— Скучала? — спрашивает на ухо Шейн.
При звуке его ласкового голоса, я испытываю облегчение, он похож на горячий согревающий напиток в холодный день. Теплые волны расходятся у меня от середины живота. Я поворачиваюсь к нему.
— Ужасно.
— Насколько ужасно? — в темноте показываются его белые зубы.
— Ты не захочешь знать.
Он смеется.
— Пошли. Я хочу познакомить тебя со свои братом, — и прежде чем я успеваю запротестовать, он берет меня за локоть и ведет в сторону своего брата и красавицы в платье цвета слоновой кости, с покрашенными темно-коричневыми волосами и совершенно пустыми серебряными глазами.
— Джек, я хочу познакомить тебя с Лили.
Джек нехотя поворачивается ко мне.
— Мы уже встречались, — сухо говорит он.
— Ах! Когда?
— Минуту назад, — он выглядит безразличным и незаинтересованным.
Шейн недоуменно смотрит на меня.
— Ты не дал мне возможности сказать тебе, — тихо говорю я.
— Разве ты не собираешься представить меня, дорогой? — с обожанием спрашивает женщина, скользя рукой по его черной рубашке под пиджак, я даже вижу бледно-голубую его подкладку. Ревность выстреливает, словно ртуть, в мою кровь, обжигая. Я поднимаю глаза и встречаюсь с его глазами, они потемнели и тщательно завуалированы.
— Андреа Морнингтон, Лили Харт, — сухо говорит он, и специально обнимает ее за талию.
— Привет, Лили, — восклицает Андреа, смотря на меня своими пустыми глазами, но они перестают быть пустым, словно ключ повернули в замке. Она прекрасно понимает, что что-то происходит и что-то недосказывается.
Я выдавливаю из себя улыбку.
— Прошу, меня простить, но мне нужно найти дамскую комнату, — я отворачиваюсь, рука Шейн рука ложится на мое запястье.
— Ты в порядке?
Я смотрю ему в глаза, в них сквозит беспокойство, это чувство согревает меня и одновременно печалит.
— Да. Я скоро вернусь.
Мне даже не стоит оборачиваться, чтобы взглянуть на его брата, я и так чувствую, что он наблюдает за мной, его взгляд, как кинжал дырявит мне спину или это злой рок.
Я не нахожу дамскую комнату. Вместо этого незаметно проскальзываю в соседнее помещение, напоминающее своего рода гостиную, как и все остальное в доме, очень красивую. Здесь никого нет, я закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.
Влечение настолько неудобное, настолько абсурдное, я даже никогда не рассматривала такую возможность. И еще — я хочу его так сильно, что это вызывает боль. Я отталкиваюсь от двери, ставлю бокал с шампанским на низкий столик и подхожу к высоким окнам. Я смотрю в темноту и вижу только свой расплывчатый силуэт.
У меня в голове кружится с десяток мыслей, одна сменяет другую. Я знаю, что должна вернуться назад к Шейну, но часть меня, которая оказывается гораздо сильнее, испытывает ненависть видеть их вместе. Мои мысли прерываются звуком открывающейся двери.
Я поворачиваюсь в удивлении.
Ради Бога! Изумрудный костюм и инкрустированное бриллиантами кольцо на его мизинце! Он должен выглядеть нелепо, но он так не выглядит. Он начинает приближаться ко мне, уверенно, без сомнений, по львиному. Ослепляя.
Высокомерно и властно сжимается его челюсть, мне совсем это не по душе. Его взгляд настойчивый, смелый и мужественный, путешествующий по всему моему телу.
— Заблудилась?
— Нет, я пыталась побыть одна.
Его глаза опускаются вниз и задерживаются специально, я уверена намеренно, на моей груди, мысленно раздевая меня.
— Безусловно захватывает дух, — тихо бормочет он, но с сардонической усмешкой.
— Несказанно высокомерный, не так ли?
— Это как сказать, — соглашается он с кривой ухмылкой.
— Чего ты хочешь? — спрашиваю я. Мой голос звенит, как колокольчик в огромной комнате. Я слышу нотки паники, что для меня является откровением, я не верю сама себе.
Он стоит прямо передо мной, скулы покраснели от сексуального жара.
— Разве не очевидно, чего я хочу?
— Не для меня.
— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от моего брата.
Я краснею, потом с издевкой смеюсь.
— Ты гангстер. Не веди себя так высокомерно со мной.
Он медленно улыбается, прищурившись, в его глазах плескается развлечение.
— Скажи это слово еще раз.
Я моргаю.
— Какое слово?
— Гангстер.
— Зачем?
— Потому что, когда ты произносишь его, оно звучит так сексуально, что я хочу стать гангстером.
— А ты разве не гангстер?
Он беспечно пожимает плечами, но его глаза загораются новым блеском.
— Я могу стать им, если ты захочешь.
Внезапно я чувствую себя такой растерянной, что даже не могу на него посмотреть. Я упала сама в своих глазах.
— Это то, чего ты действительно хочешь...Лили? Гангстера?
— Скорее это последнее, что...
Он так быстро движется, молниеносно.
— Так какого хрена ты затеяла игру с моим братом, — рычит он, сжимая мои предплечья и грубо толкая к стене у окна.
И я делаю то, что делала всегда, когда мне было девять лет, и я открыла входную дверь в доме моей бабушки, за которой стояли два неулыбчивых скинхеда и у один из них держал молоток, я не стала их рассматривать и просто стоять, а инстинктивно закричала:
— Выпускай двух овчарок, ба.
В тут же секунду татуированные головы посмотрели друг на друга, а затем побежали прочь с такой скоростью, что у них только пятки сверкали. У бабушки не было собак.
И сейчас я разрешила своим инстинктам руководить мной.
Я обхватила удивленное лицо Джека, притянув к себе, целуя его в губы, в отличие от ситуации со скинхедами, проблема так просто не разрешится и это я отлично понимала.
Его губы тут же открылись, накрывая мои. Поцелуй ужасно опаляет мои губы. Я пошатываюсь и хватаюсь за его темные волосы. Поддерживающая крепкая рука обвивается вокруг моей талии, теплое стальное тело с силой прислоняется к моему неподатливому и напряженно, я плавлюсь, чуть ли не взрываясь рядом с ним. Внутренности превращаются в бессвязную массу, черт побери, и пальцы на ногах закручиваются. Густые соки просачиваются в ластовицу моих трусиков. За эти несколько секунд я даже перестала дышать!
Без предупреждения, он отрывает свой рот от меня, и положив сильные руки мне на плечи еще сильнее вдавливает меня спиной к холодной стене. Он смотрит на меня дикими, звериными глазами, такие огромные зрачки, как будто он на пике экстаза или только что вышел из темной комнаты. Полностью загипнотизированная я наблюдаю за ним снизу-вверх. Я никогда не видела ничего подобного, более дикого и красивого. Он глубоко вздыхает.
