Все здесь дышало простотой, удобством и невероятной роскошью. Невероятной для того, кто живет в двухкомнатной квартирке в одном из малопривлекательных районов Лондона.
Глава СЕДЬМАЯ
Прошло еще два дня, похожих друг на друга, и наступила пятница - день, когда ожидался приезд миссис Филип Хансуорт.
Утром миссис Фейбер положила начало своим мемуарам. Она сумела подобрать материал, достаточный для хорошего вступления, и по мере того, как история развивалась, Ким по-настоящему ею увлеклась.
Маленькая девочка в огромном доме делит детскую на четвертом этаже со своей старшей сестрой, которая в конце концов выходит замуж за судью Верховного суда. Жизнь яркая, какая бывает только в книгах или мечтах, дни протекают в бесконечном неспешном параде детей, собак, пони, нянь, горничных, карет, подкатывающих по аллее, и гостей, заполняющих огромные комнаты смехом и весельем с рассвета дотемна.
Ни один из этих людей, видимо, не знал, что такое зубная боль или приступ невралгии, или переедание, которое, должно быть, встречалось не так уж редко в то время, когда трапезы были такими обильными, или падение и вывихнутая лодыжка, или даже шишка на голове. В той жизни не было места неприятностям, никто никогда не терял самообладания, и не было ни одного несчастливого человека.
Все равно, что оглянуться назад в длинном розовом коридоре и увидеть позади себя одни лишь дружественные лица.
В то утро они так хорошо поработали, что даже добрались до свадьбы миссис Фейбер и медового месяца, который молодая пара восхитительно провела в специально оборудованном домике, который составлял часть отцовского подарка к свадьбе.
Домик назывался "Шанс Гидеона", и именно в нем родился Гидеон Фейбер.
Миссис Фейбер рассказывала свою историю.
- Отец купил этот домик, потому что он находился в одной из наших деревень и всегда нравился мне, с самого детства. С ним была связана весьма романтическая история. Гидеон был разбойником, а его девушка служила в этом доме горничной. Однажды ночью, удирая от погони после нападения на дилижанс, Гидеон свернул к домику, в котором был тайник, надеясь, что там он будет в безопасности, но, к несчастью для него, его схватили, прежде чем он достиг ворот. После казни - а беднягу казнили - домик стали называть "Шанс Гидеона".
- А вам не было грустно, когда вы там жили? - спросила Ким.
- Вовсе нет! Атмосфера там была очень приятная, к тому же горничная получила этот домик в наследство от своей хозяйки, она обзавелась большой семьей и была очень счастлива... вместе с мужем, конечно! В конце концов разбойник знал, на что он идет, не так ли? Его все равно обязательно поймали бы, и он шел на этот риск... довольно весело, я уверена. У него был приятный романчик, который мог бы продлиться и чуть дольше, если бы ему повезло. У него был шанс, но он не сумел им воспользоваться. А ведь иметь шанс - это уже очень много.
Да, наверное, - согласилась Ким, хотя не совсем понимала ход мыслей собеседницы. - А когда там родился ваш сын, вы были очень счастливы?
- Очень.
- А вам не показалось, что вы дали ему несчастливое имя? Гидеон?
- Разумеется, нет. Я надеялась, что у сына будет столько же огня и задора, сколько у того разбойника... хотя, естественно, я не желала ему такой судьбы. И я надеялась, что когда он влюбится в молодую женщину, его избранница с той же готовностью протянет ему руку помощи, как та маленькая горничная, которая, должно быть, немало потрудилась, чтобы обмануть свою хозяйку. Ведь ее тоже могли бросить в тюрьму за попытку спрятать беглеца.
На этот раз Ким согласно кивнула.
- Наверное она его любила.
- Конечно. А любовь - это самое важное в жизни... только мой Гидеон в это не верит, - с легким сожалением добавила миссис Фейбер.
Ким внимательно взглянула на хозяйку, и вдруг спросила себя, много ли известно миссис Фейбер о Монике Флеминг. А что, если Моника Флеминг и есть та молодая женщина, в которую нынешний Гидеон мог влюбиться? А может, уже влюбился?
- И этот дом все еще принадлежит вам? - спросила она, прежде чем снова приготовилась писать.
Миссис Фейбер кивнула.
- В настоящий момент он сдан в аренду, но скоро должен освободиться. Придется подыскать другого съемщика.
