- АААААА
- Ник, я тебя ...ббб боюсь...бля... - Пальцы Вольха разжались. Он смотрит улыбаясь, небрежно отшвыривая снег на ступеньки, отряхивает пальцы.
Мы замяли, решили считать случившееся приколом.
Я так рещил считать. А мнение Вольха по этому поводу меня ...Не интересовало? Мне было проще так думать...Делать вид?
- Да чего нас покойников бояться,. - Я дурачась скосил глаза к носу, пародируя анекдот и оказался прижат к исписанной стене.
Там где лестница только начинает свой первый пролёт. Самое неудачное местно для поцелуев. Острый запах мочи, дерева и вечно забитого мусоропровода, сейчас сглаженного холодом и зимой.
- Воль, ты... Чего?
Мне снова сделалось неуютно. Он смотрел на меня, я на него. Я не понимал? Нет, я всё понимал.
В темноте подъезда, в свете тускло горевшей лампы, нереально отсвечивали чужие глаза.
- Какого хуя, Ник? - спросил Вольх тихо. - Что это вообще было сейчас? За дебила меня держишь? Ты же не можешь настолько не понимать.
- Могу! - взорвался я и резко оттолкнул его руки. - Я ТАКОГО не понимаю, Вольх. Мой ответ "Нет". Что в слове НЕТ, для тебя остаётся неясным?
Он отшатнулся назад, не ожидая подобной вспышки. Я и сам не ожидал, но вместо того, что бы извиняться, защищаться или что - то втолковывать, оправдываясь, неожиданно схватил его за плечо и притянул к себе, ведомый странной, белой волной.
Мне кажется в этом состоянии я мог бы запросто сломать ему кость или ударить...По настоящему. Без жалости. Но сейчас просто смотрел, гипнотизируя взглядом в зрачки, медленно отчеканивая каждое слово, почти по буквам...Я не говорил их, почти прошипел, так как может шипеть разъяренная змея гадюка за секунду перед тем как совершить смертельно опасный ядовитый бросок.
- Я сожалею Воль. Но я НИЧЕМ не могу тебе помочь. Не можешь это принять...
Не приходи. Всё!
Я и сам не понял, от чего устал вдруг и сник разом, словно оказался не в силах донести до него какую - то самому непонятную истину, о которой очевидно однажды буду сожалеть. О том, что у меня не хватило сил и понимания, найти для него эту истину. Смотри объясняю на пальцах...Средний видишь? Вооот.
- Ниииик! - заорал он когда, оттолкнув его я просто ломанулся наверх, движимый паскудным блядским инстинктом убежать...От всего.
От слов, от объяснений, от мучительных разговоров которые я ненавидел и не умел говорить.
Мне было больно потерять Вольха. В ту секунду я это отчётливо понимал, что мне будет больно, если он больше не придёт. Я привязался к нему, он стал мне дорог, и это просто так не перечеркнуть, типо "твоя лопатка, моя песочница". Не выкидывают людей из жизни за один день, только уроды так поступают...Но наверное гораздо больнее для нас обоих окажется, если он решит остаться. И ничего не измениться. Я не смогу это изменить, но что - то внутри меня безвозвратно потеряется.
Давай накуримся
прямо на крыльце отдела,
Заботясь лишь о том,
чтобы фольга не прогорела
И на ментов потом
посмотрим крайне удивлённо -...
Мол мы не знали, что это противозаконно
Однажды я пойму, что истины не существует...В тот день, когда я смогу это понять, я расскажу об этом Вольху.
Что нет чёрного или белого, нет правильного или неправильного. Существует только то, что делает нас людьми, то, что мы понимаем под этим словом. Те понимания, которые вкладываем в слова, для того, чтобы однажды осознать, что всё это время и прекрасное и безобразное существовало лишь внутри нас самих, но никогда на самом деле, оно не являлось таковым...всего лишь отражение нашего собственного личного мира стратегий и тактик. Мира в котором пытаясь обрести истину, мы постоянно лжём сами себе.
Давай приколемся:
в рулетку русскую сыграем,
Но так чтоб не один,
а шесть потронов в барабане.
Давай приколемся,
на осечку понадеемся,
Вдруг повезёт и мы с тобою
всё же не застрелимся.
Вольх не кинулся за мной. Не хватало только устраивать догонялки по лестнице. Верх идиотизма. На тот момент мне казалось, что из нас двоих, Вольх единственный у кого присутствует рациональная голова на плечах. Долбоебизмом он не страдал, разве что увлекался от случая к случаю.
Я слышал как хлопнула дверь подьезда внизу...Резко. С силой. Почти слетая с петель.
Я не стоял у окна, и не смотрел на то, как он уходит, даже не пытался думать об этом, скидывая ботинки и проходя в собственную напомнившую о себе во всей красе, жизнь.
В этой моей жизни, квартирной плоскостной коробке белого, пьяного безразличия бытия не было места Вольху. Там вообще не было места...Ни для чего.
Но мне....Мне было больно его потерять. И зажмурившись, крепко - крепко, смахнув кулаком единственную, офигевшую с самой себя слезу, я не думал об этом. Просто не думал.
Давай представим,
что у нас есть крылья
И что мы сможем полететь
если поверим сильно,
А взлётной полосой пусть станет крыша небоскрёба,
И пусть о нас напишут в статье про пару долбоёбов,
Журналисты решат,
что мы с тобой адепты
Какой-нибудь нелепой секты,
похую на это!
Просто давай приколемся!
Весь мир один большой прикол,
Где дураки смеются над делами дураков!
На утро Вольх как ни в чём не бывало, ожидал у подъезда. Шагнул навстречу, предлагая рукопожатие, заговорил, всячески избегая упоминаний о вчерашнем.
Но по его глазам я понял, ответ не засчитан. Не принят такой ответ. Значит всё по - прежнему. А может и не совсем. Старые игры по новым правилам.
Светлые стёкла обиды, наполненные красными прожилками вчерашнего будуна. Узкие слезящиеся щёлочки, почти прорези среди опухших век. Жуткий запах перегара, помятая морда, разбитые в драке губы и лиловый фонарь украшающий опухшую скулу. Заклеенные костяшки пальцев говорили сами за себя.
Где он провёл эту ночь? С кем подрался и сколько литров бухла пропустил через себя, что бы явиться наутро, как ни в чём не бывало, с незамутнённым видом, полнейшей прострации пофигизма. Это не его, это ни к нему, это не о нём?
Меня это отныне не касается. Я чётко сказал своё собственное Нет, значит меня это теперь не касается. И не надо голимых расспросов о душевном самочувствии, блядских попыток сочувствия. Меня это не касается....
