Васильева Ксения
Извини, парень
К.Васильева
ИЗВИНИ, ПАРЕНЬ
ПРОЛОГ Криминальное происшествие
Квартира была роскошно отделанная, но страшно захламленная. будто отсюда срочно бежали. Бежали, совершив преступление.
Следы его были видны во всем. В ужасных подробностях: кровь на стенах, лужицы её на полу, у тахты, на скатерти, - будто кто-то вытирал окровавленные руки, - даже клок светлых волос зацепился за обивку кресла...
Соседка, пришедшая в качестве понятой, ужаснулась и вскрикнула, прижав руки к щекам. Следователь строго посмотрел на нее. - Попрошу тишины, сказал он как бы никому и в никуда. ... Что и как здесь произошло? думал он, глядя на портрет уже бывшей хозяйки квартиры... Почему убили эту маленькую очаровательную женщину, которая никому - уж это ясно! - зла не сделала...
С фотопортрета на него смотрела из-под светлой челки светлыми длинными глазами почти девочка-школьница, в супер-мини, с тоненькими ножками подростка, и круглой синей шляпкой английской коллежанки в руке. ... Сколько ей лет? Неизвестно. Паспорта нет, как нет ни копейки денег, и даже сумочка дамская не найдена. Все забрали ( или забрал?...).
Следователь был невысок, кудреват, молод, скорее, моложав, потому что отстукало ему уже тридцать пять, а смотрелся - на двадцать пять. Он говорил, что это идет от его дня рождения: родился он в день Касьяна, 29 февраля, и был назван в честь него.
И день своего рождения он справлял раз в четыре года, но мощно.
Был Касьян весельчак, любитель шумных сборищ и миленьких незатейливых женщин. ... Почему он пошел на юрфак? Он и сам не мог ответить. Наверное, сказалась неизбывная любовь к детективной литературе. Но литература, дорогие мои, это вам не жизнь, и Касьян скоро так и понял. Непрезентабельность и морока. Сотни бумаг и бумажек, и десятки ставших привычными трупов. Как муляжи.
И Касьян через пару-тройку лет отчаялся и стал просто госслужащим, который отбывает рабочие часы, как в обычной конторе, и никакие самые страшные случаи его уже не трогают, разве только тогда, когда от руки убийцы погибали женщины, - материнское земное начало, суть земной жизни, как считал романтический все же наш следователь.
Вот и сейчас, понимая, что убита очаровательная женщина, вон как рыдает её муж, словно малый ребенок! - Касьян клялся, что отыщет убийц. Да, именно "убийц" - "пальчиков" многовато, явно действовали не профессионалы, - стерли отпечатки, да неаккуратно... Ну, один из них - мужа.
Касьян взглянул на мужа, он уже знал, что тот полковник, немалый человек в коммерческой компании "МАКГОР": ВИЦЕ... ... Интересно, что этот полковник продает? Стратегическое сырье или новые технологии? А может, танки своим ходом в загранку гонит?...
Впрочем, что гонит, то и гонит, Касьяну-то что! Но, видно, богатенькая эта бездетная парочка, и - что интересно, - две их отдельные квартиры, находящиеся рядом на лестничной площадке внутри соединялись межквартирной толстой дверью, которая запиралась на ключ, - сейчас была взломана.
Полковник горестно прошептал, что "ключ только у Кики".
Звали его Юрий Федорович, роста он был большого, с достаточным брюшком, зачесанной на плешку темной жиденькой прядью волос, поблекшими от слез, какими-то детски обиженными блекло-голубыми глазами. Он все время пошмыгивал покрасневшим носом и утирался платком. Лицо у него было круглое, как луна.
... Сам ты её, дружок, и грохнул, подумал вдруг Касьян, и полковник, будто прочитав его мысли, сказал обиженно, - Вы, надеюсь, не думаете... Он замялся, - что это я...
Дальше он не продолжил.
Касьян не отреагировал на его обиды и только сказал. - Прошу вас, Юрий Федорович, пройдите к себе, немного успокойтесь, мы с вами ещё побеседуем.
Полковник, в который раз утерев лицо большим кипенно-белым платком, кивнул и вышел, тихо прикрыв дверь, давая этим понять, что вполне разделяет тяготы касьяновой работы.
Касьян повернулся к соседке.
Это была недурненькая блондинка средних лет. Она назвалась Еленой Михайловной Шушпановой и замолчала, с нетерпением ожидая вопросов следователя.
Нетерпение это Касьян понял и, положа руку на сердце, не очень обрадовался. У таких свидетелей, по опыту, зерен от плевел не отделишь, потому что зерен там котик напикал: сплетни, наветы и домыслы дамочки, попавшей в "шикарную" ситуацию расследования и оказавшейся востребованной! - Расскажите, Елена Михайловна, что вы знаете о своих соседях, простенько попросил Касьян.
И пошло, полилось, забурлило, как мутный весенний паводок, несущий и прошлогоднюю листву, и сучья, и даже тряпки и прочий городской мусор.
