Raven: Я не прошу, а требую. Если ты сейчас не выполнишь, я отправлю видео в сеть.
Меня взрывало от его наглости, но нельзя упустить шанс. Я подвинула стул и сильнее застучала по клавишам. Нужно удержать его внимание, чтобы вывести на свет. Он промахнется, а потом будет вечно гнить в тюрьме.
Тая: Что ж не отправляешь? Подозреваю, что ты просто врешь.
Пересилила себя и ткнула по ржущей рожице в ряду смайлов и отправила сообщение.
Raven: Ты зря тянешь время, у тебя его всего… минута. Снимай трусы и сделай мне фото.
Тая: А фото начальника уже не нужно?
Raven: Это ты сделаешь позже, когда пойдешь с ним завтракать.
Откуда он может такое знать? На крыше мы были одни. Неужели это все-таки Арсен? Зачем тогда подбивать меня на фото? Чтобы соблазнить вот так? Ерунда какая-то. Мы ведь только час как друг друга увидели.
Но анкету мою он изучал раньше, даже это назойливое желание повести меня на свидание настораживало. А еще взгляд. Тот самый первый взгляд, когда я зашла в переговорную. Будто Лиманов не успел надеть маску.
Сначала в догонку прилетела цепочка рогатых смайлов, а потом еще одно сообщение.
Raven: Это тебе мотивация.
На экране прогрузилась фотография.
Я неосознанно подалась назад и закрыла губы руками.
На снимке я только пять лет назад. Короткое темное каре, яркие стрелки на глазах, одежда, в которой я походила на проститутку и мужчина. Тот самый последний мужчина, на котором все закончилось. Я не знаю имени и фамилии. Коша никогда не говорил мне их, я лишь из скандалов обрывками узнавала последствия. Из более десяти заказов несколько провалились, а на последнем провалилась я.
В моей жизни прилично было грязи и дерьма. Я выходец из детдома. Ни семьи, ни друзей не было, когда выпускалась. В восемнадцать поступила на журфак только благодаря своим знаниям, но…
Raven: Ты здесь красивая, но сейчас круче.
Сука. Ненавижу, когда говорят, что я красивая. Эта красота погубила меня.
Тая: Если я тебе нравлюсь, давай встретимся. Зачем тебе виртуальные фото, если я могу представить себя в живую?
Raven: Воу-воу! не так быстро, Афиночка. Трахнуть я тебя всегда успею. Сначала ты помучаешься, как мучились те, кого ты подставляла.
Тая: Тебя тоже?
Raven: Решила выведать у меня личное? Ну-ну. Снимай белье, я сказал. Или снимаешь, или я подниму градус и заставлю тебя мастурбировать перед всем офисом. Так что не зли меня.
Тая: Я не буду ничего снимать.
Raven: Смущаешься? Раньше тебя камеры не останавливали.
Еще прогрузилось фото, где я обнаженная в обнимку с очередным клиентом. Мужчина в отключке, головой уткнулся в подушку, а я эротично закинула ногу на его бедро, выставила попу и чуть повернула туловище, чтобы раскрыть грудь. От этой картинки резко затошнило. Я накрыла рукой рот и чуть не закричала.
Я только научилась не подскакивать во сне от воспоминаний, и вот опять.
Неужели у него и правда есть доказательства? Другой вопрос сколько и откуда? Ведь Коша забрал их с собой на тот свет. Как же так? Рано я расслабилась?
И может ли этот урод быть связан с маньяком?
Raven: Десять секунд.
Тая: Нет, я не буду этого делать! Что хочешь проси, но другое.
Raven: Хочу фото твоей ракушки в раскрытом виде. Точка. 8 секунд.
Тая: Нет, пожалуйста. Здесь же стекло!
Raven: Ха! Скромняшка. 5 секунд. Или я отправляю это фото всем твоим сотрудникам.
Следующий снимок намного откровенней предыдущего. Я сжала зубы и едва не разрушила эмаль. Стало так тяжело в груди, будто мне туда кувалдой бахнули. А еще говорят, что старые раны ноют, не болят. Так и есть, если их не ковырять ножичком.
Raven: 4
Raven: 3
Raven: 2
Я потянулась к клавиатуре, чтобы написать «да», согласиться, все равно у меня не было выхода, как вдруг дверь распахнулась и на пороге кабинета появился злой Лиманов.
– Тая! Совещание! Ты опаздываешь, – он глянул на часы. – На десять минут, при чем.
