Lina Mur - Fifty And One Step Bac

Душевая кабина из стекла, остальная сантехника, ещё

одна белая дверь, но он проходит мимо неё и

поднимается по ступеням. Только сейчас я увидела

небольшое джакузи напротив панорамного окна на

пьедестале и что там набирается вода.

Мои чувства...их сейчас нет. Голова не желает

анализировать, только грусть внутри и более ничего.

Ник осторожно опускает меня в воду, и я кривлюсь

оттого, что между ног всё щиплет. Рядом садится Ник, выключая кран, и подхватывает меня за талию, как куклу

усаживает спиной к своей груди между его ног. Поясницей

я чувствую его член и судорожно вздыхаю, ёрзая по нему.

— Нет, на сегодня хватит, Мишель. Я порву тебя и

тогда лишу и себя, и тебя наслаждения на неделю как

минимум, — Ник с лёгкостью угадывает мои желания.

— Ты уже порвал меня, — замечаю я иронично.

— И мне это понравилось, крошка, — интимно шепчет

он мне на ухо.

— У тебя было много...девственниц? — спрашиваю я, откидываясь на его плечо, и закрываю глаза от приятного

тепла вокруг и чувствую, как мышцы в воде

расслабляются.

— Ни одной.

— Врёшь, — усмехаюсь я, и Ник поворачивает к себе

моё лицо, что я распахиваю глаза и упираюсь в

ожесточённые.

— Я тебе не вру, Мишель. Ни одно слово, которое я

тебе сказал за все наше знакомство, не было ложью, — сурово говорит он.

— Тогда почему? — удивляюсь я.

— Потому что я хочу полной отдачи в сексе, а не

испуганных девочек,— спокойно отвечает он.

— Понятно, — я чувствую себя глупо, потому что он

нанёс мне оскорбление, ведь я такой и была. Я

отворачиваюсь, но он мокрой ладонью поворачивает

меня за щеку к себе.

— Ты это сделала. Ты чувствовала меня, как и я тебя.

Ты не похожа ни на одну, которая была у меня. Ты лучше, — заверяет он меня и проводит большим пальцем по

моим губам, сминая их и следя за собственными

действиями. Его взгляд задумчив, и я надеюсь, что он все

же пересилит свою фобию.

Ник поднимает на меня глаза, продолжая держать

палец на моих губах. Я замираю. Его зрачки расширены, и

он улыбается мне, только мне.

— Ты моя, — шепчет он, убирая руку от лица и

проводя ею по груди. Соски под его требовательными

пальцами твердеют, и он сжимает один пальцами, не

отрывая от моих глаз свои.

— Скажи это, — требует он, перекатывая между

пальцами сосок.

— Твоя, — тихо произношу я.

— Отдохни, — говорит он и укладывает мою голову

себе на плечо.

Ник тянется за губкой и выдавливает на неё гель для

душа, сжимая в руках. Его медленные движения нежно

проходят по моей шее, по рукам и опускаются ниже на

живот. Я закрываю глаза и наслаждаюсь его

прикосновениями.

Он отпускает губку, и теперь меня гладит его рука. Он

раздвигает мои ноги, кладя на свои, и его ладонь

проходит по промежности. От боли и нежности я подаюсь

немного вперёд, но он другой рукой возвращает меня на

место.

— Я тебя просто мою, крошка, — шепчет он и губами

прикасается к чувствительному месту под ухом.

— Мне нравится, что ты такая горячая, — он

осторожно проникает в меня пальцем и тут же выходит, лаская половые губы.

— Ник, — вырывается хриплый вздох, и я выгибаю

шею.

— Я боюсь, что ты уйдёшь, когда узнаешь меня

ближе, — он покрывает поцелуями мою шею, ведя руками

по внутренней стороне бёдер.

— Я тоже боюсь, — отвечаю я.

— Чего, крошка? — он гладит мои бедра.

— Что ты исчезнешь, оставишь меня снова одну, — я

открываю глаза и поворачиваю к нему голову.

— Ты не одна, теперь мы вместе, — он целует меня в

нос и прижимается ко мне лбом.

Моё сердце стучит быстро и правильно, от этого мои

глаза наполняются слезами, я ничего не могу поделать с

этим. Наверно, я сентиментальная и глупая, но сейчас я

счастлива, как никогда в жизни.

— Скажи, ты когда-нибудь сможешь...поцеловать

меня? — тихо спрашиваю я и немного отклоняюсь.

Ник поднимет на меня глаза, и в их глубине я вижу

ответ.

— Нет, — отвечаю я за него.

Он отворачивается и сжимает губы от правды, которую я произнесла.

— Ты не можешь никого поцеловать, только из-за тех

случаев? — сглотнув, я упёрто движусь на неровную

почву.

— Нет. Это всего лишь последствия, — говорит он и

его лицо приобретает жестокость и ненависть.

— Последствия чего, Ник? — шепчу я и

поворачиваюсь в его руках, оказываясь сидящей боком к

нему.

— Последствия моей жизни, — холодно произносит он

и бросает на меня предостерегающий взгляд.

— Ты расскажешь мне? — я глажу его по волосам и

прижимаюсь к его шее носом, оставляя поцелуй на коже.

— Мишель, — тихо вздыхает он и обнимает меня, кладя голову на мою макушку.

— Я тут, я с тобой, Ник. И я хочу знать, что или кто

привёл тебя в этот мир.

— Каждый поцелуй равен для меня удару и боли, которую я перенёс в детстве. Кожа на губах хоть и

чувствительная, но быстро заживающая и прочная.

— Тебя били по ним?

— Да. За каждое слово и поцелуй матери, за каждое

неправильное действие и мысль, за неверный ответ.

Огонь может отбить охоту открывать их и разговаривать, а боль приносит только грязь, ломает тебя изнутри. Я не

терплю, когда к ним прикасаются.

— Боже, — выдыхаю я от ужаса, и по щеке

скатывается слеза.

— Кто это делал? — хлюпнув носом, спрашиваю я.

— Отец.

Это слово, единственное слово даётся ему с большим

трудом, что я крепко хватаюсь за его шею и сдерживаю

горячий поток слёз. Я не могу представить, что так можно

поступать с человеком, видя его страдания и

последствия.

— Сколько тебе было?

— Первый раз шесть, а потом я уже не считал.

Ещё совершенно кроха, над которым проводили

экзекуции. И ведь этот человек сейчас живёт и радуется, а Ник ему помогает во всём. Но никогда не забывает

этого, родная кровь извратила душу малыша и

превратила в садиста.

— Пора выходить. Вода остыла, — резко произносит

Ник и отцепляет от меня руки, пересаживая меня с себя в

джакузи.

Я смотрю на этого красивого мужчину, как по его телу

скатывается вода, на его сильные мышцы и внутри меня

все сжимается, зная то, что он пережил, и я боюсь узнать

ещё. Он словно айсберг, непредсказуемая опасность