— Ханна?
Её разум издал неровный гудящий звук, похожий на тот, который издает пластинка между песнями. Возможно, потому что она общалась с этим человеком каждый день в течение шести, нет, почти семи месяцев, но никогда не слышала его голоса. Возможно, потому что его личность была сведена к словам на экране, она забыла, что он приковывает внимание, как грандиозный фейерверк в ночном небе.
Не оборачиваясь, она знала, что каждая натуралка прижалась лицом к окнам автобуса, наблюдая, как маэстро женской влажности переходит дорогу, его тёмно-русые волосы развеваются на ветру, нижняя половина лица покрыта неухоженной щетиной, более темной, чем волосы на голове.
С таким милым мальчишеским лицом он действительно должен был быть мягким. Привыкшим добиваться своего. Возможно, даже быстрее. Господь, если ты слушаешь? Но вместо этого он выглядел как ангел-возмутитель спокойствия, которого выгнали с небес, — высокий, хорошо сложенный, выносливый и способный. Ко всему прочему, у него должна была быть самая опасная работа в Соединенных Штатах, знание страха, природы и последствий в его голубых глазах.
Облегчение от встречи с Фоксом практически переполнило её, и она начала было здороваться, пока не поняла, что притягивающий взгляд рыбака устремлен на Сергея, вызывая тектонический сдвиг пластин на его щеках.
— Что с ней случилось? — рявкнул Фокс, возвращая всё на обычную скорость. Подождите. Когда это её окружение стало замедленным?
— Я просто упала в автобусе, — объяснила Ханна, потирая ушибленную голову и морщась. Отлично, она также слегка рассекла кожу. — Я в порядке.
— Пойдем, — сказал Фокс, всё ещё плывя за Сергеем. — Я тебя подлатаю.
Она уже собиралась поднять скептическую бровь и попросить показать его диплом врача, но потом вспомнила историю, которую рассказала ей Пайпер. Однажды Фокс наложил Брендану импровизированные швы на кровоточащую рану на лбу. При этом он сохранял равновесие во время урагана.
Такова жизнь рыбака, ловящего королевского краба.
Он не мог просто быть очень низким? Разве я так много прошу?
— Я в порядке, — сказала она, похлопав Сергея по руке, давая ему понять, что она в состоянии стоять самостоятельно. — Если только у тебя в аптечке нет лекарства от гордости?
Фокс облизнул губы, брови всё ещё были приподняты, и его внимание снова переключилось на режиссера. — Мы посмотрим поближе, когда вернемся домой. У тебя есть сумка, которую я могу нести, или что-то ещё?
— Я… — начал Сергей, глядя на Ханну, как будто в ней было что-то новое, и он хотел понять, что именно. — Я не знал, что ты… так близко к кому-то в городе.
Близко? К Фоксу? Семь месяцев назад она бы посчитала это натяжкой. А сейчас? Это была не совсем ложь. В последнее время она разговаривала с ним чаще, чем с Пайпер. — Ну…
Фокс прервал её. — Нам нужно осмотреть эту шишку, Веснушка.
— Веснушки, — повторил Сергей, проверяя её нос на наличие пятен.
Здесь что-то происходит?
Оба мужчины неуловимо приблизились к ней, как будто она была последним кусочком пиццы.
— Моя сумка в багажном отделении автобуса.
— Я принесу её, — сказали они одновременно.
Неужели её рана на голове выделяла какой-то феромон альфы?
Фокс и Сергей оценивали друг друга, явно готовые поспорить о том, кому достанется её сумка. Судя по тому, как складывался её день, это, скорее всего, выльется в перетягивание каната, молния сломается, а нижнее белье посыплется как конфетти. — Я возьму её, — сказала Ханна, пока никто из них не успел заговорить, и направилась прочь от водоворота мужественности, пока он не затронул её мозг.
Она повернулась к автобусу как раз в тот момент, когда Бринли спускалась по лестнице, бросив на Фокса любопытный взгляд, который, к удивлению Ханны, благодаря отражению в окне, не вернулся. Вместо этого его взгляд был прикован к её шишке. Вероятно, пытаясь решить, какой иглой её изуродовать.
— Сергей, — позвала Бринли, крутя серёжку в ухе. — Всё в порядке?
