— Я думаю, что они приедут с минуты на минуту, — зашла на кухню Кэтрин.
Тяжело сглотнув, парень продолжил заниматься нарезкой овощей, однако в голове отбивала танец мысль, что осталось совсем чуть-чуть.
Прошли ещё мучительные десять минут, как все услышали шум гравия под колёсами машины. Ребекка и Кэтрин сразу же бросили дела и пошли в сторону входа. Брэндон замер, отчего нож, который он держал в руке, выскользнул и упал на пол.
— Давай, Форд, соберись! Что ты как сопливый подросток? — прошептал он себе и пошёл в сторону дверей.
Каждый шаг ему давался тяжело, будто бы ноги связали, и ему через силу приходилось двигать каждой поочерёдно. Но стоило ему подойти чуть ближе, он заметил, как дверь открылась, а за Крисом плавной походкой зашла она.
Мишель.
Мишель почти не изменилась с того момента, когда они виделись последний раз. Такая же красивая как и прежде. Нет, даже лучше.
Девушка со всеми обнималась, не обращая на него никакого внимания, возможно, она ещё не успела заметить его, а возможно специально игнорировала. Не отрывая взгляда, Форд внимательно исследовал каждую деталь, будто заново изучая её: немного похудела, на лице теперь красовались чёткие скулы, глаза больше не блестели от радости, а улыбка вряд ли была искренней.
Проводя взглядом с головы до ног, он остановился на руке и осознал, что на безымянном пальце больше не красовалось подаренное им кольцо.
Лишь сейчас, спустя минуту, Брэндон вернулся в реальный мир и понял, что уже несколько секунд Кэтрин пытается до него достучаться, а все прожигают их с Мишель поочерёдно взглядом.
Девушка старалась не смотреть на него, цепляясь за любые детали интерьера. Нерешительно, но он сделал несколько шагов ей навстречу, однако хореограф не сделала их навстречу ему, скорее, наоборот, попятилась назад.
— Здравствуй, — произнес он, подойдя ближе к ней.
Кажется, что буквально каждый из присутствующих заметил, как Мишель нервно закусила щеку с обратной стороны. Громко выдохнув, она всё-таки выдавила из себя кривое приветствие.
И не было в этом моменте ничего хуже, чем то, что безумно хотелось подойти к ней ещё ближе и заключить в свои объятия.
Как только губы Брэндона приоткрылись для того, чтобы что-то ещё произнести, Мишель отвернулась и, улыбнувшись тёте, ушла в сторону лестницы.
Стоило девушке подняться наверх, как все тяжело выдохнули. Наверное, абсолютно каждый с замиранием сердца наблюдал за разворачивающейся картиной из первых рядов. Только вот легче от этого никому не стало. Хоть Мишель и не закатила скандал с порога, все видели, насколько тяжёлыми выдались даже эти несчастные две фразы, когда они поздоровались.
Проведя небрежно ладонью по своему лицу, Брэндон потер переносицу, а затем развернулся и стремительно пошел наверх в комнату к Мишель. Попытки остановить его не увенчались успехом, и все начали готовиться к тому, что сейчас невольно станут свидетелями скандала.
Pov Брэндон
Интересно, на что я рассчитывал, когда хотел ляпнуть о том, что безумно скучал по ней? Видимо, хотел, чтобы она унизительно отвергла меня при всех. Понятия не имею, что я сейчас ей скажу. Понятия не имею, зачем иду к ней, зная, что она меньше всего хочет меня сейчас видеть. Но, к сожалению, ноги абсолютно отказывались слушать меня, поэтому непреклонно вели меня в её комнату.
Я тихонько постучал в дверь, но мне никто не ответил, поэтому я приоткрыл её и зашёл внутрь. Мишель не было. Скорее всего, она сейчас принимала душ.
Что же, я до сих пор помнил, как мы много раз принимали вместе душ. И мне как никогда хотелось прямо сейчас ворваться к ней и крепко прижать к себе.
— Что ты здесь забыл? — послышался её голос. Я так задумался, что даже не заметил, как она вернулась.
— Я думаю, что нам надо поговорить.
— Нам не о чем с тобой разговаривать.
— Мишель, прошу, дай мне шанс объясниться.
— Нет.
— Мишель… — тщетно пытался достучаться до неё я.
— Брэндон, я приехала к своей семье. То, что ты оказался здесь, большое везение для тебя. Если хочешь знать моё мнение, я была против этого. Но так как я умею правильно расставлять приоритеты и выбирать семью, я не устрою скандал только ради них. В любом другом случае, я бы не стояла здесь с тобой и не разговаривала.
