— Давайте разделимся, отвлечем их внимание, — ответил Бул. — Я отвезу ее на юг. Рэбел будет двигаться на запад. Шадоу направиться на север. Мы встречаемся завтра в назначенном месте ровно в тринадцать.
Звуки выстрелов послышались снаружи, но только Чейз обеспокоилась ими, поскольку Бул совершенно спокойно заявил, пытаясь хоть чуть-чуть успокоить ее:
— Пуленепробиваемое стекло, — он повел Чейз по коридору, выведя через другую дверь, вниз по лестнице в подземный гараж.
Оказавшись внутри своего пикапа, Бул медленно двинулся вперед, выезжая из бокового выхода. Остановившись и удостоверившись, что проезд свободен, он вырулил на улицу, вливаясь в поток машин, потом объехал несколько кварталов, пытаясь понять, нет ли за ними хвоста, прежде чем отправиться на шоссе, ведущее на юг.
Чейз наблюдала, как Бул мастерски и профессионально лавировал своим огромным пикапом по улицам в центре Майами. Его глаза постоянно сканировали и оценивали окружающую обстановку, предполагая возможную угрозу. Он определенно был в своей стихии, и Чейз подумала, что она видит скорее всего краткие отголоски его военной деятельности, должно быть, с Ноем.
— Ты делал такого рода вещи в армии? — спросила она, не в состоянии больше сдержать любопытство.
Бул оглянулся на нее через плечо, потом ответил.
— Не совсем это. Мы научились делать все и ничего. И поверь мне, мы знаем в этом толк.
Чейз поняла, что он не тщеславен. Его голос был тихим, а выражение лица задумчивым, вероятно передаваясь ностальгии, хотя об этом он не сказал ни слова.
— Ты скучаешь по армии, не так ли? — спросила она, пытаясь получить информацию у мужчины, который, похоже, предпочитал давать только односложные ответы.
— Иногда я скучаю по другим ребятам, — ответил он. — Самые лучшие из армии находятся здесь со мной, — мои братья и Брианна.
Чейз улыбнулась, сделав себе пометку на слове «братья и Брианна».
— Ты любишь ее, не так ли? — слова сами вырвались, прежде чем она смогла задуматься.
Бул принял серьезный вид, ответив:
— Она заслужила свое место, быть моей сестрой. Так же, как и остальные заработали свое место, быть моими братьями. Я люблю ее как сестру и не более того.
— Я не хотела тебя обидеть. Я не намекала, что ты предаешь Ноя. Ты просто всегда ее присоединяешь к свои товарищам, поэтому становится довольно очевидным, что она занимает особое место в твоем сердце, — спокойно объяснила Чейз. Бул защищал ее, и она не хотела его обидеть или показаться не благодарной по отношению к тому, что он для нее делал на данный момент.
Бул неловко заерзал на сидении, прошла минута, может больше, прежде чем он ответил:
— Доверие и честь очень важны для меня. Санни… э-э, это прозвище… Брианны, в общем это долгая история, но я недооценил ее и отвернулся. Я никогда не сделаю этого снова.
— Ей повезло, что кто-то вроде тебя является ее другом. И пока я здесь, я рада, что ты тоже со мной. Сказать «Спасибо тебе» мне кажется таким малым, но я действительно не знаю, как еще выразить свою благодарность. Искренне тебя благодарю, Колт, что помогаешь и спасаешь меня. — Чейз подавила эмоции, которые заставляли ее голос дрожать.
Бул кивнул вместо ответа, поскольку он не привык принимать комплименты. Он привык выполнять приказы и понимать, что выполнил свой долг по мере своих возможностей. Его командир не говорил ему «спасибо тебе» за хорошо проделанную работу, и он точно не показывал эмоции, когда говорил, что работа продела хорошо. Он подумал, что ему не стоит брать ее слова в голову, поскольку она выглядела так, будто вот-вот потеряет самообладание.
Было видно, что Чейз не относилась к обычным плаксам, но когда выброс адреналина начинает ослабевать, а если учесть, что ее эмоции зашкаливали, как на сумасшедших американских горках, в результате того, что она пережила, вероятно до нее сейчас стала доходить вся серьезность ситуации.
Чейз попыталась на себе опробовать тесты механизма выживания в критической ситуации. Аура пропала, печально известная банда идет за ней по следу, кто-то взорвал машину, на которой они приехали, еще кто-то начал стрельбу по зданию. Она не была военным экспертом, но этого было слишком много, чтобы можно было считать простым совпадением.
Она хихикнула себе под нос на всю абсурдность от этой мысли. Совпадение?
— Что смешного? — спросил Бул с иронической ухмылкой.
— Все довольно просто. Либо смеяться, либо плакать. Поскольку я совершенно ненавижу плакать, кажется я начну скоро смеяться, черт, — ответила она с остроумным сарказмом.
Бул засмеялся, и его живот просто сотрясался от ее заявления. Чейз завороженно смотрела на него, наблюдая, как улыбка преобразила его лицо. В его глазах появилась радость, а не обычный холодок, его белые зубы сверкали, создавая разительный контраст с загорелой кожей и темной щетиной на подбородке. Смех был глубоким, мужественным рокотом, гипнотизирующим. Видя его только с профессиональной стороны, ей стало удивительно насколько некоторые люди имеют такой дар — такой богатый, глубокий смех, вибрирующий и поднимающийся из нутра.
Она почувствовала, что улыбается своей искренней улыбкой в первый раз за несколько недель, именно с тех пор, как началась вся эта грязная заваруха, когда она оказалась в таком сложном положении. Бул смотрел на нее секунду или две на ее искреннюю улыбку, потом перевел глаза на дорогу.
— Ну, Чейз, должен признаться, рад это слышать. Если бы я заключал пари, то однозначно бы поставил на слезы, — ответил он, поддразнивая ее.
Чейз подумала, что возможно она сейчас видит реального Колта Ланье, она поняла, что все свои настоящие, истинные чувства он скрывал от большинства. Эту часть себя он показывал только тем, кому доверял. Эти мысли заставили ее загрустить, поскольку она не могла полностью довериться ему.
Она познакомилась с ним несколько часов назад, но за такое короткое время, он помог ей больше, чем большинство людей за всю ее взрослую жизнь. Но та часть, которая тяжелым грузом лежала на ней и которую она усиленно скрывала, она не могла открыть и быть до конца честным с ним.
— Думаю, это отлично, что ты не азартный игрок. Имею ввиду, что ты на самом деле поставил бы на меня, — игриво ответила она ему.
Его позабавил ее смешок, и он опять задержался взглядом на ней, прежде чем посмотреть на трассу. Она заметила с большим удовольствием, что его улыбка задержалась чуть дольше на губах. Ей не нравилось, что она относится к тем, кто может стереть эту великолепную улыбку, но у нее не было выбора, и она ощущала острую потребность закончить историю, насколько могла.
