Друзья переглянулись и непроизвольно сглотнули слюну. Красивая троица. От них так и шли позывы: «Кто на новенького? Убирай готовенького».
Они шли, переговариваясь и смеясь под обстрелом мужских взоров.
— Разрешите познакомиться? — шилом воткнулось в сердце. Хотелось соскочить и врезать наглецу, который толстыми уродливыми пальцами прикоснулся к коже цвета невинности.
Горячие пальцы, пожирающий взгляд и незнакомый голос. Маша повернула голову на звук. Изумлённо приподняла бровь. Она ожидала такой реакции: нормальная на её внешность. Почему-то все думают, что при такой фигуре бог не пожалел небесной красоты. А вот и нет, пожадничал.
— Ещё хотите познакомиться? — усмехнулась, разглядывая холёное лицо говорившего. Повернулась и пошла дальше.
Алексу показалось, что тень обиды скользнула по лицу девушки. Теперь ему хотелось начистить «пятак» за то, что незнакомец оскорбил его подружку. Странно, он её ещё и за руку толком не держал, а уже как о своей думает. Внутренний дракон виноват.
Невеста дракону не нравится. И что? Алекс тоже не пищит от восторга. Зато нравится родителям. Будут жить свободно, как жили и друг другу не мешать. По сравнению с ней Алекс — мальчик паинька. Ей детей не надо. Так что будет брак чисто номинальных двух драконьих кланов. А потомство может и человечка родить. Вот, Маша, к примеру, снесёт яйцо. Эта мысль явно пришлась по вкусу внутреннему дракону.
Чем дольше он наблюдал за девушками, тем больше его раздражали взгляды их сопровождающие.
— Пойдём отдыхать или как? — спросил у друзей.
Судя по выражениям их лиц, покидать свой пост они не собирались. Не ему одному не нравились взгляды. Не у него одного пальцы сжимались в кулак, когда кто-то хотя бы случайно касался подружек.
«Это просто девушка», — убеждал он себя. Нет, определённо надо с этим заканчивать. Уложить в койку и выдохнуть спокойно.
Ему вдруг стало смешно, что они заказали ужин на террасе. Разделили девочек, специально, чтобы не успевали договориться. Да, давно их так никто не разводил на романтику. И всё потому, что девочки не хотят знакомиться. Вернее, не жаждет одна, а остальные ей следуют.
Маша стояла на бортике бассейна посередине, а Соня и Роза по краям.
— Посторонись народ! — лихо выкрикнули и плюхнулись в воду, подняв столб брызг, который тут же засиял радугой.
Над водой только пролетали руки: солнечная как леденец, белая как пломбир и цвета молочного шоколада. Он даже залюбовался на это зрелище. Струи прозрачной струящейся плёнкой опускалась, а брызги сахарными осколками взлетали и сиянием окружали подруг. Он невольно сравнил с крыльями огненных драконов.
В душе шевельнулось предчувствие, что надо бежать, пока непоздно. Но ноги вросли в пол и двигаться не хотели. Глаза неотрывно следили за троицей.
Вроде и не отвлекался, но когда успела уйти Маша, не заметил. В какой-то миг понял, что её нет среди подруг, да и сами они направились к лежакам. Макс с Эдом отделились. У этих ясно, маршрут известный.
Девушка лежала в тени на шезлонге и читала книгу. Алекс встал рядом. Специально, чтобы его тень упала ей на спину. Она никак не реагировала на его появление. Не заметила?
— Привет! — пришлось прервать её чтение и обратить на себя внимание.
— Привет! — но книги не убрала.
Словно он официант, который принёс заказ. Принёс и может быть свободен. Ему не понравилось такое отношение к своей персоне. Сел рядом. На шезлонг. Коснулся спины пальцами. Разгорячённая на солнце кожа оставила ожог в месте соприкосновения.
— Неужели не нравлюсь?
— Почему? Нравитесь. Вы разве можете не нравиться? — перелистнула страницу.
Это начинало раздражать. Относилась как к пустому месту. Взял из рук книгу. Положил в ногах. Девушка повернулась, села. Улыбнулась.
— Вы что-то хотели спросить или только это? Кстати, спасибо за приглашение. Мы правда не поняли кто, на какую террасу, но хотелось бы сидеть всем вместе.
Он рассматривал это веснушчатое лицо и ему захотелось попробовать веснушки на вкус. Протянул руку, коснулся щеки.