— Я знаю, ты злишься на меня, но позволь…
— Нет, я не злюсь. Мне всё равно.
И знаете, именно эти слова я боялся услышать больше всего. Безразличие — самое худшее, что она могла мне дать в ответ. Я бы выдержал злость, обиду, но никак не безразличие. Когда человеку всё равно, это значит, что у тебя больше нет ни единого шанса, ни малюсенького.
— Не мог бы ты покинуть мою комнату, — довольно настойчиво попросила она.
Не желая испытывать её терпение, я молча кивнул и вышел. Прямо перед дверьми я столкнулся с Молли, которая, увидев меня, сделала вид, будто она не подслушивала. Если честно, сейчас мне было уже всё равно.
Посидев немного в выделенной мне комнате, я решил, что было бы неплохо занять себя чем-то, поэтому в очередной раз пошёл на кухню и начал активно готовить вместе с Ребеккой и Кэтрин.
Через полчаса к нам спустилась Мишель и с самым непринуждённым видом предложила свою помощь. Родственницы, конечно же, не упустили своего шанса и сказали нам заниматься вместе нарезкой салатов. Очень опрометчиво с их стороны, пытаться нас свести, думая, что никто не догадывался об их плане.
Мишель, тяжело вздохнув, не стала перечить, дабы не портить никому настроение, а просто подошла ко мне и принялась за работу. Несколько раз я переводил на неё взгляд, прекрасно понимая, что она видела это боковым зрением, но при этом она даже виду не подавала, более того, ни разу не посмотрела в мою сторону.
Решив, что оставить нас наедине хорошая идея, мама и тётя Мишель вышли из кухни, тихонько прикрыв за собой дверь. Стоило им удалиться, как Мишель громко откинула нож, а затем повернулась ко мне.
— Хватит смотреть на меня,— процедила сквозь зубы она. — Что из фразы нам не о чем больше разговаривать тебе не ясно? Брэндон, мы друг другу никто. Хватит питать ложные иллюзии насчёт наших отношений. Мы пытались, у нас не получилось. По-другому никак и не могло быть.
— Послушай, я знаю, как это может прозвучать, но всё-таки я скажу это… — начал свою речь я.
— Чёрт тебя подери! Я дам тебе 2 минуты на то, чтобы ты сказал всё, что хочешь. Мы выйдем на задний двор, чтобы несколько пар любопытных ушей не подслушивали. Но это наш последний разговор, так что, будь добр, уложись в это время, — сказала она и пошла на выход.
Оказавшись на улице, Мишель присела на качели, а я стоял перед ней, словно нашкодивший ребёнок с опущенной вниз головой.
— Твоё время пошло, — сказала она и пристально посмотрела мне в глаза.
— Я во всём виноват. Мне жаль, что так получилось. Я сделал неправильный выбор, о чём жалею до сих пор. Мишель, целый год я думал о том, как тебя вернуть. Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, но если бы ты могла меня простить, дать маленький шанс, я бы вымаливал об этом на коленях хоть каждый день.
— Это всё? — спросила она.
От её холодного тона и того, что она даже никак не прокомментировала сказанные мной слова, я опешил. Передо мной сейчас была не та Мишель, которая любила меня, не та ласковая девушка, которая целовала меня, обнимала, поддерживала, а Мишель, которой я больше не нужен, которая научилась жить без меня.
— Поздравляю, ты уложился, — девушка собиралась встать, но я перехватил её руку и остановил.
— Ты даже не скажешь ничего? — в надежде спросил я.
— А что мне тебе сказать? Когда-то я телефон от уха не отрывала, в надежде, что ты найдёшь время на то, чтобы послушать, что я тебе скажу. Но только вот тогда ты не думал о моих чувствах, ты думал только о работе. А теперь ты заявляешься в мой дом и ждёшь, что после того как один раз извинишься, я тут же поцелую тебя и скажу, что всё хорошо, и мы будем вместе? Я ночами и днями напролёт ждала от тебя звонков, ждала хоть маленького сообщения, которого ты даже не удосужился мне написать. В последний наш разговор я надеялась, что ты скажешь, что всё хорошо, что мы это преодолеем, что ты будешь стараться, но вместо этого, ты сказал, что у тебя нет времени на отношения. Так вот теперь времени нет у меня. В моей жизни больше нет такого человека как ты, запомни это. Если плохо запоминаешь, запиши себе это на листок и повесь на зеркало, чтобы каждое утро, вставая перед ним, читать и повторять эти слова.