Нерисса приехала около трех часов дня, успев на поезд, который отправлялся из Лондона ранним утром. На вокзал была послана машина, и когда Ким впервые увидела дочь своей хозяйки, та как раз выбиралась из автомобиля, разглядывая окна фасада Мертон-Холла. Она очень напоминала Гидеона элегантностью, ростом и грациозной осанкой, а так как миссис Фейбер была необычайно миниатюрной, должно быть статью они пошли в отца или в какого-нибудь другого своего родственника. По портрету над камином в столовой, разумеется, нельзя было судить ни о росте, ни об элегантности изображенного. Однако если не считать, что брат и сестра были одинаково сложены, в остальном они совершенно не походили друг на друга. Волосы миссис Хансуорт, спрятанные под шляпкой, видимо, были темные - такие, как у Ким. А когда новую секретаршу впервые представили хозяйской дочери, Ким обнаружила, что у той удивительно красивые карие глаза, которые то и дело вспыхивали, словно их обладательница с трудом владела собой. Миссис Хансуорт обменялась вялым рукопожатием с Ким, на которую произвели впечатление норковое манто и отлично сшитый костюм под ним. Сняв шляпу, миссис Хансуорт открыла красивую прическу, придававшую ей царственный вид. Большой квадратный изумруд, сверкавший у нее на среднем пальце, был под стать изумрудным клипсам.
Эта женщина явно тратила много денег на одежду и внешний вид, в чем, несомненно, сказывалось влияние ее матери, с которой она ласково поздоровалась, но особого энтузиазма не было проявлено ни с той, ни с другой стороны. Ким, находившаяся в эту минуту в комнате, решила, что миссис Фейбер заранее собиралась с силами, чтобы поприветствовать дочь. И для этого она пожертвовала своим дневным сном.
- Очень надеюсь, что Гидеон не вернется до завтрашнего утра. До ужаса не хочется столкнуться с ним именно теперь, - Объявила его сестра, когда в комнату суетливо вошла Траунсер с чайным подносом в руках и поставила его перед Ким, чтобы та исполняла роль хозяйки. Миссис Хансуорт, пристрастившись к курению, редко выпускала из рук мундштук с дымящейся сигаретой, вот и теперь она вынула из большой крокодиловой сумочки платиновый портсигар и наполнила комнату сладковатым дымом, перебившим запах мускуса и амбры, исходивший от штор и подушек.
- Гидеон никогда не приезжает по пятницам, и о твоем визите он ничего не знает, - попыталась успокоить дочь миссис Фейбер.
- Очень надеюсь! - сказала Нерисса и стряхнула пепел в тонкую фарфоровую чашку, никак не предназначенную служить пепельницей. - Кстати, а эта Флеминг все еще живет в Фэллоу-филде? - поинтересовалась она. - Одно время мне казалось, она подцепит Гидеона, но видимо, он гораздо осторожнее, чем я предполагала. Или, возможно, она в последнее время ослабила натиск... одним словом, стала осмотрительней.
- Боюсь, что ничего о ней не знаю, - ответила миссис Фейбер так, словно этот предмет не представлял для нее никакого интереса. - У Гидеона есть какие-то друзья, - туманно продолжила она, - но я с ними незнакома.
- Но эта особа, я уверена, хотела стать ему больше чем другом. Нерисса послала матери многозначительный взгляд. - Если тебя так мало заботят интересы Гидеона, в один прекрасный день тебе навяжут невестку, не спросив твоего согласия.
Миссис Фейбер пожала плечами в тонком кашемировом кардигане.
- А разве Гидеону не все равно, одобрю я его выбор или нет? - спросила она, и Ким впервые услышала в ее голосе холодок.
Нерисса отвечала, скосив глаза на кончик сигареты:
- Не знаю. Когда-то я думала, что ты пользуешься некоторым влиянием на него... по крайней мере, в пору его детства. Он всегда вел себя, как твоя любимая собачка, пока не вырос. Затем, признаю, он огрубел и стал тем Гидеоном, каким мы его знаем сегодня. Но чудеса иногда случаются, и влияние другой женщины, возможно, снова смягчит его.
Миссис Фейбер заговорила с непривычной резкостью.
- Но он не смеет жениться на вдове! - объявила она, словно ей никогда не приходило в голову, что он может так поступить. - Если он женится, то только на молодой... на ком-то, чье общество мне будет приятно! Я буду настаивать!
Нерисса глухо рассмеялась.
- И ты полагаешь, что твоя настойчивость может как-то повлиять на Гидеона, мама?
- Не знаю, но я хочу надеяться... В конце концов, я его мать. - Она бросила умоляющий взгляд в сторону Ким. - Было время, когда я много думала о жене Гидеона и даже отложила для нее свои сапфиры, - призналась она. - Я надеялась, что она окажется очень хорошенькой и миниатюрной, и будет любить красивые вещи... Мои бриллианты получит жена Чарлза, потому что она чуть колючая и твердая, как бриллиант. А тебе, Нерисса, достанутся изумруды... потому что ты их очень любишь. Но так как Гидеон старший из моих детей, то право выбора остается за его женой.
