Сердце распирало грудь невероятной по своей силе энергией, словно подключили его одномоментно к тысяче самых мощных источников. И казалось, что эта сила расходилась и накрывала километры площадей.
"Чувствуешь, Плюшка?"
"Не можешь не чувствовать…"
С виду Градский — все та же глыба каменная, но внутри душевной пустыни разметался, развернулся сверхмощный буран.
— Получилось с этой замужней? — нарушил Титов затянувшуюся паузу.
Упираясь ладонями в стол, Градский несколько раз качнул спинку массивного кожаного кресла назад.
— Она не замужем, — бросил сухо, предвидя последующие за этим вопросы и возможные насмешки.
Со стороны и правда выглядел, как лох. Ему следовало хотя бы желать придушить Доминику за ложь и безжалостное жонглирование его чувствами. Однако подобной тяги у Града не возникло, он и не пытался ее искусственно культивировать.
Если Кузя протащила его через весь этот морок, значит, заслужил.
— Уже?
— Еще. В ближайшем будущем надеюсь все же сменить ей фамилию.
— Быстро, — присвистнул Адам. — А девушка, как? Получила официальное извещение?
— Получила. Но пока не выражает бурных восторгов.
Кратко обрисовал Титову всю ситуацию, опуская, конечно, самые интимные подробности.
— Сука, Тит, вот что мне еще сделать? Посоветуй, может, я на фоне своей отбитости хреново соображаю? Почему она медлит? Я чеку сорвал, на куски себя перед ней разложил. Сказал, что люблю и хочу разделить с ней жизнь и фамилию… Она и сама любит, вижу. Так что не так? Что еще требуется? Чего она ждет? Что сделать? Обставила меня всухую. Так добивала бы уже! Нет же, оставила додыхать самостоятельно. Еще Саврань этот… — медленно перевел дыхание и помолчал, чтобы не сорваться на чистый мат. — Жених недоделанный, твою мать. С ним пришлось порешать. Ника, конечно, не в курсе. Если бы прознала, что я к нему наведывался, разозлилась бы… Но он, п*дла, тут в отделении сопли развел, что она его бросила, слухи гадкие распустил. Гнусная вонючая тварь. Пришлось объяснить доходчиво, чтобы не смел даже имя ее трепать.
Задумчиво поджав губы, Титов кивнул, давая знак, что все озвученные действия правильные и разумные. Он бы также действовал.
И Градский уже от одного этого бесхитростного и скупого жеста свободно выдохнул, только сейчас осознавая, насколько нуждался в том, чтобы высказаться, доверить свои мысли и чувства независимому наблюдателю.
Адам прижал кулак к губам и, выдерживая паузу, застопорился на Граде внимательным, чуть прищуренным взглядом.
Выпрямившись, заговорил серьезно и по факту, не приплетая в свою острую как бич речь привычную иронию и яркие метафоры.
— Смотри, Серега. Вот ты перед девушкой извинился. Объяснил все, да… Она приняла. Поняла. Простила. Любящие женщины — они, на самом деле, отходчивые. Но вот эта пауза, — раздвинув большой и указательный пальцы, показал наглядно. — Она ей нужна. Ты же и сам понимаешь? Понимаешь, потому и даешь ей эти передышки, хотя у самого земля под ногами горит.
Растерев ладонями лицо, Градский, откидывая голову на спинку кресла, медленно выдохнул и уперся взглядом в непогрешимую белизну потолка.
— Понимаю, — согласился сиплым, будто сорванным, голосом. — Я и так с ней немного по беспределу пошел… Не знаю, надеюсь, поймет. Отойдет. Иначе, я не знаю… — повторялся, сам не замечая того. — Не могу я без нее, Тит. Подыхаю. Все условия уже готов принять, лишь бы позвонила… Пришла. Дала хоть какой-то знак, черт возьми…
— К слову о знаках, — улыбнулся Адам, отбрасывая важность и серьезность. — В голове муть, да? В теле свинцовая тяжесть? Псиной к ней бежать готов?
— Готов. И что?
— Сейчас тебя удивлю. Ева через твою мать с ней связалась и… в общем, сегодня на ужин приходи. Не расстраивай мою жену.
— Доминика будет? — дождавшись кивка Титова, Серега вспылил. — Сука, завернул все как! Прям "Жди меня[1]"! Не мог не вымотать из меня душу, да? Западно с порога озвучивать такие козыри?
