Проходя мимо отдела сладостей, прихватил огромную шоколадку. Улыбнулся. Впервые покупал продукты, заботясь о ком-то. Всё-таки нужно было настоять и узнать, чего бы именно ей хотелось.
Неожиданно замер, почувствовав спиной чей-то тяжелый взгляд. Не делая резких движений, как можно медленнее обернулся, всматриваясь в снующих по отделу покупателей. Были тут и школьники, и студенты, и сердобольные старушки с тележками. Перескакивая с одного лица на другое, в итоге наткнулся на пристальный серебристый взгляд.
Вспышка. Такая короткая и такая болезненная. Стояли на разных концах прохода, однако казалось, что засадили под дых с близкого расстояния. Подойти бы, но не смог пошевелиться. Не потому, что не хотелось, а потому что видел, ему тут не рады. Всё, что нужно, о нем и так узнали. Жив, здоров и этого достаточно.
Не сказать, что смотрели с явным отчуждением. Нет. Скорее с уже ставшим привычным укором. Словно и не был частью её жизни. Будто и не ждала из армии, не сидела ночами напролет у изголовья, когда болел. Не рожала… и не учила жить.
Всё правильно. Всё по её законам и взглядам на жизнь. Изгой на то и изгой, чтобы держаться вдали. И он это понимал, сам избегал общения. Даже если бы позвала — не подошел.
Застонала душа. Надрывно затрепыхалась в тесной камере, просясь на волю. Тут же задушил её, давя со всей силы. А когда очнулся, стряхнув с плеч болезненное оцепенение, возле витрины уже никого не было. Едко улыбнулся, глотая скопившуюся горечь, и недоуменно уставился на испорченную в руках шоколадку, даже не заметив, как раскрошил её на мелкие кусочки.
Оставшись одна, Влада некоторое время смотрела на рюкзак, так и застыв посреди прихожей.
И, правда: вот что она за человек? Да какая, в ж*пу, разница с кем и когда! Главное, именно она с ним сейчас, а не кто-то другой. Не стоит портить оставшийся день никому не нужной ревностью. Никогда не замечала, что настолько собственница. И ведь как-то же раньше могла спокойного реагировать на Лёшкиных шалав? Могла. Не раз видела его в компании длинноногих красоток и ничего, переваривала. Что сейчас не так?
Да всё просто: раньше она была вдали, томно вздыхала у окна, наблюдая за объектом своих мечтаний, и упрямо шла к цели, набивая шишки обо всё подряд. Но когда узнала, каково это, быть рядом с ним, принадлежать ему, чувствовать его в себе, наслаждаться его поцелуями и прикосновениями — вот честно, слетела с катушек. Заревновала пуще прежнего. И ты хоть кол на голове чеши, а мозг отказывался мыслить здраво.
Прихватив рюкзак, прошла сначала в залу, потом заглянула в Машкину комнату. Повсюду чувствовался дизайнерский подход и в отличие от московской квартиры тут были и картины, и полочки с мелкими керамическими поделками, и книги. Видно сразу, что квартиру Лёшка делал не под себя, а под вкусы родных, скорее всего, надеясь, что когда-нибудь они вернутся в неё.
Зато Лёшкина комната полностью соответствовала его вкусам: всё те же голые стены, огромное окно, низкая кровать, ни тебе стула, ни полки. Книги, журналы лежали прямо на полу возле торшера. Из убранства — темно-сиреневый ворсистый ковер ассиметричной формы и зеркальный шкаф-купе с огромной плазмой. Спасибо, хоть есть куда положить одежду.
Бросив рюкзак у изножья кровати, аккуратно сняла с себя подаренное Настей платье и повесила его вместе с остальными вещами на свободную вешалку. Кстати, Лёшкиных вещей тут тоже было предостаточно.
С любовью пробежалась пальчиками по мужским футболкам и, не удержавшись, примерила на себя одну. Конечно, она не Гончаров и понятное дело, трикотажная ткань нелепо повисла на хрупких плечах, но общего впечатления от контакта с тканью это не испортило.
Покрасовавшись с минуту перед зеркалом, тяжко вздохнула и вернула футболку на место. Пора браться за уборку.
Переодевшись в сменную одежду, прошла в ванную, отыскала там упаковку салфеток для уборки и принялась за дело. Понятно, её никто не просил убираться, да и уборкой поверхностное вытирание пыли как-то не назовешь, но всё равно так было легче коротать время в ожидании Гончарова.
