Втянув Дана в номер, я всё также продолжал его целовать, не в силах оторваться от восхитительных губ парня...
— Макс, постой…
— Что случилось?
— Ничего не случилось, просто я хочу помыть руки и сходить в туалет, можно? — с усмешкой спросил Даниил, иронично изогнув бровь.
— Конечно можно, — тут же устыдился я, выпустив парня из своих объятий. — Прости, совсем голову потерял, как тебя увидел…
— Т-с-с, тихо… — пресёк извинения Дан, приложив палец к моим губам, — подожди меня в спальне, хорошо?
— Хорошо, — с готовностью согласился я, шлепнув парня по заднице.
Скинув с себя футболку, я завалился на кровать и приготовился ждать.
Всё мое тело напряглось и приобрело чувствительность. По коже забегали колючие мурашки, а по венам заструилось чистейшее возбуждение, вперемешку с адреналином.
Спустя несколько минут в комнату вошёл Дан…
Подавившись воздухом от представшей мне картины, я прошелся взглядом по всему обнажённому телу парня, обратив внимание на две выдающиеся детали: заячьи ушки и торчащий изо рта леденец.
Вопреки желанию схватить Дана и завалить его на кровать, я как зачарованный продолжал на него смотреть, с жадностью подмечая каждое движение.
Постояв передо мной еще какое-то время, он повернулся ко мне спиной и, прогнувшись в пояснице, выставил напоказ белые ягодицы и блестящую от смазки дырочку.
С шумом втянув в себя воздух, я сделал попытку к нему подойти, но увидев его пересекающих жест рукой, замер на месте.
Вынув конфету изо рта, Даниил завел руку себе за спину и прошелся влажной поверхностью леденца по раскрывшемуся анусу верх-вниз, слегка не него надавливая.
Сдавленно застонав, я принялся срывать с себя джинсы и трусы, которые стали ужасно мешать и причинять дискомфорт.
Ещё немного поиграв со своей промежностью, парень решительно ввёл в себя леденец, от чего его глаза блаженно прикрылись, а из груди вырвался приглушенный стон, что послужило для меня спусковым механизмом.
Подскочив с кровати, я подлетел к Дану и, прихватив парня за волосы, впился в его рот болезненным поцелуем.
Перехватив инициативу, я с упоением стал засаживать конфетку ему в зад, повторяя свои действия языком у него во рту.
Прижав парня к стене, я опустился перед ним на одно колено и стал медленно извлекать из его ануса леденец, предвкушая сладостный момент, последующий за этим.
Вынув конфету, я развел полушария ягодиц руками и, облизнувшись, прошелся по промежности языком, слизав с её поверхности всю цитрусовую сладость, оставшуюся после леденца.
Пощекотав порозовевший вход кончиком языка, я проник в него на всю длину и стал медленно вылизывать его изнутри, упиваясь сладостью и стонами, срывающихся с губ Даниила.
Наигравшись с дырочкой, я снова прошелся по промежности парня, а затем, поднеся руку к его рту, хрипло проговорил:
— Пососи её, Зайчонок.
Обхватив припухшими губами конфету, он стал с упоением её посасывать, обильно смачивая леденец слюной.
Вернувшись к выпяченному заду Дана и раскрывшемуся от моих ласк анусу, я не сдержавшись, шлёпнул ладонью по ягодице, окрасив белую кожу в розовый цвет.
Поднеся конфетку к сжатому колечку мышц, я обрисовал ею его контур и слегка надавив, проник внутрь парня.
Введя леденец практически до основания, я стал планомерно засаживать его в тело Дана, с жадностью, наблюдая за своими действиями и насаживающимся на него парнем.
От дикого желания взять Даниила прямо здесь сейчас, меня стало ощутимо потряхивать, а сочащейся смазкой член, болезненно ныл и требовал разрядки.
— Прости, Дань, но я больше не могу…
Откинув леденец в сторону, я сразу же загнал в его зад три пальца, и стал энергично ими двигать, стараясь как можно чаще задевать бугорок простаты.
— Ам-м-м… Да-а-а… — громко застонал Данька, пальцами вцепившись в дверной косяк. — Ма-а-акс, возьми меня, прошу тебя…
Снова отвесив пару звонких шлепков по округлым ягодицам парня, я приставил головку своего члена ко входу и смачно на него плюнув, стал входить…
— Боже, да-а-а… — прохрипел я, дурея от горячей тесноты, в которую меня неумолимо затягивало. Войдя в Дана по самые яйца, я остановился и, прижавшись к его уху губами, зашептал: — Я не могу насытиться тобой, даже когда нахожусь в тебе, — немного выйдя из него, снова вошёл. — Я хочу тебя, даже тогда, когда уже кончил, — снова вышел и снова вошёл. — Ты - моё сексуальное наваждение, от которого я не хочу избавляться.
Обхватив парня обеими руками, я стал резкими движениями вколачиваться ему в зад, только что, не рыча от охватившей меня похоти и страсти…
— Поцелуй меня, — обратился я к Дану, развернув его лицо в свою сторону.
Тут же повиновавшись моей воле, он схватил меня за голову и, притянув к себе, впился в мои губы неистовым поцелуем, с ходу проникнув в мой рот языком.
Я терзал его губы и шею, оставляя после себя следы. Я таранил его зад, словно, вышедший из-под контроля, поршень. Я клеймил его кожу на ягодицах своими собственными отпечатками. Я брал его так, словно от этого зависела судьба всего человечества.
Мы оба сгорали в огне необузданного желания и страсти.
Крики и стоны разносились по всему номеру, эхом отскакивая от стен. Пот застилал глаза, а температура тела, казалось, возросла до критической отметки.
Обхватив член Дана рукой, я стал рвано его надрачивать, глотая стоны парня сквозь приоткрытые губы.
Забившись в оргазме, он сжал моё естество так, что я вмиг отправился вслед за ним, излившись в бархатное нутро Даниила, горячей струей спермы…
Но это была всего лишь первая волна нашего с ним сумасшествия, за которой последовала вторая, а потом и третья.
Мы часами ласкал тела друг друга, изучая их руками и языком, мы превратили минет в сладостную пытку, а занятие любовью в бесконечный круговорот стонов, криков и экстаза.
Мы не могли насытиться друг другом до самого рассвета и уснули в изнеможении, как только на горизонте появились первые лучи солнца.
Собственно, так и началась моя жизнь на два города...
Эпилог или сильнее всех влюбляются самые отъявленные циники и пессимисты...
Три месяца спустя.
— Макс тебе ещё не надоела эта кочевая жизнь из города в город? — как-то раз спросил меня Игорь, когда мы планомерно напивались с ним в одном из московских клубов.
— Ещё как надоела, а что делать? — устало отозвался я, делая большой глоток обжигающего пойла.
— А ты сам не догадываешься? — саркастически приподняв бровь, уточнил Игорь. — Вот скажи, ты любишь Даньку?
Призадумавшись, я попытался найти ответ в своей голове, но получил его из глубины сердца:
