Кто-то поторопился. Анна остро чувствовала разлившееся вокруг напряжение. И старалась унять собственные эмоции, пересчитывая фигуры. Она все-таки занесла ту парочку в счет Марка, и еще один, если он не блефует. Трое. Трое... И он, оружие не так уж далеко, пара шагов... он не вытащил обойму, только откинул прочь. И он знает, кто на его стороне. Их меньше, но они не сомневаются в кого целиться. Шаткое преимущество до первого выстрела.
И мешок. Что в нем? Что, черт возьми, в нем?!
— Игорь! — окрикнул Рёф. — Вызови еще ребят.
Рёф решил подстраховаться.
— Да, может и мои подтянутся, — кивнул Марк. — Может на этот раз повезет с картой.
Заработала рация. Позывной и короткий приказ.
Ждать пришлось недолго. По стрелкам. По ощущениям секунды отлились в камне, терзая ожиданием, за которым пряталась финишная ало-красная лента.
— В любом случае я застрелю ее, — вдруг бросил Рёф, — не сомневайся.
Марк стоял так, что закрывал ее от него, он от этого угроза не потеряла силы. Марк промолчал. Анна же в который раз огляделась в поисках укрытия. Когда всё завертится, а завертится вот-вот, что ей делать? Замереть или попробовать до того станка слева, он закрывает обзор с двух сторон, упираясь в стенку...
Или лучше упасть на пол?
Она ужасно льстила себе, что сможет успеть с каким-то решением или предпринять правильное действие. Когда щелкнул замок и дверь отворилась, на пороге появились высокие мужчины... Анна успела лишь зацепить их присутствие, как нахлынувшая взрывная волна смяла пространство и болезненно оглушила. Тяжелый грохот вырвался извне, пробудив животный страх. Он на мгновение обжег все внутри и заставил забыть даже собственное имя. Она только сжалась и сцепила руки на груди, инстинктивно пытаясь закрыться. И увидела, как свалился с ног мужчина в проеме, его буквально внесло внутрь, словно подхваченную грубым ветром песчинку.
Прогремевший взрыв смешал карты. И секундное замешательство стоило остальным много больше. Выстрелы пробудили ее, она упала на пол и нашла взглядом Марка. Он вдруг оказался совсем рядом, схватил за локоть и потянул в сторону, к фургону.
— Пригнись! — крикнул он и, не рассчитав силу, жестко впечатал в железную бочину машины.
В руках он сжимал оружие, и, скорее всего, уже не с полной обоймой. Сбоку прогремели еще два выстрела, и Марк, словно дали долгожданную отмашку, снова скользнул прочь, выбравшись из укрытия.
Один, два... Третий выстрел с другого конца. Четыре, пять. Молниеносно, друг за другом. И следом тишина, хотя нет. Из зала через раскуроченную дверь рвались мужские крики, кого-то звали, срываясь... И еще запах, он уже заполнил помещение удушливой отравляющей смесью. Что-то горело.
— Твою мать, Марк, сукин ты сын...
Голос Рёфа она узнала с трудом. Шутливые интонации стерло удушье, он говорил через силу, борясь за каждое слово. Анна встала, но у самого края замерла.
— Ты сам предлагал терпеть друг друга, — произнес Марк, — и сам же приговорил себя. Я ничего не прощаю.
— Но пристрелить твоего братца было забав...
Шестой выстрел так и остался хлестким хлопком, только звуком... Без картинки.
— Посмейся, — с неуспокоенной злобой бросил Марк.
К фургону подошел мужчина в военной куртке и раскрыл двери.
— Время, — бросил он.
Марк отозвался, приказав ему садиться за руль.
— Иди ко мне, — он подошел к ней и протянул руку.
Анна не смогла заглянуть ему в глаза, он отвернулся, спрятав болезненную судорогу. Она знала и так. И молча приняла его помощь, забралась в фургон. Внутри нашлись еще черные пакеты, на один из которых он усадил ее. Марк торопился и двигался быстро и уверенно. Она догадалась, что его план еще не добрел до заключительных остановок.
— Тебя вывезут.
— А ты?
— На другой машине.
В его руках откуда-то появилась пластиковая стяжка.
— Тебе придется вновь встретиться со спецами, — надавил он.