Закончив с уборкой, вспомнила об оставленных Лёшкой спагетти. Пока закипала вода, приняла душ и, вернувшись на кухню, высыпала половину пачки в кастрюлю.
По истечению десяти минут, откинула макаронные изделия на дуршлаг, дала им стечь и вернула обратно в кастрюлю, сетуя на отсутствие ингредиентов для соуса или хотя бы сливочного масла.
Теперь время потянулось мучительно медленно. Нет ничего хуже, чем ждать и догонять. Лёшки не было всего лишь час, а казалось, прошло несколько дней. Что же будет по возвращению домой? Господи, как же не хотелось уезжать. Она готова часами стоять у окна, лишь бы остаться здесь.
Какая же она дура вот так накручивать себя на ровном месте. Да похрен, с кем он тут проводил ночи. Главное, что они вместе. Они. Он и Она. Не Сабину он выбрал. Не сестру, и не какую-нибудь Машу или Наташу, а именно её.
Выглянув в очередной раз в окно, радостно вскрикнула, увидев у подъезда Митцубиси, а потом и самого Лёшку. Он выбрался из внедорожника и поставив на капот бумажный пакет, закурил. Влада наблюдала за ним, как в ступоре. Словно впервые увидела. Аж не верилось, что вот этот широкоплечий, высокий и красивый мужчина не сможет без неё жить.
Когда он сказал это, у неё всё замерло внутри, а по коже пробежал холодок, потому что поверила. И этот холодок до сих пор гулял по телу, заставляя нервно вздрагивать. Теперь, когда она знала о ситуации с Олегом, стоило быть тише воды ниже травы. Страшно было не за себя (ей-то ничего не будет), а за Гончарова. Ради неё он пошёл против всех и если об их связи станет известно раньше времени — он пострадает в первую очередь.
Лёшка стоял к ней спиной и неспешно курил, разговаривая с кем-то по телефону. Теперь понятно, почему не поднимается в квартиру: все важные звонки, которые поступали к нему на протяжении двух дней он предпочитал вести подальше от её ушей. Ну, значит, так надо. Она не против. Ей бы с причастностью Олега к смерти Максима разобраться.
Лёшка, словно почувствовав на себе её взгляд, приветливо помахал рукой, отключил телефон и, прихватив продукты, направился к подъезду.
Влада выключила электроплиту и поспешила в прихожую, поджав от нетерпения на ногах пальцы, а стоило Лёшке толкнуть дверь и переступить порог — бросилась к нему, запрыгнув на бегу в распростертые объятия.
— Ого! — рассмеялся, осторожно ставя пакет на пол. — Чтобы так всегда встречала. Мне понравилось.
Влада сильнее обвила ногами его бедра и припала к губам в жадном поцелуе. Пускай прозвучит смешно, но уже успела соскучиться. Лёшка углубил поцелуй, сминая жестким ртом мягкие губы, и утробно зарычал, властно сжав её ягодицы.
— Ладусь, мне бы в душ для начала, — вздохнул, опуская её на пол. — Я не спорю, ты мега сексуальна в этих едва прикрывающих задницу шортах, но я реально засыпаю. Я сейчас взбодрюсь, и мы продолжим, хорошо?
Влада смущенно прикусила нижнюю губу, и только сейчас увидела, что помимо усталости Лёшка ещё и чем-то расстроен. Это у неё получилось вздремнуть, а он и не спал толком.
— Лёш, что-то случилось? — забрала пакет и прошла за ним в ванную комнату.
— Не-е-ет, — протянул удивленно, раздеваясь. — С чего ты взяла?
— Просто чувствую, что что-то не так. Ты ведь ничего не скрываешь от меня?
Лёшка так и застыл на одной ноге, держа в руках брюки. Влада пристально рассматривала его лицо, выискивая подтверждение своих догадок.
— Не скрываю, Ладусь, тебе показалось. Лучше приготовь салат, нарезку там организуй, ну… ты в курсе, я думаю.
Всё-таки что-то произошло, раз он так завуалировано пытался спровадить её. Ладно, не хочет говорить, не надо. Не щипцами же из него вытягивать признание.
— Кстати, я спагетти приготовила, но боюсь, они уже склеились.
