— Если что, звони мне сразу или пиши, — переживала Мила, которая перед этим распиналась целый час, рассказывая мне в тонкостях, как правильно вводить в рацион малыша фрукты, овощи и каши.
— Хорошо, — пообещала я. — Спасибо за все, — обняла свободной рукой Ванюшкину сердобольную няню.
Когда пришла очередь прощаться с Клавой, та, предварительно оглянувшись на приставов, незаметно сунула мне какой-то листок.
— Что это? — спросила шепотом.
— На днях твой отец велел бабушкино кольцо отправить ювелиру на реставрацию, а забрать не успели. Вот и заберешь по-тихому, тогда никто о нем и не узнает. Там за работу уже оплачено, — подмигнула мне Клава.
— Спасибо за все. Даже не знаю, чтобы мы без вас делали, — поблагодарила свою верную помощницу.
За воротами началось какое-то движение и Рекс, наш ротвейлер, подбежал поближе к забору и принялся лаять на чужаков.
— А его то куда?! — со всеми этими происшествиями о собаке мы совсем и не подумали.
— Пристрелить или сдать в питомник, — без промедления ответил Илья Ильич, которого пес с самого начала невзлюбил, а как-то раз даже тяпнул за лодыжку.
Все дружно, включая маму, оглянулись в сторону гада с одинаково осуждающими взглядами.
— Если вы не возражаете, я могу забрать Рекса, — предложил дядя Федя, наш водитель, который, как и все остальные, приехал попрощаться, а еще абсолютно бесплатно предложил свою помощь с переездом. — Мы с ним подружились. А я с семьей живу в частном деревенском доме за городом, там псу будет вольно.
— Спасибо. Вы нас очень выручите этим. Не хотелось бы отдавать верного друга в чужие руки, — поддержала его инициативу.
— Надеюсь, вы помните, что Рекс питается исключительно индейкой и отборной говядиной, — неожиданно вступилась мама.
— Ма-ам, перестань, пожалуйста, — поймав укоризненный взгляд, она лишь тяжело вздохнула и отвела свои потухшие глаза.
Ванюшка в моих руках, радуясь прогулке и оживлению вокруг, снова что-то залепетал.
И почему меня все время не покидает ощущение, словно мама здесь я, а та, которая должна ей быть, ведет себя словно неблагодарный избалованный подросток?
До своего нового жилища по московским пробкам мы добирались целую вечность. Братишка успел хорошо выспаться и выдул полную бутылочку смеси. Спасибо Миле, которая все предусмотрела перед дорогой.
Районы становились все более серыми и мрачными, что-то похожее на город осталось далеко позади, пока наконец машина не остановилась у старенького покатого одноэтажного домишки.
— Приехали, — озвучил дядя Федя, паркуясь во дворике, по которому вместе с кошками бегали еще и куры.
Следом за легковушкой, на которой мы приехали, остановилась и грузовая газель со всем нашим ценным имуществом.
Мама в туфлях на шпильках, едва выйдя из машины, тут же увязла в грязи, перемешанной с куриным навозом. К единственному подъезду с покосившейся крышей вела небольшая дорожка из утоптанной щебенки, но и туда ступать ей не хотелось, не желая испортить обувь. Об асфальте или дорожной плитке в этом месте словно и не слышали. Мне в привычных кроссовках и джинсах было и здесь комфортно. Главное, Ванюшка на руках и мама рядом.
Не успели мы войти внутрь, как нас вышла встречать дородная женщина с проседью в заляпанном цветастом переднике.
— А вот и новые жильцы пожаловали! — пробасила она, ту же потянув к Ванюшке мокрые руки и что-то засюсюкав.
— Здравствуйте, — миролюбиво улыбнулась я и покрепче обняла братишку. — Не стоит, он не очень любит чужих. Вот пообвыкнется…
— Да какие ж мы чужие? Здесь все свои. Звать-то как?
— Саша.
— Сандра, — тут же исправила подоспевшая мама, с брезгливостью поглядывая и на свои перепачканные туфли и на радушную соседку.
— А сыночка твоего? — снова обратилась ко мне женщина.
— Это мой братик, Ванюшка, — улыбнулась я, — мне еще рановато детей заводить.
