— Нет уж, без меня проветривайся, — она говорит по прежнему недружелюбно, но цветы сжимает крепко. И невольно ведет носиком, втягивает аромат. А они пахнут, причем, неплохо так, это уж я не прогадал.
Ты любишь вкусные запахи, Радужка? Тогда понюхай меня! Я сладкий!
Пока говорить такое рано, но заметку на будущее делаю.
Наклоняюсь, подключаю свой самый мягкий секс-голос, от которого девочки текут и млеют, урчу ей в розовое ушко:
— Ну ладно тебе, Радужка… Просто покатаемся, проветримся… Ничего такого, клянусь! Мы с тобой не с того начали… — вижу, как мочка начинает краснеть, а губы розовеют. Реагирует на меня девочка. На меня все реагируют… Но сейчас конкретно она радует, потому что были опасения. Вот так, встретишь странную девку и пугаешься, что потерял квалификацию. А нифига. Все на месте. Как и у нее, впрочем. Ничем она от других не отличается. Немного привычных приемчиков — и все. Бери ее тепленькую. Голенькую. Так, стояку пока рано, надо в машину усадить сначала. А там у меня все заточено на девочек: музыка специальная, ароматы, как она любит, вкусные… И выпивка тоже. Вкусная. Никуда ты не денешься, Радужка…
Я настолько в себя верю, настолько убеждаю себя, что все уже на мази, что, когда девчонка резко отталкивает и отступает на шаг назад, реально удивляюсь.
Так сильно, что даже не удерживаю ее, просто смотрю в полные гнева глаза и молчу.
— С того мы начали! — шипит она гневно, — с того! Сразу себя во всей красе показал, без всякой ванильной хероты! И это правильно! Чтоб без пыли в глаза, да?
Я не догоняю, о чем она, верней, догоняю, но как-то не успевают мои догонялки за ее словами, а потому ничего не отвечаю.
Лыблюсь только кривовато, пытаясь сохранить лицо.
А Радужка, неожиданно замолчав, изучает меня так серьезно и пристально, что становится не по себе. Словно ищет что-то в моем лице и не находит. Или находит, наоборот. И это ей не нравится.
Девчонка вздрагивает, обнимает себя еще крепче, букет оказывается под мышкой, а она тихо говорит:
— Я вышла сюда только для того, чтоб тебе сказать: прекрати мне писать и звонить, понятно? Я не знаю, чего ты отменя хочешь… Верней, знаю. Вариантов несколько и все они тупые. Так вот. У тебя нихера не выйдет. А если ты будешь продолжать, я пожалуюсь брату, и он оторвет тебе руки. Если не поможет, то папе. И он оторвет тебе член. Понятно?
— Хорошие девочки так не выражаются, Радужка, — кривлюсь я, нисколько не напрягшийся от ее угроз. Тоже мне, длинным утрыком решила меня напугать. Три раза ха-ха. Или папашей. Разберемся, плавать умеем.
— А я не хорошая, — спокойно, без пафоса и бравады говорит она, печально даже, словно факт констатируя, который ее не красит, затем разворачивается и идет к дому.
Я смотрю ей вслед, уже позволяя себе не прятать взгляд и облизывать глазами тонкую фигурку, прикуриваю и усмехаюсь.
Ничего, Радужка, ничего… Не хорошая она девочка…
Хорошие девочки гуляют пешком, а не хорошие… катаются в моей машине.
Так что у нас все срастется, хочется тебе этого или нет. Просто надо чуть-чуть сменить тактику. И подождать…
И все будет.
Глава 8
Любую девчонку можно взять измором.
Мне, правда, не приходилось, но интуиция — вещь серьезная. Да и на других примерах опробовано.
Вот я же не сразу водить виртуозно научился? Дело практики и упорства. И пояс свой тоже не сразу получил.
Если хочешь чего-то серьезного достигнуть, надо стараться. Оно само в руки нихера не падает, даже таким, как я. Что бы по этому поводу ни фантазировали завистливые придурки-задроты.
Вот только правило это на девочках не отрабатывалось. Тут как-то все без усилий обычно.
Ну ничего, все бывает в первый раз…
Это я себя так утешаю, если что, лениво доворачивая руль и не сводя взгляда с одной аппетитной жопки, топающей по осеннему тротуарчику.
