Так или иначе, но мама сидела на кушетке рядом с Марти, и тот кормил ее холодными закусками, лежащими на фарфоровой тарелке. Мама выглядела потрясающе — что правда, то правда. Она казалась очень хрупкой, этаким эфирным созданием без возраста. А Марти кормил ее в самом прямом смысле, а ей только и оставалось, что открывать рот. И он непрерывно нашептывал ей на ухо, что сниматься в телефильмах гораздо легче. Сценарии всегда длинные, съемки продолжительные, и никаких тебе репетиций или пересъемок. А ее профессионализм — именно то, что им требуется.
Мама прилагала неимоверные усилия, чтобы хоть немного поесть. Она ела и говорила, что не уверена, справится ли с ролью в телефильме. Одним словом, завела старую песню, которую я уже тысячу раз слышала. Она уже проделывала подобные штучки с Галло, а еще когда снималась в Германии и Дании, причем каждый раз режиссер, купившись на ее беззащитность, ранимость и прочее и прочее, принимал решение за нее. Итак, я поняла, что этот неотразимый парень Марти — режиссер или типа того, причем работает на телевидении. Конечно, мама отдастся за большую роль в американском фильме. Но телевидение?! Смех, да и только. Бедный Марти, как бишь там его! Тебе, похоже, самое время вытереть руки салфеткой и признать свое поражение.
И я отправилась к себе, чтобы принять душ и переодеться к обеду. Я старалась не думать об утреннем просмотре, о том, что никто — ни мама, ни дядя Дэрил, ни Триш, ни Джилл — не пришел на меня посмотреть. «Не надо, забудь!» — уговаривала я себя. Но я не могла забыть. Множество незнакомых людей аплодировали мне, а моим родным, выходит, наплевать на меня! В результате я совсем расклеилась и даже разревелась. Я включила воду и стояла под горячей струей, а слезы все текли и текли.
Но тут в дверь ванной забарабанила Триш. «Поторопись, Белинда! — крикнула она. — Пресс-конференция уже начинается».
Ну если честно, то народу собралось раз в пять больше, чем было на нашей пресс-конференции. Здесь даже сравнивать нечего. Мама действительно всех созвала. И созвала специально для того, чтобы сообщить, что возвращается в Штаты, где будет работать на «Юнайтед театрикалз»: сниматься в сериале под названием «Полет с шампанским».
Так вот, Джереми, если ты знаешь людей из мира кино, то, наверное, представляешь себе, как они относятся к телевидению. Они смотрят на него сверху вниз и глубоко презирают. Можешь спросить Алекса Клементайна. Так что тогда, черт побери, происходит в Каннах!
Через несколько секунд я уже получила ответ на свой вопрос. Марти сказал, что мама — это американская Бриджит Бардо и вот теперь американская Бриджит Бардо возвращается домой. В «Полете с шампанским» она будет играть саму себя, а именно Бонни Синклер — актрису, долго жившую в эмиграции и вернувшуюся на родину, чтобы возглавить во Флориде авиакомпанию своего отца. В сериале будут использованы эпизоды из маминых старых фильмов: Галло, Фламбо и периода Новой волны. Словом, сериал по теме и масштабности можно будет сравнить с «Династией», а по стилистике — с мамиными старыми фильмами.
Таким образом, Марти вставил в новости кино свои новости телевидения, причем выбрал самый подходящий момент, что ему прекрасно удалось.
Ну а сейчас мы отправлялись на торжественную церемонию в мамину честь и потом — на ужин. Мне срочно нужно было найти Сэнди и Сьюзен. Ведь их не могли не пригласить. Тут кто-то взял меня под руку. Я обернулась и увидела смазливого парня из «Юнайтед театрикалз», имени которого я даже не знала, а если и знала, то забыла. Оказывается, парень будет моим сопровождающим на церемонии. Под прицелом кинокамер мы, как триумфаторы, покинули холл отеля, но, несмотря на шум и суету, где-то внутри я слышала противный тоненький голосок, который твердил: «Почему мама ни слова не сказала о „Конце игры“?»
Хотя, если уж быть до конца откровенной, меня больше расстроило не то, что она не упомянула о моем фильме, а то, что она собирается работать на телевидении. И на черта ей какая-то мыльная опера?!
Но тогда я еще не понимала, что сериалы, идущие в вечернее время, — серьезный бизнес. Я мечтала о большом кино. Я не знала, что во всех странах мира зрители с замиранием сердца следят за тем, как разворачиваются события в «Династии» или «Далласе», а когда звезды этих сериалов пользуются услугами международной связи, то операторы узнают их по голосам. Я не понимала, что сериалы дают мгновенную славу и легкие деньги.
Я еще подумала: «Ладно, если мама этого хочет, пусть будет так. Значит, мы поедем в Штаты. А какой ребенок откажется от поездки в Штаты! И вообще она сможет уговорить „Юнайтед театрикалз“ приобрести „Конец игры“ И у нас все будет хорошо».
Черта с два у нас все будет хорошо!
Сьюзен на ужине не было. Ни Сэнди, ни Сьюзен. И только около одиннадцати я наконец разыскала Сьюзен в баре. Мне еще не приходилось видеть, чтобы люди за короткое время так здорово менялись. В тот раз, когда ты меня ударил, ты тоже изменился, но все-таки не так, как она. Она словно раскрылась совсем с другой стороны.
— Знаешь, что сделала твоя мать? — набросилась она на меня. — Она погубила наш фильм! «Юнайтед театрикалз» нас кинула. Мы ничего не получим. Теперь уже все Канны в курсе, что наша картина не подходит для продажи. И естественно, остальные покупатели тут же отыграли назад.
Я ответила, что не верю. Мама, конечно, зациклена на себе, но ей и в голову не придет специально кому-нибудь вредить. Но в глубине души я знала, что мама вполне способна такое выкинуть. Мне срочно надо было выяснить, что, черт возьми, происходит.
Я пулей помчалась наверх. Я сказала, что хочу поговорить с мамой, и практически смела дядю Дэрила, попытавшегося загородить мне дорогу. Но дверь в мамину комнату была закрыта. Мама, которая заперлась там с Салли Трейси и Триш, даже и не подумала ответить на мой стук. Оказывается, они втроем обговаривали детали, чтобы не упустить ни одной мелочи. Дядя Дэрил сообщил мне, что с фильмом «Полет с шампанским» все в порядке. Денежная сторона вопроса тоже улажена.
И тогда я окончательно потеряла голову и стала орать на него. А как же Сьюзен?! А как же наш фильм?! Ведь нам аплодировали стоя!
— Ну а теперь, Белинда, возьми себя в руки и успокойся, — сказал мне дядя Дэрил. — Ты прекрасно знаешь, что, будь моя воля, ты никогда не снялась бы в подобном фильме.
— О чем ты говоришь! — возмутилась я. — Тебе ли не знать, что мама заработала кучу денег на «подобных фильмах»!
— Но она была уже взрослой, а не четырнадцатилетним подростком, — ответил дядя Дэрил.
— Что с того? Я с четырех лет снималась в ее фильмах. Пусть и в эпизодах.