— Дело молодое да не хитрое, — усмехнулась соседка, махнув рукой. — Не успеешь влюбиться и своих заведешь.
— Идем, Сандра, — потянула меня раздраженная мама.
— А вас-то как по батюшке? — не унималась соседка.
— Анна Дмитриевна Апраксина, — гордо подняв голову, представилась мама.
— Что ж, теска значит! А я баба Нюра, — загоготав, представилась женщина, довольная таким совпадением и неожиданно хлопнула по маминой спине увесистой ладонью. Та пошатнулась и брезгливо сморщила нос, с неприязнью осматривая обшарпанные стены и грязные облезлые полы с давно облупившейся краской. — Последняя дверь в конце коридора и есть ваши апартаменты. У меня гораздо меньше. А другие соседи тут и вовсе не живут, за ними комната лишь числится, а так, стоит закрытая. Считай повезло! Кухню и ванну с туалетом только с вами и будем делить, — радостно повествовала баба Нюра, а я притормозила рядом с мамой на случай, если от услышанного она снова грохнется в обморок.
8 глава Предельно честно
Держа на руках братишку, я вошла в комнатку, которая и должна была стать на ближайшее время нашим домом. Старые половицы отозвались противным скрипом. Сквозь небольшое окно с треснувшим стеклом и прилично затянутым паутиной света проникало совсем мало.
Мама было прислонилась к стене, но приглядевшись, тут же от нее отпрянула. С потолка со следами умерщвленных комаров свисала одинокая лампочка, озаряя серо-зеленые обои в мелкий цветочек, из-под которых местами проглядывали пожелтевшие газеты.
От размеров комнаты хотелось плакать. Уже тогда я понимала, что если расставить всю нашу мебель, то на проходы места совсем и не останется. А куда приткнуть десяток маминых чемоданов я и вовсе не представляла.
За нашими спинами тут же появились грузчики с детской кроваткой и Илья Ильич с неожиданным предложением.
— Ну как, остаетесь? — прозвучало словно издевка, ведь других вариантов попросту не было.
Наших наличных денег едва ли хватило бы на аренду приличного жилья в столице даже на месяц, хотя сначала такой вариант я тоже рассматривала. А еще нам троим надо было на что-то питаться, покупать Ванюшке подгузники и смеси.
— Если хотите, можете переехать ко мне, — вдруг озвучил он и у мамы тут же загорелись глаза. — У меня, конечно, не такой большой и роскошный дом, как был у вас, а всего лишь четырехкомнатная квартира в центре, и нет обслуги. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. И в благодарность я многого не попрошу. Сандра могла бы взять на себя обязанности хозяйки, будить меня по утрам и заваривать кофе, а вечерами встречать с ужином и делать массаж. Отец рассказывал, что ты заканчивала какие-то курсы. Ведь мы не чужие люди… — его пальцы потянулись к моему лицу, убирая за ухо, выбившуюся из хвоста прядь, а сальный взгляд прошелся по телу так, что волоски встали дыбом.
Я резко дернулась от его руки, как если бы это была гремучая змея, а на моем лице, надеюсь, этот гад успел рассмотреть тошнотворное выражение.
— Нет, спасибо, мы не хотим никому быть обузой! — ответила я, пока мама ничего не ляпнула. А она как раз собиралась.
— Сандра, но как же так?! Чего тебе стоит? — искренне возмутилась она. — Не хочешь думать обо мне, подумай о брате!
— Мы справимся сами. А Ванюшке и здесь будет хорошо. Вот кроватку соберем и пойдем гулять. На окраине и воздух чище.
Илья Ильич промолчал, но наградил меня весьма говорящим злорадным взглядом. Мол, посмотрим еще, сколько вы здесь протянете. Время придет, сама на коленях приползешь.
Ага, разбежался! Как бы не так! Да я скорее уборщицей пойду работать, чем у тебя на хлеб попрошу и массаж сделаю, урод!
Пока я руководила сбором и расстановкой мебели, мама в коридоре, думая, что никто не слышит, еще и извинилась перед Ильей Ильичом за мою несговорчивость.
«Похоже, когда надо, она вполне даже соображает, а значит, пришло время рассказать ей всю правду о слизняке. Не думаю, что после этого мама согласится жить с ним под одной крышей, да еще и подталкивать меня в его удушающие объятья», — решила я.
