Думаю, куда податься, ведь до двух ночи ещё дохрена времени. Подниматься на четвёртый этаж не хочется. Там милфа расплылась, глядишь, не отходя от кассы, начнёт мой член наяривать.
Пошёл гулять по второму этажу. Слуги налетели, как мухи на мёд. Предложили экскурсию в десять разных мест. Мдя, похоже, это специальные слуги, которые не занимаются разносом еды, а выступают в роли проводников.
— А можно я вон с той девочкой пойду? — Спрашиваю мужичка из числа персонала, который, похоже, и в роли экскурсовода меня водить собрался.
Девочка в бежевой униформе прислужницы раскраснелась вся, но отказать не посмела. И мы потопали с ней смотреть картины Шатура.
По дороге разговорил крошку достаточно быстро и узнал, что у неё даже есть жених. Поэтому отмёл все попытки домогательства, как изначально планировал. Просто мило побеседовали, обойдя три огромных зала. И надо признать, гостей в них оказалось немало! Картины, скульптуры всякие и шикарная коллекция различных доспехов на манекенах в полный рост.
Нагулявшись по помещениям, попросился на свежий воздух. Добрые господа посоветовали сходить на крышу этого крыла, где целая прогулочная площадка с видом на парк.
А платформ — площадок снаружи даже не одна, они по кругу идут, соединяясь балконными переходами. На площадках лавки, клумбы в мраморе, а ещё диковина: каждые десять — пятнадцать метров открытые кованые беседки с печками! Притом огонь, как турбина, из дыры хреначит. Он же и источник света, которого здесь не так много. Он и не нужен, светло. Похоже, на техническом этаже ниже целая угольная котельная. Уже известная мне технология. В беседках и рядом тепло, как летом, вдобавок свежо. Можно отдышаться, а то и проблеваться. Как раз парень в окружении двоих молодых господ хреначит через бортик, а они на шухере.
Народу мало, пошёл по периметру, чтобы осмотреться, и оглядеть стену крыла повыше. Это на случай, если придётся лезть отсюда. Или наоборот сваливать сверху сюда, используя путь для отступления. Два балконных перехода прошёл, ни людей нет, ни музыки не слышно. Только смех и отголоски разговоров с парка внизу. Осмотрев стену, подметил детали и двинул за беседку к бортику. Отсюда как раз большой фонтан видно.
В мыслях одному долго побыть не дали: сперва, парочка прошла, поздоровавшись, затем официант примчал с напитками на подносе, что меня насторожило и заставило задуматься. Походу, лезть здесь палево, где — то наблюдают. Может, больше с целью угодить гостям, а с другой стороны, хрен его знает. По данным Газима по Дворцу выставляется тридцать два часовых в ночное время.
Взял сразу два бокала, отправил прислужника, который подсказал, что в беседке есть рычажок с колокольчиком на другом конце, в случае если что — то ещё понадобится.
Восхитившись сервисом, выдул бокал шампанского, как сок. И заблаговременно заметил, что ко мне крадётся гвардеец. Молодой, усатый, глаза, как у кота в сапогах из мультика.
— Леди Аурелия послала за вами, сэр, — выдал, представившись.
Вот это поворот!
— И давно ищите? — Спрашиваю наигранно озадаченно.
— Около получаса…
— Я не пойду, пусть сама приходит, если ей так надо, — бросил парню, как плюнул.
От ответа гвардеец опешил.
— Но это же…
— Вы тут передастом работаете, идите и передавайте, — добавил сварливо.
— Слушаюсь, сэр!
Не рассчитывал, что придёт, но через десять минут припёрлась! Краем глаза только взглянул, облокотившись на перила. В расстёгнутом пальто на вечернее платье. Сбоку пристроилась на бортик кованый метрах в двух уже с бокалом. Тоже лицом к фонтану.
Молчу специально. Вида не подаю даже.
— Вы слишком высокого о себе мнения, сэр, — заговорила первой спустя минуту.
— Если ты танцуешь голой на сцене, это не значит, что можешь мне такое говорить, — выдаю, на неё не глядя.
— Это похоже на оскорбление, сэр Кристиан. За мою честь готовы…
Перебиваю с усмешкой:
— Я трахну любого, да хоть всех сразу или по очереди. Всю твою гвардию пережую и выплюну.
Молчит, но чувствую, что борется с собой.
— Дерзкий, — бросает надменно.
— Я принц и первый меч Леванта, — говорю с иронией. — Знаешь, где это?
