Алексей Князев - Это было жаркое, жаркое лето

Подслушав случайно однажды возле лифта подобный разговор, Чиж только в бессильной ярости сжал кулаки - а что еще оставалось делать? Не бить же ему этих ограниченных людей, которых, кстати, оказалось не так уж и мало. Все эти разговоры, правда, несколько поутихли, когда прошло полгода, а затем год, а Ольга по-прежнему оставалась одна. Вопреки злорадным предположениям, к ней не кинулись вереницы мужиков, и в ее квартире не происходило никаких развеселых гулянок и оргий. Зато, как с удовлетворением отметил Чиж, к ней постепенно вернулась прежняя уверенность в себе, а также, к его радости, и задорная женская походка - жизнь брала свое. Но тем не менее, прошло еще немало времени, пока он не набрался смелости и не решился с ней заговорить, впоследствии весьма смутно и лишь приблизительно припоминая, что же он мямлил ей, встретив возле почтовых ящиков, настолько был тогда взволнован. А затем произошло чудо и они стали встречаться.

Если бы Чижу позволяло финансовое положение, он просто отлил бы памятник из бронзы тем бракоделам, что изготовили для ее крана преждевременно прохудившуюся прокладку, которая и послужила поводом их первой, уже неслучайной встречи. Последовавшие за ней и другие встречи принесли Александру немало, а самое главное - он, кажется, наконец понял, что такое настоящее счастье.

Помимо того, что он уже мог на правах знакомого или даже друга, запросто разговаривать с предметом своего обожания, он посещал с ней кинотеатры, всяческие выставки, театр, который Ольга просто обожала и любовь к которому пыталась привить и ему. С ней он расширил свой кругозор и вообще поднял интеллектуальный уровень, хотя тупицей и без того никогда не был. Так что, их отношения развивались как нельзя лучше, грех было жаловаться, тем более что Александр с радостью убедился, что он единственный мужчина, с которым она встречается, а ведь это много чего значило! Но кто знает, как долго пришлось бы ему еще мучиться от неосуществленных желаний известного рода, ибо Ольга пока ничего ему не позволяла, если бы к нему на помощь не пришел его величество случай.

Как думал теперь, после благополучного исхода дела, Чиж, эти поганцы как нельзя более кстати напали на них с Ольгой, хотя ему и пришлось пережить несколько неприятных минут - ведь в первый момент он здорово растерялся и, чего уж там темнить, просто струхнул. Да, сначала он стоял как валенок, разинув рот, поэтому и получил свою пару плюх вполне закономерно. Вообще, дело могло закончиться весьма плачевно для него, а еще больше для Оли, в особенности, если учесть, что те ребятки хотели с ней сделать. Но когда его крепко приложили по голове, в ней словно что-то замкнуло, сработал какой-то невидимый переключатель и Чиж стал совсем другим человеком. И хотя он довольно смутно помнил подробности, все же кое-что в памяти отложилось, да и Ольга потом ему обо всем подробно рассказала, когда они вспоминали о произошедшем уже с юмором, как это обычно бывает, хотя в тот момент им было совсем не до смеха. Он только помнил смутно, что в руки-ноги вселилась удивительная легкость, а самое главное - умение, знание, как ими махать-дрыгать, чтобы эти ребята попадали словно кегли от попадания шара. И страха в тот момент он не испытывал ровным счетом никакого, только какую-то абсолютную уверенность в себе, необычное спокойствие и легкость, ту изумительную легкость, с которой он наломал им костей. Здесь Чижу было о чем задуматься, получалось, что с ним происходило что-то неладное. Ведь это был уже не первый случай, когда он стал кем-то наподобие робота или инопланетянина, запросто ломающего мослы недружественно настроенным землянам. Взять, к примеру, тот эпизод в этой долбаной пивнухе, когда ему отломилось бутылкой по башке...

После того случая ребята на работе даже побаиваться его немного стали, хотя и смешно, конечно - чего его бояться. Да черт бы с ним со всем, но вот голова сегодня раскалывалась как никогда, и после того случая тоже. После вчерашней драки вроде даже поболее, чем после побоища в пивной. Чижу это совсем не нравилось - ведь оба раза ему досталось по кумполу и головная боль была нехорошим симптомом, особенно если учесть старую армейскую травму после неудачного прыжка с парашютом. Он твердо решил, что надо будет набраться смелости и непременно показаться врачу. Или даже спросить у Ольги совета; может, лучше обратиться к врачу не казенному, из поликлиники, а такому, чтобы делал свое дело с душой. Заплатить, конечно, придется, да голова-то - она ведь дороже, она у него одна. Да, теперь он всегда будет советоваться с Ольгой - об этом было просто приятно думать - теперь он может говорить с ней на любую тему, делиться с ней своими проблемами. Ведь они стали близки, очень близки...