— Да, в полном порядке, — ответила Ханна, бегом направляясь к багажному отделению и пытаясь его открыть. Все смотрели, как она дергает за ручку, смеется, дергает с большей силой. Снова засмеялись, затем она ударила бедром по ручке. Безрезультатно.
Не успела она попытаться в третий раз, как Фокс прошел мимо неё и открыл дверь одним движением своего загорелого запястья. — У тебя дерьмовый день, не так ли? — сказал он для её ушей.
Она выдохнула. — Да.
Он хмыкнул и сочувственно наклонил голову. — Скажи мне, какая сумка твоя, и я привезу тебя к себе. — Он нежно погладил прядь её волос. — Сделаю так, чтобы всё было лучше.
Вполне возможно, что она ударилась головой и попала в эротический сексуальный сон с Фоксом Торнтоном. Это было бы не в первый раз — не то чтобы она призналась в этом в суде. Или даже своей сестре. Просто не было способа бороться с его тонкими передачами, которые кричали: “Я хорош в сексе. Типа, очень, очень хорош”. — Она была бессильна против этого. Дело в том, что это относилось и к каждой другой женщине, с которой он вступал в контакт. И она не хотела быть одной из тысяч. Вот почему они были друзьями. Разве это не было установлено? Почему он приставал к ней?
— Как…? Что ты хочешь этим сказать? Что ты сделаешь мой день лучше. И как ты собираешься это сделать?
— Я думал о мороженом. — Он одарил её улыбкой, которая могла принадлежать только непочтительному плуту, и, Господи, она забыла о ямочках. Ямочки, чёрт возьми. — Что? О чем ты думала?
Ханна понятия не имела, что ей ответить. Она начала что-то заикаться, но от вида Сергея и Бринли, прогуливающихся вместе в сторону гавани, слова застряли у неё в горле. Он ни разу не оглянулся. Очевидно, ей показалось, что в глазах директора мелькнула новая искорка интереса. Он просто был хорошим боссом, убедившись, что её травма головы не серьезная.
Оторвав взгляд от пары, она обнаружила, что Фокс внимательно наблюдает за ней.
После падения и того, как Сергей вывел её из автобуса, она, должно быть, находилась в рассеянном состоянии. Теперь, когда они остались вдвоем — хотя из автобуса начали выходить лос-анжеленцы — пузырь благодарности и привязанности поднялся в её центре и лопнул. Она скучала по этому месту. Оно хранило некоторые из её самых сокровенных воспоминаний. И Фокс был частью этих воспоминаний. Его текстовые сообщения за последние семь месяцев позволили ей сохранить частичку Вестпорта, не вторгаясь в блаженство своей сестры. Она ценила его за это, поэтому не сомневалась в своём решении обнять его. Рассмеявшись, она просто вошла в его объятия и вдохнула его океанский запах, улыбнувшись, когда он тоже рассмеялся, потирая костяшками пальцев макушку её головы.
— Привет, Веснушка.
Она потерлась щекой о серый хлопок его рубашки с длинными рукавами, отступила назад и игриво толкнула его. — Привет, Павлин.
Никто ни к кому не приставал. Или не излучал альфа феромоны.
Друзья. Вот чем были эти отношения.
Она не собиралась портить их, объективируя его. В Фоксе было нечто большее, чем точеное лицо, крупные руки и атмосфера опасности. Точно так же, как и для неё было гораздо больше, чем держать кому-то кофе и делать записи.
Фокс, казалось, заметил, что хмурость затмила её радость, потому что он поднял единственную черную сумку в куче — правильно решив, что это её — и обнял её за плечи, направляя к многоквартирному дому, где он жил, напротив пристани. — Ты позволишь мне вылечить твою голову, а я добавлю печенье к мороженому.
Она прислонилась к нему и вздохнула. — Договорились.
Глава 4
Ты отлично начал, идиот.
После вмешательства Брендана у него было несколько недель на то, чтобы смириться с тем, что Ханна приедет к нему. Большая часть этого времени была проведена на воде, что окончательно прояснило голову. Это не должно было стать проблемой. Девушка будет спать в его гостевой комнате. Он будет в другой комнате. Не ожидая секса. Отлично.
