«Хлои», - простонал он бездыханно, отрываясь от моих губ. «Малыш, у нас нет времени».
«Мне плевать. Я хочу тебя». Он еле слышно выругался, запутывая руки у меня в волосах, грубо возвращаясь к моим губам. «Господи, Беннетт. Ты нужен мне». Я обхватила его ногой, упираясь каблуком туфли в его икру. Его рука соскользнула с моей шеи и жадно сжала мою грудь, дыхание участилось. Мы стали перемещаться, спотыкаясь, в маленькой прихожей, и я почувствовала, как моя спина встретилась с прохладной стеной. Кладя свою руку поверх его, я сомкнула наши пальцы и плавно передвинула их вниз к моему бедру. «Скажи, что ты хочешь меня». Я решительно протиснула наши пальцы выше, под юбку.
Отрываясь от моих губ, он посмотрел вниз на наши сцепленные руки, застывшие на моем бедре. Распутав наши пальцы, он сильней вцепился в мою ногу, поднимая ее еще выше. «Ты понятия не имеешь, как безумно я хочу тебя». Он придавил меня к стене всем телом, в то время как его пальцы играли с подвязками пояса на чулках. Рукой, все еще запутанной в моих волосах, он наклонил мою голову в сторону, раскрывая просторы шеи для своих голодных поцелуев.
«Оттрахай меня, Беннетт, пожалуйста». Я почувствовала на шее его низкий стон, и томный вздох слетел с моих губ, когда я ощутила его зубы на нежной коже. Его пальцы, все еще простирающиеся на моем бедре, двинулись выше к моим трусикам. Я не могла сдержать стона, когда почувствовала, как он сжимает деликатную ткань в кулаке. «Один последний раз. Прошу тебя».
Он замер, и я вдруг заметила, как неистово бьется сердце у меня в груди. Он отодвинулся от моей шеи, всматриваясь мне в лицо.
«Что?» - прошептала я, задыхаясь. «Не останавливайся». Я подалась вперед к его губам, но он лишь дальше отстранился.
«Хлои, остановись», - произнес он нежно. Я почувствовала, как его хватка на моих трусиках ослабла, и пальцы потихоньку съехали вниз по ноге, в конце концов, совсем отпуская ее. «Эй, малыш, что ты делаешь?»
Я потупила взгляд, не желая больше смотреть в его прекрасные глаза.
«Не знаю, о чем ты говоришь». Даже для меня, слова прозвучали, как очевидная ложь.
Я почувствовала, как он положил руки по обе стороны моего лица и приподнял его, встречаясь со мной глазами. «Послушай меня, Хлои. Я хочу от тебя больше, чем это. И когда мы сядем на этот самолет, все, что мы обрели здесь, улетит вместе с нами. Я обещаю тебе». Мои глаза изучили его лицо, и не увидели там ничего, кроме искренности. «Ты веришь мне? Je suis a toi. Я. Твой». Я хотела ему верить. Больше всего на свете.
«Да». Он уткнулся своим лбом в мой, и я закрыла глаза.
«Я обещаю, Хлои».
«А я твоя». Он улыбнулся самой обворожительной улыбкой, какую я только видела, и тихонько поцеловал мои губы. Мое сердце разрывалось от желания прокричать ему, что я люблю его, но разум никогда не позволит. Неужели это все, что я могу получить от него? Подумав об этом, я осознала, что, если это все, что он может предложить мне, я с удовольствием приму это.
Он отстранился и поправил мое платье, прежде чем уделить внимание своему виду. «Готова?» Я кивнула и почувствовала, как подушечки его пальцев защекотали мою ладонь, а затем он взял меня за руку. «Портье заберет наш багаж», - сказал он, жестом указывая на чемоданы. Я снова лишь кивнула, а он потянул нас к двери. Я сделала глубокий вдох и приготовилась ко всему, что нас ждет впереди. Открывая дверь, он ободряюще сжал мою руку. Из коридора тут же стали доносится различные голоса, и прежде чем выйти за дверь, он поднес наши сцепленные руки к губам и поцеловал их. «Je suis a toi», - сказал он еще раз, и я поняла.
Я последовала за ним и почувствовала, как он выпустил мою руку.
Глава 14. Avec toi, je suis enfin a la maison./ С тобой я , наконец - то , дома . (фр.)
Часть 1
Журчание двигателей окружило нас, непрекращающаяся вибрация в совокупности с успокаивающей темнотой кабины первого класса пытались склонить мой изнуренный организм ко сну. Не сработало. Даже если мое тело и хотело отдыха, мой разум не позволил бы. Один за другим, образы мелькали у меня в голове, как кадры фильма. Каждый проведенный с ней момент, неважно насколько несущественным он казался в тот миг, теперь был выжжен у меня в мозгу и проигрывался перед моим закрытыми веками.
Они проносились передо мной в смутном потоке. Первый раз я увидел, как она улыбается и смеется, возрождая в памяти глубину осознания, что теперь моя жизнь уже никогда не будет прежней. Я вспомнил, как впервые позволил себе дотронуться до нее, как ползла моя рука вверх по ее бедру в приглушенном свете конференц-зала, как узнал непостижимую полноту, находясь внутри нее. Я посмеялся над тем, сколько раз я обманывал сам себя, думая, что овладев ею раз, я смогу спокойно двигаться дальше, но, уже знав с момента, как мы кончили, что мне все время будет мало. У меня сжалось сердце, и меня переполняла та же буря эмоций, что и в ночь у бассейна, стоило мне вспомнить тот самый момент, когда я понял, что не смогу жить без нее.
Я посмотрел вниз туда, где в данный момент моя рука крепко сжимала ее, спрятанная под синим покрывалом на наших коленях. Мне пришлось выпустить ее руку, когда мы вышли в холл отеля, и с той минуты, как мы сели в машину, я не отпускал ее, пока мы не доехали до аэропорта. Когда мы уселись на наши места, стало очевидно, что она утомлена, и уже через несколько минут после взлета, я заметил, что ее глаза стали закрываться. Зная, что я не смогу не дотрагиваться до нее в течение всего полета, я попросил принести нам одеяло и сразу же накрыл им наши колени, снова взяв ее за руку.
Было раннее утро, и небо все еще оставалось темным, тусклость салона нарушалась только несколькими лампами для чтения, расположенными над головой и отбрасывающими маленькие лучики света через всю кабину. Создавалось странное чувство умиротворения. Я слегка развернул голову, чтобы взглянуть на нее и почувствовал, что улыбаюсь. Ее глаза были закрыты, а рот чуть приоткрыт, в то время как ее грудь вздымалась и опускалась в унисон ее мирному дыханию. Ее голова опустилась на мое плечо, и хотя я знал, что мне следовало бы убрать ее, я не смог заставить себя. Аккуратная прядь темных волос упала ей на лоб, и я был не в силах препятствовать свободной руке, чтобы смахнуть непослушный локон. Она такая красивая.
