Глава 6
Подумать не могла, что второй раз может быть почти таким же болезненным, как и первый. Мой крик заглушает шипение Давида. У меня выступают слезы, и когда он их видит, его лицо искажает страх.
— Марта, что с тобой? Тебе так больно?
Не могу ничего сказать, чтобы не разреветься. Плакать на члене не очень хочется, но предательские слезы не отступают. Давид берет мое лицо в ладони и покрывает поцелуями.
— Прости, прости, моя сладкая, моя красавица, я потерял контроль. Подожди… — шепчет он, подтягивается на руках вместе со мной и садится, опираясь спиной о стену. — Сейчас все будет хорошо, ты только расслабься…
Он стягивает с меня сорочку и бросает на пол. Следом летит бюстгальтер, и мои соски попадают в руки и губы Давида. Он их скручивает, облизывает, теребит языком. Боль уходит мгновенно, вытесняясь фантастическими ощущениями, от которых я сама начинаю двигаться и насаживаться на его каменный член.
— Тихо, тихо, — шепчет он, всасывает сосок и удерживает меня за бедра.
— Давид, мне уже не больно, я уже хочу, — жалобно стону я, стараясь высвободиться.
— Хорошо, — он отрывается от груди и шепчет мне в рот, — моя горячая, жаркая девочка…
Одним движением разрывает трусики-паутинки и вместе со мной съезжает на спину. Я, почувствовав свободу, начинаю двигаться. Боли нет совсем, зато появляется смутно знакомое ощущение, будто внутри закручивается спираль. И каждый толчок члена выносит меня на следующий уровень удовольствия.
— Такая красивая, такая… — руки Давида ложатся на грудь и с силой их сдавливают, находя пальцами соски.
Я взвиваюсь на члене и опускаюсь обратно. Взвиваюсь и опускаюсь.
— Меня надолго не хватит, Марта, — хрипло говорит Давид, а я люблю каждую бисеринку пота, покрывающую его лоб.
— Меня тоже, — сиплю, облизывая губу.
Давид всовывает мне в рот большой палец, и я посасываю его, продолжая насаживаться на член. Внутри все плавится, и чем сильнее я насаживаюсь, тем острее эти ощущения. А когда влажный палец находит мой клитор, я не стесняясь кричу и двигаюсь вдвое быстрее, насаживаясь теперь еще и на палец.
— Марта, Марта, — в унисон моим движениям хрипит Давид.
Он делает еще несколько круговых движений по клитору, и я взрываюсь оглушительным оргазмом, от которого слепну и глохну на некоторое время.
Прихожу в себя лежа на Давиде, который гладит мои волосы и мокрую спину.
— Все хорошо? — спрашивает он, и я обессиленно киваю. — Тогда моя очередь.
Он приподнимает мои бедра и начинает мерно вколачиваться, с каждым толчком ударяясь пахом об мои ягодицы. Я снова чувствую зарождающееся желание, но Давид слишком сильно бьется внутри членом, мне даже немного больно.
Муж кончает громко, матерясь и с каждым толчком испуская в меня теплые струи спермы. Когда мышцы перестают сокращаться, он выходит. Но у меня все равно ощущение, будто член так и остался во мне. И я продолжаю двигаться.
Давид вглядывается в меня, затем резко приподнимает и толкает к стене, а сам фиксирует для себя снизу. Не успеваю опомниться, как его язык находит мой клитор, и дальше начинается настоящая сладкая пытка.
Я упираюсь руками в стену, Давид лежит подо мной и облизывает меня снизу. Я стону, извиваюсь, но он держит крепко. То врывается в меня языком, то лижет складки, то сосет клитор пока молнии оргазма не пронзают мое тело, и я не повисаю бессильно на ослабевших руках.
Давид осторожно отпускает мои бедра, я сползаю к нему. Наши лица оказываются друг напротив друга, муж проводит большим пальцем по моим губам, и мне ужасно хочется услышать признание в любви.
Три простых слова. Я. Тебя. Люблю. И когда он приоткрывает рот, я в ожидании даже зажмуриваюсь.
— Ну наконец-то, — слышу вместо этого хриплое.
Я не позволю себе расстроиться. Не стану. Может быть, совсем немного, совсем чуть-чуть.
Все будет, нам просто нужно больше времени.
