— Я сказал тебе, что пытался держаться подальше, чтобы ты могла…
— Я сказала: не перебивай. Ты никогда не делаешь мне комплиментов. Это всегда «Ты выглядишь усталой, ты выглядишь так-то, ты выглядишь сяк-то».
— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты обычно усталая, но, несмотря на это, красивая.
Она шлепнула меня по груди, затем оставила руку там, где она была, положив ладонь прямо на мое сердце.
— Видишь! Ты даже не можешь сделать мне комплимент, чтобы спасти свою жизнь. Ты слишком много хмуришься.
Она остановилась и, казалось, задумалась.
— Ты уже сказала это. Что еще у тебя есть? — спросил я.
— Я думаю.
Я поднял руку и заправил прядь волос ей за ухо, кончики пальцев задержались на коже ее шеи и плеч.
— Ты для меня дороже всего на свете, Роуз.
Она задрожала.
— Ты — все эти вещи. Ты — то, что я сказала, — прошептала она.
— Я могу измениться ради тебя. Я изменился ради тебя.
— Я не должна хотеть тебя. Я не должна хотеть нас.
— Ты не должна, но все равно хочешь.
Она положила другую руку мне на грудь, держась за лацканы моего пиджака.
— Ты изменился, и я люблю тебя, несмотря на все то, что мне в тебе не нравится. Возможно, я люблю тебя больше из-за них. Я не знаю. Мне нравится, когда ты хмуришься на меня без всякой причины. Меня это так забавляет. Я сошла с ума. Мне нравится заставлять тебя хмуриться.
— Обычно у меня есть веская причина.
— Да, ты продолжаешь так думать. Иногда ты можешь быть милым — таким милым и заботливым. Если бы не твоя помощь перед открытием, «За углом» не стал бы моей реальностью, а ты мне тогда даже не нравилась.
— Мне кажется, я уже понял, что я тебе не нравился.
— Ты приносишь мне цветы каждый понедельник, просто чтобы я не пользовалась поддельными пластмассовыми. Ты даришь мне красивые настоящие розы, а потом ведешь себя неловко из-за этого. Я люблю цветы. Ты знаешь, что я люблю цветы.
— Я знаю. Я всегда буду приносить их тебе. — На этот раз я поднял руку, чтобы поймать слезу, упавшую из ее глаза. — Скажи мне. Что еще?
— Я скажу. Я не хочу, чтобы их приносил флорист — ты должен принести их сам.
— Договорились. Что еще?
— Мне нравится, что ты теперь разговариваешь со Стивом. Мне нравится, что ты присоединяешься к нашему с Рэймондом разговору, а не дуешься в одиночестве.
— Я не дуюсь.
— Дуешься, но это нормально, потому что я тоже нахожу это забавным. — Она погладила мой галстук, несколько раз проведя рукой вверх и вниз. Затем ее пальцы схватили мою рубашку. — А когда я болела, ты держал меня за лодыжку. Ты хоть понимаешь, как глупо это звучит? Но почему-то это самая милая и романтичная вещь, которую кто-то когда-либо делал для меня. Ты не оставлял меня одну ни на секунду. Я не думаю, что смогла бы пройти через все это в одиночку. Ты всегда был рядом со мной на каждом шагу, и ты заставил меня полюбить тебя. Теперь я не могу вернуться к началу, и в этом нет твоей вины. Я не собираюсь разводиться с тобой.
— Хорошо.
Я зажал ее голову между ладонями и поцеловал в лоб.
— Хорошо?
— Ты привела хороший аргумент.
— Не смейся надо мной, Джек. Я не в настроении.
— Я бы не посмел.
Казалось, она не знала, что именно сказать, поэтому я взял все в свои руки.
— Ты не помнишь, как познакомилась со мной, но я помню это, Роуз. Ты даже не взглянула на меня, когда Гэри нас познакомил. Потом мы поднялись в офис твоего дяди, и я даже не думал об этом, о тебе. Встреча закончилась, и когда я спустился и увидел тебя с этим чертовым щенком на кухне, смеющуюся, танцующую, я не мог отвести от тебя глаз. Я не мог сдвинуться с места. Потом пришел Джошуа. То, как ты обняла его, как ты смотрела на него, как ты улыбнулась ему — это отличалось от всех других улыбок, которые ты дарила всем остальным, кто тебя приветствовал, и я заревновал. На секунду мне захотелось, чтобы ты так смотрела именно на меня… как будто он был самым важным человеком в твоей жизни. Но его больше интересовали другие люди. Мне было плевать на него. Он не был тем парнем, которого я бы представлял рядом с тобой. — Я погладил ее волосы и снова поцеловал в лоб. Я не знал, как не сделать этого, когда она была в моих объятиях, как сейчас.