— Я вообще-то и начал с приглашения.
— Только не упомянул о том, что Республика тоже в теме.
— Хотел для себя кое-какие уравнения решить.
— Уравнитель х*ров.
— Какой есть… — развел Титов руками, ухмыляясь шире и добродушнее. — Ты неординарный мужик, Град. Сложно сходу понять: до краев у тебя или так, яркая вспышка…
— Я тебе когда еще сказал, что готов ее даже с чужим ребенком забирать? Это, сука, не до краев, по-твоему?
Схватив со стола сигареты, Серега поднялся и прошел к окну.
— Ну, кто ж тебя поймет сходу? Серьезное это заявление или шумовой выброс хронического спермотоксикоза по Доминике Кузнецовой?
— Вали ты нахрен, Титов! Серьезно!
Адам громко расхохотался, свободно откидывая голову и на мгновение зажмуривая глаза.
— Валю, валю… — отдышавшись, действительно пошел в отступление. — Давай, до вечера, господин старший уполномоченный.
— До вечера, господин мозгоразрушитель.
Уходил "мозгоразрушитель", раскачивая воздух "нежнейшим" мужским пением:
— Do уои want те оп ту knees?
Таке ту love never dying!
Таке ту love never encling!
Таке ту love never dying!
Give те yours[2]…
To ли еще будет! To пи еще будет, ой-ой-ой[3]1
[1] "Жди меня" — международная телепередача, ток-шоу и в то же время народная служба поиска людей.
[2] "Take my love", Plazma. Примерный перевод: Ты хочешь, чтобы я встал на колени? Возьми мою бессмертную любовь. Возьми мою бесконечную любовь. Возьми мою вечную любовь. Отдай мне свою.
[3] "Песенка первоклассника", Алла Пугачева.
Глава 33
Аварийный выход на высоте 30 тысяч футов — иллюзия безопасности…
© к/ф "Бойцовский клуб"
— Ну, теперь-то расскажите, госпожа будущий кандидат экономических наук, не страшно вам было к незнакомым людям в гости идти? — спросил Титов, с глухим хлопком открывая бутылку красного вина.
Ника метнула быстрый взгляд на сидящего справа от нее Градского, непреднамеренно, но весьма красноречиво демонстрируя разгадку такой своей смелости и тем самым вызывая у хозяев понимающие улыбки.
Звонок Евы Титовой, безусловно, вызвал у нее изрядное удивление. Однако говорила та, несмотря на ореол дурной славы, достаточно благожелательно и слаженно, сходу проинформировав, что интерес ее к Доминике обусловлен исключительно Сергеем Градским.
Кузнецова и сама, безусловно, желала его увидеть, но никак не решалась нарушить тишину своего молчания. Бегала кругами. Каждую ночь, отправляясь спать, убеждала себя, что с утра ему обязательно позвонит. И… не находила в себе смелости.
После всего, что было и есть, эта робость курам на смех!
— Немножко. Но любопытство все же пересилило, — пытаясь расслабить спину, крепче вцепилась пальцами в подлокотники плетеного из натурального ротанга кресла. To ли на террасе становилось холодно, то ли Нику начинала бить нервная дрожь. По коже пошла первая волна озноба. — О вас, знаете, какие слухи ходят?
— И какие же? — заинтересовалась Ева, переглядываясь с мужем.
— Что вы детей на ужин едите.
— Врут. Только на завтрак. И то по половинке, — не моргнув, отозвалась она. — Вам положить утку? Не бойтесь, это не я готовила.
На последней фразе губы Доминики непроизвольно сложились в улыбку. Тряхнув завитыми в мягкие локоны волосами, она мягко рассмеялась и кивнула хозяйке, соглашаясь на угощение.
— В таком случае, пожалуй, рискну.
— А тебе, Град? Пить что будешь? — подключился Адам.
Невольно вслед за ним повернулась. И, конечно же, забывая о хозяевах и остывающей аппетитной утке, неприлично засмотрелась, с лихвой наверстывая потраченное на собственное восстановление время и утоляя возникшую попутно с этим процессом сумасшедшую тоску.
— Утку буду. Пить — ничего, — поддевая и освобождая две верхние пуговицы, Сергей слегка распахнул ворот рубашки. — Разве что — минералку.