— Понятия не имею, — отвечает горделиво.
— А ещё я самый лучший мужчина на твоём балу. Знаешь почему?
— Понятия не имею, — повторяется в ответе, но уже неуверенно. — И почему же?
— Трусики мне свои отдай, тогда получишь ответ, — говорю спокойно, впервые поворачиваю голову и смотрю на неё прямо.
Ох, глазища как блестят дикостью. Нос курносый вздёрнула, волосы в косах вплетены, локоны красиво свисают над личиком, придавая миловидности и сексуального задора. Щёки разрумяненные, губки сочные так близко. Впервые так близко…
Три секунды, которые могу смотреть невозмутимо, и снова увожу взгляд на фонтан, отсюда он смотрится шикарно.
Даже если пошлёт, терять мне нечего.
Пауза продолжается недолго! Зашуршала одежда, зашаркала ткань по коже. Каблучки щёлк, щёлк. Едва удержался от того, чтобы подсмотреть.
Подаёт молча, скомкав в кулачок. Протягивает прямо к носу. Беру, разворачивая. На пальце подвешиваю, рассматривая. Так и думал, чёрные стринги.
— Обязательно так демонстративно? — Рычит недовольная.
Убираю в карман штанов. И спрашиваю нагло:
— Это точно твои?
— А чьи ж ещё? — Шипит. — Ты видел, я с себя сняла.
— Не видел, — обрубаю. — Поэтому хочу проверить.
Поворачиваюсь к ней уже корпусом. В глазищах Аурелии такие чёртики дикие! А ещё губы изогнуты в полуулыбке.
— Думаешь, шучу? — Спрашиваю, делая полшага к ней и сближаясь вплотную.
На площадке мы одни. И это неслыханно радует.
— Проверяй, — шепчет, глаз не отрывая.
Берет платье у бёдер за ткань и начинает неспешно задирать вверх, вылавливая мою реакцию.
Но я невозмутимо жду, когда поднимет на нужную высоту, обнажив голые, спортивные ляжки.
Невыносимая пытка — стоять спокойно, но я умею держать лицо и придерживать член. Чуть наклоняюсь к ней, к ушку и шее, длинной, нежной, где очень часто пульсирует венка, выдавая учащающееся сердцебиение.
— Ну — ка посмотрим, — шепчу сладко, и кожа красотки покрывается мурашками.
Руку под ткань завожу, бедра тугого и холодненького касаюсь, проверяя реакцию. Шёлковая кожа становится густной, но девица не пикает. Веду пальчики к промежности. Гладковыбритый, плоский и плотный лобок трогаю. Писька ляжками зажата. Только до начала нежной кожицы половых губ достаю. Малышка тихонько ахает.
— Доволен? — Раздаётся с придыханием.
— Нет, ноги раздвинь, — говорю ласково на ушко.
Отставила послушно ногу! Окидываю взглядом площадку, только бы, млять, никто не прервал наш лёгкий петтинг.
Теперь расстояние между ляжками чуть больше ширины ладони и я легко просовываю дальше, накрывая нежную, гладенькую писечку, без изъянов и лишней кожи наощупь.
Замечаю, как она сильно схватилась за кованый бортик рукой, будто боится рухнуть. Но ноги у неё напряжены. Меж тугих ляжек и стальных жил, которые ощущаю, тончайшая горячая кожица. Чуть дальше пальцы уже встречают низ тугих ягодиц.
Чувствую, как она дрожит, не в силах пошевелится, будто боится меня спугнуть. Но выдаёт через силу:
— Не вздумай всунуть свой грязный палец.
Молчу, завожу руку глубже. Средним пальцем достаю до горячего твёрдого и сжатого колечка. И чувствую, как и туда отдаёт бешеный пульс.
В этот самый момент ощущаю себя полным властителем её промежности, моя ладонь накрыла её дырки, и эта мелкая изящная, умопомрачительная сука ждёт, что буду делать с ней дальше.
Насладившись моментом, давлю на промежность с силой, с грубостью и легко отрываю её от пола. Поднимаю сучку прямо за голую пиздёнку.
Аурелия содрогается звучным дыханием, вцепляется второй рукой уже за моё плечо, чтобы удержать равновесие, другой всё ещё держится за перила.
А я специально отвожу её от себя, увеличивая рычаг. Демонстрирую силу своего бицепса, который сейчас и тянет, а заодно заглядываю ей прямо в ошарашенные, выпученные глаза и отрытый буквой «о» ротик.
