— Драться будешь? — спросил он встревоженно.
Она помотала головой.
— Долг закрыт, — с насмешкой сказал Тай, целуя кончик ее носа. — Пошли.
— Ты иди, — выдавила из себя она. — Я сама.
— За тебя можно не волноваться?
— Можно. Не волноваться.
Тай кивнул и побежал по лестнице вниз, а Мэй пару раз стукнулась затылком об стену и потрогала пальцами губы. Какой страшный человек! Страшнее пауков, честное слово. Почему ей так хочется его ненавидеть и одновременно целовать до потери дыхания? Почему ее тело предаёт? Ведь гад же, настоящий лицемерный гад! А у нее колени дрожат и в голове студень от его напора.
Мэй наконец отлипла от стенки — в голове немного прояснилось. Все ясно с ней. Просто не стоит его подпускать так близко, вот и все. На расстоянии эта его любовная магия действует гораздо слабее. Нет, Таймэн, ты ей не нужен. Сердце у Мэй одно, и позволить его разбить она не может. С долгом она расплатилась — этого вполне достаточно. Да, это был тот случай, когда он действительно заслужил награду. Нет, она не жалела.
Глава 8. Наваждение
В пятницу у детей не было уроков катайского. В пятницу Мэй ждал театр. Как всегда, она бежала по заснеженным улицам города, спрятав лицо под капюшоном. Как всегда, скидывала плащ в гримерке и… Мэй исчезала. Появлялся кто-то другой.
Сегодня она была нимфой. Розовая маска, мудреная прическа, полупрозрачный зеленый наряд, похожий на обрывки приличного платья. Обнаженные плечи и щиколотки. В нормальной жизни девушка стеснялась даже оголять руки и шею. Но Мэй спала, а на сцене танцевала нимфа.
В королевской ложе сегодня гость из Катая. Он вертит головой, разглядывая девушек на сцене. Сам сюжет его интересует мало — хотя театр разительно отличается от катайского — а вот точеные ножки танцовщиц привлекают его взор.
Рядом с ним душераздирающе вздыхает Раиль, который сегодня «дежурный сопровождающий». Целителю в театре скучно. Шессы нет, шептать всякие похабные шутки некому. Не Таймэну же — этот, конечно, поддержит разговор, но не Раилю с ним тягаться. Хотя племянник, кажется, не на шутку увлекся происходящим на сцене.
Таймэн щурился, наклонившись вперед… Он не понимал, как можно было не узнать Мэй. Эти движения рук, этот поворот головы, походка, в конце концов!
— Раиль, — прошептал он, толкая дядю в бок. — Эй, Раиль! Вон та нимфа в розовой маске никого тебе не напоминает?
— Нет, — коротко ответил Раиль и широко зевнул.
Таймэн молча кивнул. Нет, он-то не сомневался, что это она. Но, скорее всего, придворная дама, да еще учитель наследника, в театре играть не может. Значит, никто не знает. Это хорошо. Он с удовольствием откинулся на спинку кресла. Сам спектакль его не интересовал совершенно: а вот за Мэй наблюдать было забавно. В какой-то момент она явно почувствовала его пристальный взгляд и заволновалась, обшаривая глазами зрительный зал. Он широко ей улыбнулся. Заметила его? Нет? Неважно. Теперь она в его руках.
Наскоро наврав Раилю про какие-то важные дела (он, скорее всего, подумал, что племянник идет к женщине, и был прав), Тай отправился к чёрному входу театра. Он здраво рассудил, что девушка постарается скрыться незамеченной. Затаился в тени кустов. Было холодно, ноги у него быстро замёрзли. Таймэн спрятал руки в карманы, надвинул поглубже шапку и поднял воротник. Потоптался на месте. Попинал снег. Наконец, тёмная фигурка в капюшоне, подбитом мехом, выскользнула из дверей, огляделась и быстро побежала через освещенную улицу.
— Не страшно ночью одной шататься? — окликнул ее Таймэн.
Мэй подпрыгнула от испуга, вскрикнула.
— Тай! Ты что тут делаешь?
— Тебя жду.
— Узнал? — обречённо пробормотала девушка.
— Конечно. Не понимаю, как другие не видят. Я сразу понял, что это ты.
Мэй внимательно вгляделась в его бледное лицо. Она нередко видела знакомых среди зрителей. Королева Иванна театр любила и часто там бывала, но ни разу не обращала внимания на нее. Не узнавала. И никто не узнавал. А Тай только один раз взглянул и сразу понял. Это… было приятно.