— Ты бы представлял себя рядом со мной, я думаю. Что же тогда произошло? — спросила она, с любопытством заглядывая мне в глаза.
— Нет. Если бы я смог отпустить тебя, я бы хотел, чтобы у тебя был кто-то лучше меня. Тогда я ничего не сделал. Мне было интересно, конечно, и, если бы у тебя не было парня, я бы рискнул, но у тебя был он, поэтому я не стал долго раздумывать. Ты все равно не в моем вкусе.
— Ох уж эти твои комплименты, я живу ради них. Ты выбираешь холодных, высокомерных и красивых, верно? Как Саманта.
— Что-то вроде этого, но на мгновение я представил тебя со мной. Я хотел этого так, как никогда не хотел ни с кем другим. Потом Гэри рассказал мне о контракте, он вошел в завещание, а остальное ты знаешь. Чем больше я узнавал о Джошуа, тем больше я не мог сидеть сложа руки, поэтому я кое-что предпринял. Я без колебаний позвонил ему и предложил деньги, если он оставит тебя в покое, но я колебался, когда мы собирались пожениться, потому что знал, что все испортил и зашел слишком далеко. В те первые несколько недель я не чувствовал ничего, кроме вины.
— Ты имел какое-то отношение к тому, что он был с Джоди?
— Нет. Клянусь тебе. Я узнал о них в ту же ночь, что и ты. Когда он узнал, что я женился на тебе и что я стоил ему имущество, он снова связался со мной, просил денег и угрожал, что все тебе расскажет. Я платил ему раз за разом. В ночь после благотворительного вечера, когда он увидел нас вместе — ты помнишь? Я сказал тебе, что иду в офис, но он написал мне сообщение в тот вечер, и я пошел к нему. К тому времени я уже знал, что влюбился в тебя, и не хотел, чтобы он разрушил все наши шансы. В последний раз, когда мы встретились, я сказал ему, что больше не буду платить из-за того выражения, которое он придал твоему лицу в день своего появления, и если он попытает счастья, я сказал, что сообщу Джоди, кто он на самом деле. Он пожал плечами и сказал, что Джоди много, а Роуз такая одна.
— Не лги мне, Джек. Ты не любил меня. Ты даже не был добр ко мне вначале. Я не из тех, кто верит, что можно влюбиться в кого-то, не зная его. Не вешай мне лапшу на уши.
Я убрал челку с ее глаз.
— Может, ты помолчишь? Я не был влюблен, когда мы только поженились или даже когда я впервые увидел тебя. Я не говорю, что это была любовь. Это был просто интерес, может быть, влечение, но чем больше я тебя узнавал, тем больше не мог не влюбиться. Если бы я не знал, что ты купила все оборудование для открытия своего заведения, что ты потратила свои деньги, если бы не было контракта, я бы все равно заплатил Джошуа, чтобы защитить тебя от него, но после этого я бы подошел к тебе, как нормальный парень. Я бы познакомился с тобой, пригласил на свидание, не более того.
— Почему ты был так груб со мной? Ты почти не разговаривал, и не думай, что я забыла, что ты сказал мне после свадьбы. Ты сказал, что это была ошибка, я была ошибкой, и сказал, что нам не стоило этого делать.
Я улыбнулась, но юмора в этой улыбке не было.
— Это было мое чувство вины. Я не знал, что делать с тобой, и знал, что в конце концов, когда ты узнаешь о том, что я сделал, это убьет все шансы, которые у нас были или не были, навсегда. Я не знал, как это пережить. Поверь мне, это была неожиданная реакция. Если что-то должно было произойти, это должно было исходить от тебя. Я не собирался позволить тебе обвинить меня в принуждении к любви, даже если бы я уже заключил брак. Поэтому я решил оставить все как есть и позволить тебе открыть кофейню, сохраняя при этом здоровую дистанцию. Я не хотел помогать тебе обустраивать это место. Я не хотел быть рядом с тобой так много времени. Я даже подумывал рассказать тебе обо всем. Поэтому я все время просил тебя пойти со мной на ужин, но не мог этого сделать. Я хотел дождаться подходящего момента. Потом ты заболела, и мне было все равно, что произойдет, узнаешь ты о том, что я сделал, или нет. Мне было наплевать на чувство вины, а ты ко мне потеплела, так что…
