Иногда это случалось в гостиной, где Гарри валялся перед камином, тупо глядя на огонь, а Луна выскакивала из пламени, как чертик из табакерки, и засыпала его ворохом новостей, пока не появлялся сумрачный Драко. Тогда она мигом становилась одновременно серьезной и слегка встревоженной — и как можно быстрее старалась упорхнуть в свою комнату, чтобы переодеться к ужину. Малфой в этом случае наедине с явно все еще раздражающим его Поттером тоже старался особенно не задерживаться. Гарри это устраивало. Особенно тот факт, что раздражало Драко больше всего, похоже, именно то, как менялись их лица, стоило ему войти в комнату.
А однажды он оказался в спальне Луны, сам толком не поняв, как — возможно, необратимо повлияло то, что Драко в тот вечер заперся в своих апартаментах, чуть ли не хлопнув дверью, и ноги сами понесли Гарри в восточную часть поместья. Луну он застал сидящей на полу с альбомом в руках — она, как водится, тихонько шмыгала носом, а потом полночи взахлеб рассказывала ему, что вот это они с Чжоу здесь, а это они там, а вот тут они ели мороженое из одной вазочки на двоих, и Гарри никак не мог понять, почему на совершенно невинных снимках у Луны Лавгуд такое выражение лица, какого он не видел вживую у нее никогда. Как будто… словом, как будто только тогда она и жила.
Возможно, решил он потом, просто есть огромная разница — когда ты еще человек, и когда ты уже маг. Все меняется, и восприятие мира — в том числе.
А возможно, только Чжоу Чанг и могла вызвать у вечно отрешенной и задумчивой Луны такую реакцию. Заставить так улыбаться.
Почему-то было чертовски обидно, что у самого Гарри этого не получалось никогда — ни с Луной, ни когда-то давно, тысячи лет назад, с самой Чжоу. Наверное, я просто остолоп, когда дело касается женщин, думал он, выходя из девичьей спальни и устало прислоняясь спиной к стене. Да и вообще — остолоп…
А потом вдруг вспомнилось, что Малфою этот альбом с колдографиями Луна так и не показала. И по ее словам выходило, что Чжоу, как и вся прошлая жизнь журналистки, да и, что уж душой кривить, настоящая тоже — это не та тема для бесед, которые все же случаются у них с Драко. Если вообще — случаются…
На душе отчего-то стало ощутимо легче. Эдакое мрачное торжество — пусть ты и спишь с ней, Малфой, раз уж так вышло, раз уж она — твоя воспитанница, раз уж ты получил ее просто так, ни за что, не приложив к этому никаких усилий, разговаривать и делиться чем-то своим она все же бегает — ко мне. Вот так-то. А между вами — хороший вопрос — существует ли хоть какое-то доверие в принципе?..
Гарри упивался этой мыслью весь следующий день, пока поздно вечером не рискнул зачем-то сунуться на террасу, по капризу судьбы и архитектора опоясывающую весь верхний этаж здания, из-за чего оказаться там было проще простого — почти из любой жилой комнаты.
Он побаивался этой террасы с той самой ночи, когда увидел их там — вместе. Когда остолбенел, задохнувшись и чуть не потеряв почву под ногами, глядя на их слившиеся в поцелуе губы, на длинные пальцы Малфоя, скользящие по лицу Луны, зарывающиеся в ее волосы, на сжимающие его бедра женские колени… Каждый раз, выходя сюда, Гарри мысленно заставлял себя успокоиться. Я знаю, что они спят вместе, они знают, что я знаю, у них, вообще, есть свои спальни, и вряд ли я еще когда-нибудь наткнусь на подобное зрелище, убеждал он себя.
И не мог удержаться от сомнительной мысли, что, возможно, отчасти он даже надеется на это, а не старается этого избежать.
Просто я — чертов извращенец, у которого Мерлин знает сколько времени не было секса, мрачно признался он сам себе однажды. И — да, я предпочел бы видеть ее на своих коленях, чувствовать, как она целует — меня. Только вот еще бы разобраться — потому, что мне хочется ее тепла, или потому, что она связана с Малфоем. С Малфоем, который слишком горд и самодостаточен, чтобы нуждаться в каком-то там Гарри Поттере.
На террасе было пустынно и прохладно — ночной воздух ерошил волосы, поглаживая разгоряченные щеки. Гарри подошел к парапету и облокотился на него, глядя вниз, на верхушки кустов, растущих в саду.
— И вовсе я тебя ни в чем не убеждаю, — долетел до него обиженный голос Луны. — Если я открываю рот, чтобы сказать, что я думаю, это еще не значит, что я требую от тебя думать так же. Хочешь — можешь со мной больше не разговаривать, раз я такая неправильная.
Гарри остолбенел и осторожно повернул голову вправо, на звук.
— Ты не неправильная, — рассеянно огрызнулся в ответ Драко. — Просто ты — женщина. Тебе можно.
Луна фыркнула и расхохоталась, с привычной легкостью переходя от обид к смеху. До Гарри, наконец, дошло, что они сидят на полу, за каменным выступом в стене, всего в нескольких шагах от него.
С сожалением вдохнув свежий, прохладный воздух, он оттолкнулся от парапета, чтобы уйти. Еще не хватало, чтобы они его здесь застукали… подслушивающим чужие разговоры…
— То есть, женщине можно спать с женщиной, а мужчине с мужчиной — нельзя? — насмешливо протянула вдруг Луна, и Гарри от изумления снова уцепился за парапет. — Малфой, ты меня умиляешь временами. Где же твоя хваленая внутренняя честность? Что за правила с исключениями? Либо бисексуальность — норма, либо — извращение. Ты уж определись…
Драко презрительно хмыкнул и замолчал, а Гарри стоял, тупо моргая глазами, и напряженно вслушивался в прерывающуюся только стрекотом цикад тишину. Желание уходить пропало напрочь, а взамен появилось желание получше спрятаться.
— Извращение, — убежденно произнес наконец Драко. — Определился.
Луна хмыкнула.
— И ты думаешь, я не слышу, что мысль о двух девочках в одной постели тебя возбуждает? — усмехнулась она. — Ну ты и жук, Драко… Тебя же никто не просит признавать, что тебя привлекают мужчины.
— А они меня и не привлекают, — довольно агрессивно буркнул Малфой.
Гарри медленно, стараясь не запнуться ни обо что, отошел к стене и тихонько опустился на пол — с другой стороны от выступа, за которым они сидели. Он и сам не понимал, почему ему так важно было услышать, что слизеринец думает обо всем этом. Он и так прекрасно знал, что там, вообще, можно думать… и все же. Все же…
— А я всегда знала, что мне нравятся женщины, — задумчиво проговорила Луна. — Сколько себя помню, с первого курса — уж точно…
— Какие-то определенные? — явно стараясь выдержать безразличный тон, поинтересовался Драко.
Луна снова фыркнула.
— Определенный типаж, — усмехаясь, сообщила она. — Уверенные в себе, собранные, четкие… Практичные, не склонные к самобичеванию, способные увлечься и увлечь других. Такие, знаешь… которые умеют подчинять. Не эмоционально, а… как бы это так выразиться…
