Я прочитал достаточно. Мои глаза вспыхнули огнем. Они общались всё лето? А я не знал? Я вспомнил неловкий разговор в Скриптории, когда впервые почувствовал себя лишним в компании Оминиса и Амелии. Они так быстро нашли общий язык на фоне редких способностей у обоих, что я ощутил себя каким-то неполноценным и недостойным их общества. Тогда мы эту тему замяли, поскольку мне не терпелось найти способ помочь Анне, но сейчас самое время снова поднять этот вопрос.
Оминис, как будто почувствовав перемену моего настроения, мягко забрал письмо и положил стопку на столик рядом.
— Себастьян, почему ты ни разу не написал ей? После всего, что произошло, она поддерживала связь с Анной и помогала ей восстановиться морально. Ей же не помог никто.
— Не начинай занудничать. И хватит выводить меня на чувство вины. Вы все меня уже достали! — я схватился за ручки кресла, — «Себастьян, не делай этого»; «Себастьян, не веди себя так»; «Себастьян, не зазнавайся», — я передразнивал всех троих, срывая злость на друге.
— Послушай, я понимаю, как неприятно признавать свою вину, но… что там?
Услышав шаги, я резко повернул голову в сторону винтовой лестницы на выход из гостиной.
— Вот дерьмо, — процедил я сквозь зубы.
***
Как же хорошо сидеть у камина, скинув обувь и поджав под себя ноги.
В гостиной Гриффиндора было намного уютнее, чем у нас. На стенах висело много картин и гобеленов, в витражи окон постукивали редкие капли моросящего дождя, а в огромном камине трещал огонь. Ребята за соседним столом играли в карты, эмоционально жестикулируя и хохоча. Кое-кто из студентов уже плёлся по лестнице вверх, чтобы лечь спать в своей комнате, кто-то всё ещё закрывал хвосты с прошлого учебного года, штудируя учебники.
Гаррет увлечённо рассказывал мне про зелья, над рецептами которых корпел всё лето. Для этого он принёс из своей комнаты внушительного размера тетрадь и теперь с трепетом рассказывал про каждое зелье подробно. Некоторые из них даже можно было понюхать. Вот бы в будущем существовал такой каталог с парфюмами, который можно было бы нюхать перед походом в лавку.
Кстати Гаррет, на удивление, ничем не пах. Вообще. На протяжении всего этого времени я старательно к нему принюхивалась, но так ничего и не почувствовала. Иногда от него исходил слабый запах свежескошенной травы, но больше ничего. Я вспомнила навязчивый парфюм Себастьяна и по привычке почесала нос.
Спустя некоторое время и где-то двадцать страниц зелий, меня начало клонить в сон. Алкоголь в крови уже не бодрил, а наоборот убаюкивал, а голос Гаррета и тепло, исходящее от камина, разморили окончательно, и я уснула у него на плече.
Сознание начало возвращаться ко мне, когда я почувствовала обжигающий запах древесины. Только не чихать!
— Апчхи! — я чуть не упала. А где я? Почему в воздухе? Я открыла глаза и обнаружила себя на руках Гаррета, сходящего с последней ступени лестницы в нашу гостиную. Этот сценарий пробуждения начинает мне надоедать.
— Вот дерьмо, — донёсся до меня голос Сэллоу. Какая «приятная» неожиданность, Мерлин бы его побрал. Как же неловко. Снова. Я опять в дурацком положении перед Себастьяном. Гаррет довольно улыбался мне в волосы, по-джентельменски расположив свои руки на безопасных для леди местах: правая на спине, касаясь плеча, а левая под коленками. Однако от ощущения его рук меня пробрала дрожь. Приятная, должна сказать, дрожь. Сквозь сон мне даже было всё равно, как это выглядит со стороны, и что о нас подумают остальные. Это было просто приятно. Приятно осознавать, что кто-то обо мне заботится.
Зайдя под освещение гостиной, Гаррет увидел, что я открыла глаза, мягко мне улыбнулся и поставил на ноги, слегка подталкивая к двери комнаты, откуда Анна уже высунула свой любопытный нос. Мне так нестерпимо хотелось спать, что я послушно поплелась в комнату, забыв свои очки в его руках.
***
— Какого чёрта, Уизли? — я еле держал себя в руках, когда увидел, как этот рыжий несёт спящую Амелию. Что он с ней сделал? В голове проносились самые непристойные картины их возможного досуга в башне Гриффиндора. От чего она так устала? От чего её так разморило? Я пытался заглянуть за плечо Гаррета, чтобы рассмотреть её лицо.
— Не кипятись, Сэллоу, — дверь в комнату за Амелией захлопнулась, а Гаррет довольный стоял посреди гостиной и крутил в руках её очки.
На нём мантия. Он спешно обернулся в неё и повернул ко мне голову. Зачем ему мантия? Здесь жарко. К тому же так оборачиваться ею, как одеялом… Какой же урод! Я машинально посмотрел на него в районе паха. Что. Он. С ней. Сделал?!
Оминис пытался отвести меня в нашу комнату в другом конце гостиной, но пелена злости и ревности застила мне глаза.
— Что ты с ней сделал, урод?! — я яростно сжимал кулаки, уже представляя, как его язык проникает Амелии в рот и по-хозяйски там всё изучает. Как его грязные гриффиндорские руки гуляют по её обмякшему телу. Как он…
Я почти накинулся на него, но в гостиную на шум влетел староста, всем своим видом показывая, что, если сейчас все не разойдутся по комнатам, будет худо.
— Тебе повезло, Уизли, — сквозь зубы прошипел я и выхватил из его рук очки Амелии.
— Я сделал то, чего не сделал ты, Сэллоу. Оказался рядом, — рыжий смотрел на меня с победной улыбкой, прищурив один глаз.
От этих слов мне сорвало крышу, и в приступе злости я разломал очки, которые держал в руках, и бросил их на пол. Развернулся и пошёл в комнату вслед за Оминисом, снова причитающим что-то ужасно занудное про то, что устраивать беспорядки необязательно.
— Репаро, — раздался голос Уизли за моей спиной.
Комментарий к 3. Оказался рядом
Как вам отсылка к диалогу из “Человека-паука”?))
Ваш фидбэк очень мотивирует! Спасибо :3
========== 4. Я всё знаю ==========
Комментарий к 4. Я всё знаю
Внимание! Глава “Дорогой дневник!” была убрана, и события из неё перенесены в эту часть.