— Марк.
— Хочешь заработать соучастие? Я не буду прятать тебя.
Он ловко заплел ее руки, перекинув их через поручень.
— Нужно переждать, малыш.
Она лишь выдохнула, понимая, что сейчас не время для пререканий.
— Что мне сказать?
— Как было.
— В смысле?
— Ничего не выдумывай. Не надо.
— Тогда зачем...
Она подняла руки, которые он уже приковал к поручню.
— Прости меня.
Что?
— Марк?
— За всё дерьмо, что случилось с тобой из-за меня.
— Мне не нравится момент, который ты выбрал.
Очень не нравится. Как его тон и его взгляд. Вот этот мягкий обнаженный взгляд... Но он не дал осмыслить прозвучавшие слова до конца. Марк притянул к себе и жадно поцеловал. Его ласка, искренняя и пронзительная, забрала ее, как случалось каждый раз. Она поддалась его теплу и забыла тревогу на мгновение.
— Все будет хорошо, малыш, — шепнул он. — Обещаю.
Он как будто прощался.
Глава 30
Максим выждал три недели. Появился на пороге с тихой улыбкой и внимательным взглядом. По молчанию она поняла, что заготовленные фразы в миг вылетели из его головы, и молча отступила в сторону, впуская в квартиру.
Хотя не хотела никого видеть.
— Был неподалеку? — спросила Анна, нависнув над полкой и неотрывно следя за тем, как Макс расшнуровывает кроссовки.
— Не совсем.
Он выпрямился и как-то странно посмотрел... будто не собирался задавать вопросы или верить ответам, а хотел прочитать всё по ее лицу.
— Чай? — Анна резко развернулась, ускользая от рентгена, и побрела на кухню.
Его шаги тут же застучали за спиной. Он опередил ее пока она наливала воду в чайник, достал чашки из верхнего шкафа, безошибочно открыв нужную дверцу.
— Как у тебя дела? — спросила Анна. — Прости, я не звонила.
— Я сам не решился звонить. Почему-то это сложнее.
Она кивнула. По телефону легче создать лишь видимость разговора. Барьер из пустых фраз и больше ничего. Глаза в глаза такой фокус провернуть намного сложнее, почти невозможно...
— У меня, в принципе, ничего нового, но всё в норме.
— Это хорошо, — улыбнулась Анна.
Хотя чувство неловкости нарастало, что-то безнадежно сломалось и она боялась даже задерживаться на нем взглядом. Макс же напротив, казалось, был расслаблен и спокоен, хотя он умел не подавать вида.
— Ты выглядишь уставшей.
Черт, вот оно. Его голос стал мягче и в нем прорезалась пронзительная тревога.
— Макс, не надо.
— Что не надо?
— Вот этого, — она резко взмахнула руками, словно капризный ребенок.
Затаенное глубоко внутри и ставшее привычным раздражение вдруг вырвалось наружу, и она со злостью посмотрела на него, можно было подумать, что отыскался виновник всех бед. Да, отлично. Теперь он накрутит еще больше. Но у нее и правда не осталось сил. Совершенно. Даже на такую малость, как увернуться от непрошенной заботы.
Спасительный щелчок электрического чайника подарил предлог отвернуться и занять руки. Она налила чай, попутно сделав миллион лишних движений с перекладыванием посуды и протиранием чистой столешницы, и, наконец, вернулась к столу. По лицу Максима она угадала, что он хочет извиниться, но опасается, что этого тоже «не надо».
— Ты закончил проект на удаленке?
Ничего другого она не придумала.
— Да, уже отпраздновали, — он взялся за ручку чашки и прокрутил ее вокруг оси пару раз. — Я не хочу говорить, будто мы соседи по лестничной площадке.
Лучше бы она позвонила.
— Я беспокоюсь о тебе, Анна, — надавил он, — как друг. Поговори со мной.
— О чем, Макс? — она шумно выдохнула и вновь уколола, оказавшись не в силах совладать с собственным тоном. — О том, как мне паршиво без него?
Она все-таки произнесла это, хотя хотела остановиться. Он не заслужил и капли из всего произошедшего. Случайный попутчик в ее судьбе, которому чертовски не повезло с маршрутом. Она и так была виновата перед ним.
