— Фэй, — позвала она, широко раскинув руки, при этом одна из них врезалась в Чейза, но, хотя он отодвинулся (как мог, то есть, одной его ноге в ковбойском сапоге пришлось спуститься на ступеньку), она, похоже, ничего не замечала.
Я быстро вошла в ее объятия, чтобы сэкономить место, и крепко обняла.
— Миссис Китон, — прошептала я ей на ухо, затем отстранилась, но не высвободилась из ее рук. — Чейз постоянно говорит о вас. Очень рада, наконец, с вами познакомиться.
Она застенчиво опустила подбородок и захлопала ресницами, и действительно, хоть она и была в возрасте, у нее это очень хорошо получалось.
Потом ее глаза скользнули по мне, и в них что-то изменилось, не то чтобы в плохом смысле, но и не совсем в хорошем.
— Ты красавица. Настоящая красавица. Естественная. — Она разжала объятия, и ее рука поднялась, будто собираясь коснуться моих волос, но затем опустилась, и она отодвинулась. — Шатенка. Думала, Чейзу больше подойдет блондинка, но я сильно ошибалась.
— Спасибо, — пробормотала я.
— И, пожалуйста, зови меня Валери. Миссис Китон звучит так… так… — ее глаза скользнули в сторону, прежде чем вернуться ко мне, чтобы закончить, — удушающе.
— Тогда, Валери, — согласилась я с улыбкой.
— Ма, как думаешь, может, зайдем в дом? — напомнил Чейз.
Она отпрыгнула от меня, сцепив перед собой руки, и я боролась с желанием потянуться к ней на случай, если она свалится со ступеньки.
— Конечно-конечно, давайте пройдем в дом и снимем с вас пальто. Я умираю от желания увидеть платье Фэй. Из того, что я вижу, выглядит красиво.
Я услышала вздох Чейза и почувствовала, как его пальцы сжались вокруг моего локтя, мы последовали за Валери и остановились в огромном фойе с массивной люстрой, с которой свисали миллионы хрустальных подвесок.
— Энрике, — обратилась она к мужчине в белой рубашке и темных брюках, стоявшему рядом, — пожалуйста, возьми пальто Фэй и Чейза. Мы выпьем в гостиной. Фэй, что бы ты хотела выпить?
Чейз помогал мне снять длинное кремовое шерстяное пальто, и я, перекладывая из руки в руку маленький черный клатч, ответила:
— Бокал белого вина.
— Отлично, — она улыбнулась мне, а затем перевела взгляд на Чейза. — Пиво, дорогой?
— Ага, ма, — пробормотал Чейз, передавая наши пальто Энрике.
Увидев Чейза без длинного черного шерстяного пальто, не стоя с задранным до талии платьем и спущенными трусиками, после того, как испытала оргазм, я должна была признать, что он был в очень хорошо сшитом темно-синем костюме и синей рубашке с открытым воротом под цвет его глаз. Пряжка на ремне, ковбойские сапоги и костюм были в приглушенном, но все же западном стиле, и полностью отражали фирменный стиль Чейза. Тем не менее, он, как и мы с его матерью, приложил усилия и, как обычно, преуспел.
Энрике ушел с нашими пальто, Валери повела нас в «гостиную», которая была самой официальной комнатой, в которой я когда-либо оказывалась в своей жизни. Она была выполнена в нежно-розовых, почти кремовых, и просто кремовых тонах. Даже в такой официальной комнате я брала пример с Валери и Чейза, которые устроились так, будто сидели в самой обычной семейной гостиной: Валери в кресле, мы с Чейзом на диване.
Когда я ставила рядом с собой свою сумочку, Валери сказала:
— Фэй, я не знала, что тебе нравится, а Чейз сказал, что тебе нравится все, кроме ананасов в пицце. Но пиццы у нас не будет, поэтому я попросила Донатту избегать ананасов в блюдах. Надеюсь, ты нагуляла аппетит.
— Конечно, — ответила я с улыбкой. — Но к вашему сведению, я люблю ананасы, но не в пицце.
— Отлично! — воскликнула она с большим волнением, чем требовалось, затем снова сцепила руки перед собой и наклонилась из розово-кремового кресла ко мне и Чейзу, сидевшим на кремовом диване, и заметила: — Чейз сказал мне, что ты библиотекарь.
— Да, — подтвердила я.
На что она воскликнула:
— Я люблю книги!
Я тихо рассмеялась и поделилась:
— Я тоже. Их важно любить, когда проводишь в их окружении целый день. Какая у вас любимая книга?