Она поправила капюшон и смущённо опустила глаза:
— Ты ведь никому не скажешь?
— Разумеется, скажу, — пожал плечами Тай. — А ты как думала? Я благотворительностью не занимаюсь.
Мэй гневно уставилась в его довольное лицо, а он нагло усмехнулся и приподнял пальцем ее подбородок.
— На что ты готова пойти, чтобы я молчал?
— На убийство, — прошипела она, отталкивая его руку. — Урод!
— Завтра о твоём увлечении будет сплетничать весь дворец, — пообещал Тай и вдруг заметил. — Ты без перчаток!
Он ухватил ее озябшие пальцы, спрятал в своих ладонях и поднес к губам, дуя на них. Мэй откровенно растерялась. Что за человек! Сначала он ее шантажирует, а потом нежно целует кончики пальцев!
— Пошли, — скомандовал он, тяня ее за руку. — Простудишься, придётся тебя лечить.
— Дядя Раиль вылечит, — буркнула Мэй, сморщив нос, но все же пошла с ним. Это было безопаснее одинокой прогулки по городу, хотя кто знает!
— А почему ты зовешь его дядей?
— Скажи спасибо, что не папой. Моя мать когда-то говорила, что он мог бы стать моим отцом, если бы она не отказала ему.
— Вот как? — задумчиво пробормотал Тай. — Ну, спасибо, что не папа. Свою двоюродную сестру я бы домогаться не стал. Говорят, дети от близкородственной связи больные могут быть.
— О, так все понятно! Твоя мать родила тебя от близкого родственника? Ты ведь явно больной на голову!
Тай резко остановился, оскалился и наклонился к ней:
— А вот это ты зря, котенок. Я могу и разозлиться.
Мэй и отвела глаза. Извиняться она не собиралась.
Таймэн вздохнул и снова пошел вперед, не выпуская ее озябшей руки из своей теплой ладони. Он словно затих, молча глядя в ночь. Неужели обиделся? Церемонно довёл до крыльца того входа, который выходил в сад. Мэй едва не растянулась на ступеньках, поскользнувшись. Он просто подхватил ее и поставил на ноги, не сделав даже попытки приобнять, и Мэй отчего-то это задело. Какой чувствительный! Она пошутила слишком грубо?
Однако Тай лишь усыплял ее бдительность. Стоило только ей взяться за ручку двери, он обхватил ее плечи, дёрнул на себя и впился губами в ее губы. Прежде чем она успела среагировать и ударить его, Тай отшатнулся и с наглой ухмылкой заявил:
— Это был задаток. Об оплате за молчание мы поговорим завтра. Иди спать, мэйли. Иди-иди.
Мэй прекрасно знала катайский. Мэйли — значит, красивая. Она потрогала пальцами губы, тяжело вздохнула и действительно пошла спать.
Таймэн же нормально не спал уже несколько ночей. Быть рядом с ней — под одной крышей — было невероятно сложно. У него никогда не было проблем с женщинами, даже если они не знали, что он — Император. Женщины любили его, а он любил их, искренне восхищаясь каждой. Любили не только в Катае — во Франкии, пока он добирался до дворца, ни одной ночи он не провел в одиночестве. Тем удивительнее было то, что Мэй так упорно сопротивляется. Ведь он не предлагал ей ничего странного или дикого. Просто секс. Ничего не значащий.
Во Франкии не было проблем с моралью. Тай не дурак, он бы не стал добиваться женщину, которая воспитывалась как монашка. Он побывал почти в каждой стране континента. Самые суровые нравы в Галлии и Степи. Там ценятся девственницы. Там отношения вне брака осуждаются. В Славии с этим проще, но все равно — по любви.
Может быть, Мэй воспитана в галлийских традициях? Отец-то у нее галлиец. Тогда она просто ждет человека, который возьмёт ее в жены. Если это так — Тай готов и жениться. Почему нет? Он хотел ее. Хотел так, как никогда не хотел ни одну женщину. Возможно, это глупое желание пропадёт после того, как его страсть будет утолена, но скорее всего, нет. Женщины из гарема ему никогда не надоедали.
Раньше с ним такого не было. Он никогда не концентрировался на единственной женщине. Видимо, запретный плод слаще всего.
Тай лежал в постели, глядя в расписной потолок. Сон не шёл. Стоило прикрыть глаза — и перед ним появились ее губы и внимательные глаза. Он хотел ее, и это было просто умопомрачение. Одержимость.
