- За-за-чем тебе это? – заикаясь, спрашивает она, спрыгивая на асфальт.
Гортанно смеюсь.
- Поверь, я не собираюсь тебя убивать.
- Ты хочешь меня связать? – за спиной слышу ее очень изумленный голос.
Пожимаю плечами.
- Типа того.
Открытая задняя дверь зовет красотку присесть на кожаные мягкие сиденья. У меня уже твердый член. Я безумен. Так сильно хочу ее.
- Ну же, - говорю тише, залезая вслед за ней, - смелее.
Оставляю канат в стороне и хватаюсь за шикарный зад Вероники. Как она хороша! Поворачиваю ее к себе лицом, заставляя лечь на сиденье, сам сажусь так, чтобы обездвижить ее: колени напротив ее бедер. Медленно спускаю короткие шорты, при этом целуя каждый свободный участок кожи. Все мое. Это все мое. Учащенное дыхание девушки является моей наградой. Как приятно осознавать, что она получает удовольствие, стоит мне просто лечь на нее. Что я и делаю. В таком положении прижимаюсь к ее губам в ласковом поцелуе и снимаю с нее белую атласную рубашку. Расстегиваю лифчик, когда Ник прогибается в спине, а потом опускаю бретельки вниз. Делаю я это очень неспешно. Так не хочу торопиться, прежде чем увижу самую любимую мою часть ее тела. В сторону - кружевной бежевый бюстгальтер. Через мгновение мои губы плотно ухватились за один из сосков, а язык ласкает его. Ники извивается, держась за мои плечи. Она хватается за них, стонет, намеревается снять с меня эту голубую рубашку. Я отстраняюсь всего на миг, просто чтобы у нее получилось это. А потом вновь принимаюсь за свое самое желанное занятие. Я кусаю и засасываю ее соски, ласкаю грудь, довожу Ники до такого безумия, что она издает протяжные стоны, один за другим, и ее руки дрожат, когда она пытается расстегнуть ремень на моих джинсах.
- Боже, - шепчет девушка, - Боже, Боже, Боже… Как хорошо, Рон…
Одной пятерней она зарывается в мои волосы и тянет их на себя. А я то целую ее в губы, то в грудь. Чередую, уделяя равное внимание всему, что мне так нравится в ней. Хотя… я без ума от всего в Веронике.
- Ох, черт! – издает девушка еще один полу стон, полу крик, прогибается вновь, обхватывая своими ногами мои бедра.
Она трется своей промежностью о мою, готовая кончить.
- Я влюблен в тебя, - подогреваю ее, не прекращая трение.
Ее бежевые трусики насквозь мокрые, и я жалею, что еще в джинсах. Привстаю и опускаю их, после снимаю полностью, бросаю на переднее сиденье – туда же, где лежат ее шорты, блузка и белье. Освобождаюсь от боксеров. Ники тут же берется ладонью за мой член, сжимает его и принимается мне мастурбировать, касаясь пальчиками головки члена. Черт, это прекрасно!
- Я влюблен в тебя, - говорю, глядя ей в глаза, она так же смотрит на меня, ни на мгновение, не переставая доставлять мне удовольствие.
Закрываю глаза, заводя свои руки за голову. Выдыхаю, растягивая губы в улыбке. Еще несколько рывков, последний – самый слабый, а потом Ники высвобождается из-под меня, но я ловлю девушку за ноги, привлекаю снова к себе, хватаю канат, сложенный в круг. Мне не составляет труда его развернуть.
- Их два? – затаив дыхание, спрашивает Вероника.
Я демонстрирую с игривой улыбкой два небольших белых каната, прежде чем начать не очень быстро связывать левое ее запястье с левой лодыжкой. Ники даже не вырывается, мне кажется, она слегка шокирована, поэтому до нее еще не совсем дошло, что происходит, и что я хочу сделать с ней.
Связав и правую лодыжку с запястьем, я упираюсь ладонями в сиденье рядом с ее головой. Красивая. Полностью в моей власти. Лежит на спине, не в силах сделать практически ничего. Разве что похлопать ресницами, сказать, что любит меня, поцеловать меня… если я ей это позволю, конечно.
- Никогда не замечала в тебе доминатских наклонностей. – Ники, будто, только сейчас начала дышать.
- Да ладно? – произношу с сарказмом и затягиваю узлы потуже. – Не может быть.
- Не ехидничай! – дерзит девушка, и я затыкаю ей рот поцелуем.
Она точно не ожидает того, что я сейчас с силой войду в нее. И правда. Мычит мне в губы, закусывая до крови нижнюю. Завершив поцелуй, я выпрямляюсь и теперь быстро двигаюсь в ее влажной и тугой киске. Быстро-быстро. Ники сжимает кулаки. Она прикрывает глаза, прикусывает губу, стонет, кричит. От бессилия и удовольствия. Она не может ничего сделать. Это, наверное, похоже на сладкую пытку: когда тебе хорошо, но ты не можешь дотронуться до партнера, поцарапать его спину, потянуть за волосы. Никаких привилегий. Хотя нет, одна все же есть - быть классно оттраханной.
- Ро-о-н, - стонет Вероника в очередной раз; темп только нарастает, теперь секс еще и сопровождается лаской ее сосков и языка.
Я тереблю ее клитор пальцем. Двигаюсь то в бешеном, то в медленном ритме. Кусаю розовые соски большой груди. Как же я люблю эти сиськи! Обласкиваю их полностью, даря нежность каждой. Как же они хороши!
- Я обожаю твою грудь, - говорю, прижимаясь к губам, теперь зарываясь пальцами в ее длинных волосах.
Полностью вхожу в нее, наблюдая, как она сходит с ума, изгибается, извивается. Возвращаю внимание к соскам, и, поддерживая скорый темп, захватываю левый, играясь с ним языком.
- Даа, Боже! – кричит Ники подо мной. – О, Боже! Быстрее! Боже! Рон! – задыхается. – Боже! Пожалуйста… - Стоны превращаются в возгласы. Возгласы превращаются в стоны.
Но вдруг Ник начинает дрожать, она запрокидывает голову и стонет так громко, что я готов кончить сам. Но я держусь для нее. Она кончает; я держу ее за округлые бедра, пока она делает это. И после тихий всхлип вырывается из нее, когда девушка вновь спиной соприкасается с темной кожей. Я наклоняюсь, твердо уверенный, что не смогу удержаться от невероятно страстного поцелуя, от которого Ники получит еще один оргазм.
***
Агнес
Людей нереально много. В этом большом зале гостиничного ресторана сегодня собрано столько народу, и практически никого из них я не знаю. Выискиваю глазами в толпе Аарона, который пошел за шампанским для нас. Хотя официанты уже шагают не спеша по залу с разносами и предлагают напитки гостям. Но я все же дождусь Аарона. Он принесет мне бокал розового, я такого еще не пробовала.
Специально для такого важного мероприятия, как юбилей мистера Джона Честера Галлахера, круглые столы передвинули в другой конец зала, освободили место для танцпола рядом с невысокой сценой, на которой джазовая певица исполняет песню великого Луи Армстронга. Ее музыканты прекрасно справляются с работой. Вечер однозначно удался.
Мой отец и друг Джона хорошо общаются, поэтому папа, конечно же, приглашен сюда. А в комплекте идут – моя мать и сестра. Сэм запивает свое высокомерие за столиком. А мама и папа только что вошли в двери, услужливо открытые швейцарами. Сегодня мне придется нелегко.