– Извините, – я проглотила горечь, что подступила к горлу из-за паники, выключила комп одним нажатием и на каменных ногах пошла к выходу.
Шаг 13
Лиманов ушел вперед. Он явно был раздерган чем-то или расстроен. Спина напряжена, мышцы налились под тонкой тканью белоснежной футболки. Он переоделся и теперь походил больше на залетную в офис звезду футбола или бокса, но никак не на руководителя гламурного журнала.
Я сглотнула и просто шла следом, едва осознавая, что делаю. На автомате.
– Прошу меня извинить, – сказал он громко-гудящему в переговорной персоналу. Все сразу затихли и подтянулись, особенно женщины. На их лицах читалось восхищение и радость, что лысого Бурова сменил такой красавчик с сюрпризом.
Почему только меня это не радовало?
Лиманов прошел вдоль длинного стола к месту главного, обернулся, бросил на меня жесткий взгляд, а потом неожиданно смягчился.
– Таисия Богдановна, присаживайтесь. Или у вас есть дела поважнее? – и снова эта улыбка, способная растопить лед, но и испугать до колик.
– П-простите, – шепнула я и упала на первый попавшийся свободный стул.
Рядом пробежала Зиночка, цокая, как молоточек, туфлями, чуть вдали слышался увлеченный разговор журналистов с пиарщиками.
Валя, невысокая девушка, что писала замечательные статьи об отношениях и развлекала читателей миниатюрами, тихо извинилась перед кем-то и пересела на другое место. У нее была копна золотых волос, хотя она прятала их в хвосте.
Зал гудел плотнее, волнами, всплесками, будто мы пришли на рок-концерт, а не на совещание.
Я не могла вычленить ни слова, о чем говорили работники, а лишь хлопала глазами и губами в попытке прийти в себя и не упасть. Мне было страшно представить, что будет дальше.
– Нет-нет, ваше место здесь, – снова заговорил Лиманов, привлекая ко мне лишнее внимание. Он перевел взгляд на кресло рядом с собой и приподнял уголки губ. От этого приветливого жеста все девчонки обернулись на меня, и мне показалось, что я под расстрелом. И так многие за спиной недолюбливают, не хватает мне еще ревностных сотрудников.
Я смирно и покорно прошла по переговорной под шепотки и вдруг столкнулась с загнанным взглядом Павла. Он что-то читал в мобильном, а когда увидел меня из-под редкой, но длинной челки, быстро выключил его и попытался выровнять свою сгорбленную спину. А если это он меня мучает?
Арсен учтиво выдвинул стул и помог мне сесть, а когда отодвигался, сказал еле слышно на ухо:
– Завтра.
Меня прошило мелкой дрожью. И от его голоса, и от мысли, что нужно будет прогнуться под шантажиста.
Я вдруг осознала, что телефон оставила в кабинете, и черная общипанная курица, не дождавшись моего ответа, сделает ответный шаг. Он же просто растопчет меня здесь и сейчас.
Волна паники хлынула в лицо краской, забила дыхание и качнула меня вперед. Благо, что я уже сидела.
Не нужно видео, там одной фотки хватит, чтобы меня уничтожить. Последней. Я тогда старательно позировала, что сказать, но это было давно. В прошлой жизни. Я не хочу, чтобы это стало достоянием общественности, и буду драться за свою тайну.
Арсен не отходил, смотрел в глаза, будто не собирался начинать собрание, пока я не отвечу. И я ответила:
– Нет. Извините, но откажусь. Давайте работать?
– Ладно. Этот вопрос мы потом решим тет-а-тет, – он сел, упорно глядя мне в глаза, отчего мне было неловко, сложил пальцы перед собой и сказал, скользнув в сторону присутствующих: – Мы сегодня уже здоровались, я представлялся, с некоторыми познакомился. Хочу обсудить изменения и объявить о том, что несколько работников, кто не оправдает мои ожидания за текущий месяц, покинут нас. Это случится до Нового года.
Зал загудел. Девчонки-пиарщицы завыли, а журналисты зашуршали ножками стульев.
Кто-то не выдержал:
– А как же выслуга? Опыт? Мы же много лет вместе!
– Вместе с кем? – Арсен уставился прямо на говорившую журналистку и довольно жестко поджал губы. – Со мной? Я вас впервые вижу. Буду смотреть не по заслугам и всем этим бумажкам! – он отодвинул гору листов от себя, достал мобильный и пролистнул несколько картинок. – Вот этой дамочке, – он повернул экран в сторону зала, – точно в нашем офисе не место.
