого со мной. Однако, чего именно? Он так близко, что хочется протянуть руку и прикоснуться к нему. Утихомирить тот всплеск страха, который вижу в его глазах. Но я знаю, что если я прикоснусь к нему, кожа к коже, я поддамся на его нелепые требования. И в глубине души я знаю: как бы сильно я ни хотела его, не думаю, что смогу быть такой, какой он хочет меня видеть. Не смогу играть назначенную роль, не пытаясь вломиться в ту закрытую от мира часть его души. Меня разрывает такая дикая вражда между разумом и сердцем, что один только вид его прекрасного лица с выражением уязвимости в глазах приносит физическую боль.
— А мой способ? Моя договорённость, как ты это называешь… — он качает головой, — это единственное, что я знаю, как сделать, Райли. Что я умею, — он берёт мою руку в свою, и мне нужно приложить усилия, чтобы не отреагировать на его жест. — Это всё, что я могу предложить тебе сейчас, — серьезность в его голосе трогает меня до глубины души и переворачивает сердце.
Я отворачиваюсь от него и иду по периметру комнаты, по дороге прихватывая его пиво, не думая, делаю большой глоток. Терпеть не могу вкус пива, но в данную минуту я его не чувствую. Я устала. Мне больно. И я больше не в состоянии бороться со слезами, грозящими затопить меня с головой. Глаза увлажняются, и вот, в полной тишине, по щеке катится первая слезинка. Я стою спиной к Колтону, боясь увидеть его реакцию на мои следующие слова.
— Не знаю, смогу ли сделать это, Колтон, — качаю я головой, глубоко вздыхая.
— Райли, не будь смешной.
— Смешной? — вспыхиваю я. — Нет, для меня смешно — даже на секунду задуматься о подобной возможности, — я печально и со смирением пожимаю плечами. — Я шла сюда — независимо от того, что мы имеем сейчас — говоря себе, что всё, чего ты хочешь от меня — это по-быстрому трахнуться, — я поворачиваюсь к нему, пока говорю, и вижу, как он вздрагивает от моих слов. — Предполагалось небольшое приключение на стороне…, и я думала, что смогу соответствовать этому плану. Принять то, что ты дашь мне. Но теперь, когда ты фактически именно это мне и предложил, не думаю, что соглашусь, — ещё одна своенравная слеза переливается через край, и я вижу, как глаза Колтона следуют за её медленным скольжением по моей щеке, прежде чем вернуться к моим глазам.
— Что ты хочешь сказать, Райли? — На мгновение его маска исчезает, и на лице отражаются уязвимость и паника. — Почему нет?
Небольшая часть меня наслаждается мыслью, что моя угроза может заставить его паниковать, но я останавливаю себя, не собираясь ничего менять. Прижимаю пальцы к глазам. Уверена, сейчас я выгляжу чертовски привлекательно: волосы кудрявятся, подводка под глазами расплылась, помада стёрта, но мне, на самом деле, наплевать. Моя душа опустошённее раз в десять, чем вид снаружи.
— Когда я сама себе говорю, что я для тебя — только секс, без чувств или возможного будущего — это одно. — Недолго думая, я поддаюсь своей слабости. Я не могу устоять. Тянусь и провожу пальцами по его щеке. Он, в свою очередь, подаётся щекой к моей руке, но останавливает себя на полпути. Я даю своей руке упасть, реагируя на его деликатный отказ. — Но когда я слышу это из твоих уст. Про все твои условия и требования — это другое, — на мгновение я прикрываю глаза, пытаясь унять лёгкую дрожь в голосе. — Я не буду кем-то ничего не значащим, Колтон. Ни для тебя, ни для кого-либо другого.
Колтон проводит рукой по волосам и прижимает ладони к глазам.
— Это не то, что ты значишь для меня, Райли, — вздыхает он, встречаясь со мной взглядом.
Я пристально смотрю на него. Я хочу ему верить. Действительно хочу. Но не могу кому-либо позволить недооценивать себя. Я заслуживаю лучшего. Я хочу больше, чем предлагает Колтон.
— Это может быть правдой, Колтон, но подобного признания для меня недостаточно, — моё сердце разбивается от собственных слов.
— Просто попытайся, Райли, — умоляет он. — Давай попробуем по-моему.
— О, хватит, Колтон! — набрасываюсь я на него, всплескивая руками. — Я не одна из твоих маленьких шлюшек, готовая выполнить всё, что ты прикажешь, просто потому что ты это сказал! Я уверена, у тебя целая очередь, жаждущих стать твоей игрушкой. Бери любую и пользуйся, пока не надоест. Это не для меня, Ас. Я не пойду этим путём, — мой гнев снова вернулся, несмотря на крайнюю усталость и ноющее сердце.
Колтон молча смотрит на меня. Мы стоим в полуметре друг от друга, не отводя глаз, и всё же я чувствую себя невыразимо далеко от него. Трудно поверить, что ещё меньше часа назад наши миры были тесно переплетены.
— Райли, — моё имя мягкой просьбой слетает с его губ.
— Что, Колтон? — огрызаюсь я, вздрагивая от собственного тона.
— В ту первую ночь… — начинает он тихо, затем останавливается, отворачивается от меня и идёт к кухне.
— А что насчёт той ночи? — Я следую за ним, на полпути останавливаясь, и облокачиваюсь на кресло. — Я видела тогда «твой путь». Ты переспал со мной, а потом унизил, сбежав из кровати, как будто я тебя обожгла.
— Ты это сделала, Райли.
— Что? О чём ты, чёрт побери, говоришь?
— В ту первую ночь, — продолжает он, игнорируя мой вопль, — после второго раза, — произносит, шумно выдыхая. Продолжает смотреть на свои босые ноги, бедром упёршись в столешницу, с засунутыми в карманы руками, и от него волнами расходится дискомфорт. — Я поцеловал тебя и спросил, всё ли в порядке, — я киваю, признавая этот факт. Вспоминая безыскусную честность между нами в тот искренний момент. — Клянусь Богом, Райли… я почувствовал, что ты увидела меня. Разглядела меня настоящего, — он поднимает взгляд, встречаясь с моим взглядом, и в его глазах океан чувств. — И ты сидела на моей постели, окружённая водопадом тёмных волос, обёрнутая простынёй вокруг талии, — он качает головой, прежде чем продолжить, — твои губы распухли, глаза были широко раскрыты и смотрели так доверчиво… И в ту секунду я понял, что всё произошедшее между нами значит для меня больше… — его голос хрипит от эмоций, — ты значишь для меня больше, Райли, чем кто-либо, кого я могу вспомнить. За всю мою жизнь.