Жопка изо всех сил старается не вилять, идти ровно, ощущая мой горячий взгляд всей своей поверхностью, но не особо получается. Нервничает потому что. И от того, наоборот, совершает завлекательные движения, мягко покачиваясь то в одну, то в другую сторону.
И пусть она сейчас мощно прикрыта бронебойной клетчатой рубахой, повязанной на манер юбки на поясе прямо поверх мешковатых драных джинсов, но я-то в курсе, что она там есть. И что она очень даже упругая и сладкая.
Потому взгляда не отвожу, вовсю фантазируя, как доберусь до нее и покусаю. Хорошо так, от души.
Ух, даже слюна набегает!
Начинаю понимать кайф от длительной охоты и ожидания добычи. Есть в этом что-то… Атавистическое. Наверно, правы какие-то там диванные исследователи, утверждающие, что все мы — хищники, и для нормального фунционирования организма надо нам постоянно испытывать на себе стресс от погони за добычей. Подстегиваются все жизненные процессы и так далее.
Я сейчас прямо на себе ощущаю, как мои жизненные процессы того… Подстегнулись. И прямо зашевелились. Поднялись мощно.
А она идет, не торопясь, упорно делая вид, что не замечает меня.
Ага, так я и поверил!
Мой субарик никогда еще так не позорился, ползя ехидные пять километров в час! Да у него на спидометре таких цифр нет!
Я ощущаю обиду моей машинки, ее нетерпение и желание сорваться с места, рявкнув раздраженно на тех, по чьей вине приходится притворяться улиткой.
И мысленно уговариваю потерпеть. Рванем, обязательно рванем. И рявкнем.
Вот только одну несговорчивую матрешку поймаем, да ремнями безопасности зафиксируем.
Потому что грамотно зафиксированная девушка не требует предварительных ласк, это все знают.
— Радужка, и долго ты так идти будешь? — ласково мурлычу я в окно, — я, так-то, по встречке прусь… Все ради тебя…
— Нет, не ради меня, — ровно отвечает мне Радужка, — а потому что дурак. И глухой, к тому же.
— Че сказала? — привычно переклинивает меня на ее грубости. Нет, ну ведь охереть, какая нахалка! На ровном месте, главное!
— Точно глухой, — с удовлетворением констатирует она, а затем резко сворачивает в проулок, ранее мною не замеченный.
Ну, блядь!
Торможу, выбегаю следом, поставив тачку на аварийку.
— Стой! Да стой ты! — догоняю ее, разворачиваю к себе лицом, волосы радужные облаком взлетают от резкого движения и опадают на щеки и лоб. А я, как дурак, залипаю на этом, смотрю… Гипноз какой-то гребанный, ей-богу…
— Стою, — отвечает она, краснея от моего взгляда и пытаясь отступить назад.
Только в этот момент я замечаю, что удерживаю ее за локоть, не позволяя отойти. Замечаю, но убирать руку не собираюсь. Наоборот, тяну к себе ближе, улыбаюсь в легком предвкушении.
Мы в проулке, рядом никого, значит, можно чуть-чуть понаглеть. В конце концов, девочки любят плохих парней…
Судя по всему, Радужка понимает, что сейчас будет, потому что широко и удивленно раскрывает глаза, и я с удовлетворением вижу в них… Ожидание?
О, да, детка… Я так и думал… Любишь, чтоб чуть-чуть жестко? С легким, кайфовым принуждением? Ну так я не против…
Мне и самому в кайф, потому что ты, засранка мелкая, слишком долго бегаешь. Задолбала.
Хотя, если смотреть по таймингу, нихера не долго… Сегодня днем я с ней общался у ее дома, всучил букет, получил угрозы.
Естественно, только завелся еще сильнее.
Выехал за ворота поселка, посидел, поприкидывал, чего делать дальше, и решил ждать. Вполне вероятно, что ее вынесет куда-нибудь. Чуйка подсказывала, а я ей привык доверять.
Так и получилось!
Я, к тому же, не просто так посидел, я время с пользой провел на этой стоянке.
Например, пронаблюдал черную бэху Немого, винтажную, стоящую дороже, чем мой субарик, раза в три. Папаша у него любитель, говорят, целый гараж винтажной рухляди где-то гниет, пока он зону топчет.
Машина тонированная в хлам, а потому понять, один там Немой, или с кем-то еще (вопрос: с кем?) было невозможно.