Это было ошибкой. Огромной. Хотя я не могла понять, почему.
Тем не менее, я это увидела. Она резко откинулась назад, побледнела, стала нервно перебирать пальцами перед собой, быстро взглянула на Чейза и внезапно испугалась.
Я почувствовала, как мое тело напряглось от ее реакции, но Чейз тихо подсказал:
— Твоя любимая книга, ма.
Ее глаза метнулись ко мне, потом обратно к Чейзу, и она прошептала:
— Я… — и замолчала.
Затем мне пришло в голову, что она беспокоилась о том, какое впечатление о ней создаст ее любимая книга. Она хотела мне понравиться, и желала этого так сильно, что боялась быть собой.
— У меня много любимых книг, — пришла я на помощь, и ее взгляд вернулся ко мне, поэтому я ласково улыбнулась и продолжила: — К примеру, «Собиратели ракушек» Розамунд Пилчер и «Орикс и Коростель» Маргарет Этвуд. Еще «Жареные зеленые помидоры в кафе “Полустанок”» Фэнни Флэгг и «Тощие ножки и не только» Тома Роббинса. Я могла бы продолжать перечислять часами и утомить вас. И это я еще не добралась до любовных романов.
Испуганное выражение исчезло, и она снова наклонилась ко мне.
— О, мне нравится Карли Филлипс.
Я с широкой улыбкой наклонилась к ней.
— Мне тоже. Она потрясающая. «Холостяк», — назвала я ей один из моих любимых романов.
— «Плейбой», — поделилась она своим любимым.
— «Сердцеед», — продолжила я.
Она снова откинулась на спинку кресла, но на этот раз с ухмылкой.
— Ох, уж эти братья Чендлер… — она замолчала, потому что больше слов не требовалось.
— Знаю, — согласилась я.
— Где мое пиво? — спросил Чейз.
Я посмотрел на него и расхохоталась, затем снова обратила взгляд на Валери и сквозь смех сказала:
— Уверена, вы знаете, но Чейз смотрит слишком много спортивных программ. Я пытаюсь расширить его кругозор, знакомя с моими любимыми сериалами, но он сопротивляется. Признаю, Валери, мои сериалы гиковские, но они потрясающие. Так что, полагаю, любовные романы выходят за пределы его тем для увлекательной беседы за ужином.
Она улыбнулась мне и ответила:
— Тогда мы постараемся найти то, что Чейзу понравится обсуждать.
— Знаете ли вы шансы «Эвеланш» в Кубке Стэнли в этом году? — спросила я.
— Нет, — ответила она.
— Тогда, возможно, мы сможем уговорить его объяснить баллистику, — предложила я, и настала очередь Валери расхохотаться.
Вошел Энрике, неся поднос с напитками, и когда раздавал их, Валери вытерла несуществующую слезу от смеха и запоздало ответила:
— Боюсь, Фэй, как бы интересно мой сын ни стал объяснять баллистику, уже я нашла бы эту тему за пределами увлекательной беседы за ужином до такой степени, что заснула бы.
— К счастью, у вас удобная мебель, потому что я, вероятно, присоединилась бы к вам. Хотя волновалась бы, что испачкаю обивку косметикой, если прилягу вздремнуть, усыпленная рассказом о баллистике.
— Тогда для рассказа Чейза о баллистике мы уединимся в менее официальной гостиной. Я не возражаю против следов косметики на обивке, но мебель там намного удобнее.
— Две спящие женщины в коктейльных платьях. Потрясающе. Давайте сделаем это. Вы поспите, а я посмотрю игру, — пробормотал Чейз, и мой взгляд метнулся к Валери.
— Видите! — воскликнула я.
— Да, действительно, — ответила она, ухмыляясь мне.
Я отпила вино и подняла бокал.
— Вкусно, Валери.
— Ты разбираешься в винах? — спросила она.
— Ничуть, — призналась я. — Я лишь знаю, что мне нравится его пить.
— Тогда ты должна отправиться в Напу. Для поездки в Напу не нужно разбираться в вине. Оно просто должно тебе нравиться, — сказала она мне.
— Похоже, идеальное место для отпуска, — ответила я. Она снова улыбнулась, выглядя расслабленной, и посмотрела на Чейза.
— Как чудесно, милый. Фэй любит вино, как и я. — Она подняла свой бокал. — Досадно, что Мисти увлекалась всеми этими коктейлями. Я не совсем…