— А ты красивая. — неожиданно выдал.
— Потому что сравнивать не с кем. — усмехнулась. Сощурила глаза. Ей не понравился комплимент. У девушки комплексы по поводу своей внешности.
— Нет, правда, ты красивая. Ты своеобразная. — и он, сам того не желая, вдруг сосредоточился на губах.
Вот её язычок прошёлся по нижней, потом облизала верхнюю. Явно нервничает. Соображает, что делать. Поэтому и облизывает губы, словно проверяет, не дотронулся ли чужак до них.
— Э-э-э, остановись. — руками упёрлась ему в грудь, перешла на ты.
Когда он успел попытаться приблизиться к ней — сам не понял. Точно, это проделки дракона. Или от жары мозги поплыли.
— Почему? — справился с собой.
Она только недоумённо посмотрела, мол: «Что почему?» И без того горячий воздух начинал плавиться и теперь было отчётливо видны его поднимающейся волны. Она схватила стоящий рядом тюбик, выдавила на себя крем и стала размазывать.
— Пододвинься, а то на тебя ненароком попаду.
— Хочешь, я спину тебе смажу. — предложил Алекс.
— Ну, смажь. — усмехнулась.
Легла, предварительно вручив тюбик с кремом от солнца молодому человеку.
Он аккуратно выдавил немного белой субстанции на тёплую спину. Коснулся рукой.
— Я же сказал, что ты со временем привыкнешь к тактильным отношениям.
— Я не против, чтобы у меня был личный паж для спины. — пробурчала.
Его ладонь нежно поглаживала кожу. Становилось приятно. В голове мелькнула шальная мысль, что она совсем бы не отказалась от массажа, сделанного им. Он ей нравился. Впрочем, она же сказала, что он не может не нравиться. Прикрыла глаза, заставляя себя расслабиться. Почему-то рядом с ним её тело начинало вести себя непредсказуемым образом. От одного его взгляда внутри всё переворачивалось. В голове мелькали мысли одна шальное другой, чтобы позлить. Или… Нет, не позлить. Но заставить охотиться. Это заводило и пугало одновременно. Прикосновения становились всё более наглыми. Она напряглась. Кажется, пора останавливать.
Сам остановился. Застёжка лифчика расстегнулась. Полочки легли по обе стороны спины.
— Ты чего творишь. Иди, дальше я сама. — поймала пальцами застёжку, попыталась соединить, но он перехватил её руки.
Держал сильно, но не больно.
— Я хочу тебя на будущее предупредить, что если твои руки мне будут мешаться, то мне придётся их блокировать.
Его пальцы тем временем пробежались по позвонкам, как пианист проигрывает гамму. Вверх, до шеи, потом вниз. Чем ниже, тем медленнее движения, тем нежнее поглаживания.
— Я ещё не всё смазал кремом. Правда, для некоторых мест нужен совсем другой. Крем. — он говорил очень тихо, почти интимно.
Подняться невозможно. Он, наложив одну её руку на другую, придерживает их в районе запястий. Вторая рука дразнит: то к лопаткам дойдёт, то по кромке волос, то спуститься, к груди, но не заходит далеко, так, с краешка.
На проявление его власти и на откровенные намёки её тело откликнулось самым подлым образом. Надо было срочно скидывать руку, иначе ей грозило протечь. Хорошо, что ещё не успела обсохнуть.
Но вот его пальцы коснулись кромки плавок.
— Пусти, не трогай там, где скрыто от тебя. — зашипела.
В ответ услышала смешок. Опять пробежал вверх по позвонкам, опять спустился. Палец нырнул по желобку под плавочки и замер.
Маша затаила дыхание. Что дальше?
Наклонился почти к самому уху, языком прошёлся по ушной раковине.
— Слишком многолюдно. Иначе бы я тебя избавил от лишней одежды.
— Босс, бумаги готовы. — раздался спасительный голос Мустафы. — Ширму поставить?
— Спасибо, не надо. Бумаги можешь оставить на столике. Принеси девушке освежиться. Запишешь на меня. — подождал, пока служащий уйдёт. — Машенька, ты чего испугалась? Я всего лишь кремом намазал. Сейчас отпущу твои руки. Не вскакивай, пожалуйста, резво. Не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, рассматривал твои прелести. — захват ослаб. — Не беспокойся, я застегну. Я умею это делать.