Оказалось следующее: Гордеевы - полковник с женой - приехали сюда три года назад, купив две кваритиры - мужу и жене, объединили их, сделав невиданный евроремонт...
Тут Елена остановилась и выразительно посмотрела на следователя, как бы приглашая его возмутиться вместе с ней, чего он не сделал и чем вызвал Еленино недовольство. И уже много суше она продолжила, что Александра Константиновна, полковница, была женщина, мягко говоря, странная... - Хотя о покойниках плохо не говорят?.. - Вдруг смутилась Елена. - ... Говорят, говорят... хотелось подбодрить её Касьяну и добавить, что мадам Гордеева, вполне возможно, ещё не покойница...
Но он смолчал, дабы не нарушать течения рассказа.
В общем, изо всей сумятицы, - толкового, как он и предполагал, Касьян вынес мало: жили раздельно, Александра, Кика, не работала, ничего в доме не делала, ходила к ним домработница, а имела эта Кика все, что душе угодно. А Юрий Федорович такой приятный человек, к тому же крупный работник, и интеллигент в полном смысле этого понятия!
Таково было мнение Елены Михайловны. ... Перевод на понятный язык: муж - замечательный, чуть ли не восьмое чудо света, женился на девице с дурными наклонностями, обеспечил её до ушей, а эта Кика (тут Касьян подумал, на редкость дурное имечко! Интересно, кто его придумал, - полковник или сама Кика?..) - неблагодарная тварь. На всю холю и лелею мужа не отвечала а, по всей видимости, "отвечала" кому-то постороннему, кто её не только не холил-лелеял, а сам тянул из нее... ... Вот тут, друг мой, похоже, собака и зарыта! обрадовался Касьян, ласково глядя на Елену, которая продолжала вещать, - теперь о "беспородности" Кики... Но он этого уже не слушал и не слышал, хотя понимал, что действует сейчас непрофессионально, - упускает свидетеля...
Он и не заметил, как потерпевшая, которую он видел только на фото, стала для него странно живой и близкой, - женщиной, в которую, будь она жива, - признался он себе, - мог бы влюбиться...
И это тоже не профессионально: позволить себе симпатизировать потерпевшей, основываясь на чистых эмоциях, и проявлять антипатию к свидетелю.
Непорядок. Необходимо прерваться, остудить мозги, и уж потом ими шевелить. ... А как там полковник? Подождет! - Нахально подумал Касьян, спелее будет. Такие вот пузыри дозревают быстро и вмиг лопаются. А эту тетку я сделаю, как маленькую, - ещё более нахально решил он.
И, нимало не смущаясь, перебил длиннейшую тираду Елены. - Елена Михайловна, а сколько лет было Александре Константиновне? Она, наверное, много моложе полковника? (Тут Касьян внезапно понял, что Кика - это истинное имя, потому что длинное то, с отчеством, - чудовищно для маленькой, тоненькой как подросток, его "подопечной".)
Вот уж где "Виктория" была на стороне Елены!
Касьян почувствовал это по её заблестевшим глазам и вызову, в них сверкнувшему. Но она мило улыбнулась - тоже не проста! - и ответила небрежно. - Нет, разница у них небольшая. Судите сами: полковнику что-то за пятьдесят, а ей ровно сорок шесть.
Касьян даже вздрогнул. Неужели?! И еще. В Елениных "что-то за" и "ровно" заключалась разница её отношения к обоим супругам и насмешка над Касьяном, глупым мальчишкой, который купился на внешний вид "Кички", как называли полковницу самые "справедливые" соседки. Елена ещё довольно ехидно заметила. - В жизни она выглядела старше, чем на фото. Морщинок многовато. - она усмехнулась, - хотя, с чего бы? Ничем не заниматься, ни о ком и ни о чем не тревожиться... Детей нет, мужа тоже как бы нет... Бассейн, косметические кабинеты, и что там ещё у таких женщин?.. ... Касьян вдруг остро пожалел не Кику, а эту Елену. Ведь ей тоже хочется "выглядеть"! А вот не получается, хоть плачь. И плачет, наверное.
Касьян в лоб спросил ее: вы сильно недолюбливали полковницу?
И Елена честно ответила. - А за что мне было её любить? Что она здоровалась кое-как? Будто я у неё в поломойках служу! Она ко всем так. Знаете, есть такие женщины, которым на всех плевать. Только свое Я и свои удовольствия. - Вот об удовольствиях мы обязательно поговорим, Елена Михайловна... - попросил Касьян, и она кивнула просто, став нормальной обыкновенной женщиной, которую молча обижала другая женщина, нисколько не лучше, а, скорее всего, хуже, чем сама Елена. - Я возьму с собой фотографию?.. - спросил Касьян и сразу же понял, что сглупил: спрашивать об этом соседку?.. Надо, конечно, мужа, хоть он, сдается, тоже как бы сосед.