При воспоминании о волшебной ночи у Чижа вдобавок к боли голова еще и закружилась - теперь он не в мечтах и предположениях, а совершенно точно знал, какая у нее нежная кожа, какая упругая грудь, как темпераментно она себя ведет с мужчиной - то есть с ним, Чижом! Как покорно изгибается ее тело, какие волшебные стоны она издает, звучащие самой сладкой на свете музыкой, которая только может существовать для мужчины...

Думать об Ольге он мог сутками напролет, но жесткий локоть, ткнувший под ребра, вернул Александра к суровой прозе жизни:

- Я говорю, Чижик, ты что, в натуре, охренел? Опять замечтался? Гундосый голос Валерки Приходько неприятно резанул ухо.

- Что? - Чиж осоловелыми глазами обвел задымленное помещение тесноватой курилки, возвращаясь к действительности.

К сожалению, он находился не рядом с волшебной женщиной из своих сладких грез, а среди заводских ребят в перепачканных рабочих робах.

Грянул дружный хохот пяти жеребцов. Оказалось, пока он мечтал, здесь собралась почти вся их бригада. Не доставало только еще пары оболтусов.

- Ну я ж вам говорил, он сегодня просто спит с открытыми глазами! Пучеглазый Волков умолк на мгновение, затем поерзав своей тощей задницей по деревянной скамейке, видимо все же принял решение доставать Чижа и дальше, поскольку передвинулся от него на более безопасное расстояние. - Так что, Чиж, завел-таки себе бабу, тихоня? - с невинным видом спросил он. - Ну и какова она в постельке? Или ты всю ночь просил, да она тебе не дала оттого и не выспался? - И сам же первый гоготнул своей плоской шутке.

Сейчас я тебе придурку все расскажу, держи карман шире, - пронеслось в голове Александра. - Расскажу, как она обняла меня ногами в кульминационный для нас обоих момент... И как ласкала меня губами в самом интимном месте, заставляя от сладости закипать в венах кровь... И какой у нее оказался приятный узкий вход... И как, стесняясь своих слов, попросила меня полежать на ней еще немного, ведь она так отвыкла от приятной ей тяжести мужского тела... Сейчас, образина, жди, все тебе паскуднику выложу, как же! Да вы все тут кроме слов "трахаться", "подмахивать", да "сосать", про женщин и сказать-то ничего больше не способны. И уже за одно только то, что ты назвал мою богиню "бабой", можно было бы без угрызений совести раскроить кулаком твою ничтожную маленькую головенку - вместилище разной трухи, вроде массы всяческих дешевых баек и похабных анекдотов с бородой. Не хочется просто руки марать, да и ребята не поймут, ведь вроде ничего особенного он и не сказал. Это для них ничего особенного...

Вслух же Чиж произнес негромко, но с интонацией, заставившей этого шустрого мозгляка мгновенно прикусить язык, да и других сменить тему на более нейтральную - обычное нытье о вечной нехватке денег и как бы их половчее раздобыть:

- Заткнись, Волков. Лучше не напрягай меня сегодня...

Волков замолчал, да и другие на редкость дружно поняли, что Чиж сегодня не в духе и лучше его не доставать. После случая в пивной он слыл здесь за крутейшего парня и ни один человек с "Приреченских тканей" не рискнул бы связаться с ним, предварительно не помолившись. Слухи о той драке распространились по фабрике моментально. Это было несколько месяцев назад...

Большой пивной бар на Андроповской встретил их как всегда. Нестройный гомон пьяных голосов, клубы табачного дыма, на который впору было вешать топор, традиционно залитые пивом деревянные столы с открыто стоящими на иных водочными бутылками, хотя водка здесь не продавалась. Отыскав глазами свободный стол, они прошествовали к нему сквозь обширное пустое пространство в центре зала и расселись по тяжелым деревянным стульям с высокими спинками. Пустота посередине предназначалась для танцев. Как ни странно, этот вертеп к вечеру, после двухчасового перерыва на уборку, подвергшись основательной чистке, превращался в пивной же ресторан с более крутыми, естественно, наценками, и пользовался, как и пивная днем, немалой популярностью, потому что пиво здесь было всегда свежее и неразбавленное.

Единственное, что не нравилось Чижу, да и остальным ребятам тоже - в этом заведении частенько собиралась всякая полууголовная шушера, чувствуя себя здесь как в своей вотчине. Лишь искренняя любовь к пенистому напитку перевешивала у обычных клиентов опасения нарваться на неприятности. Периодически проносились слухи, что здесь опять происходили какие-то непонятные разборки и кого-то опять увозили в милицейском "бобике", а кого-то в карете "скорой помощи". А может, недобрая слава этого заведения нарочно преувеличивалась завсегдатаями, чтобы сюда похаживало как можно меньше народа и им всегда находилось свободное место. Во всяком случае, фабричная бригада, в которой работал Чиж, посещала это заведение с периодичностью не менее раза-двух в неделю и за все время пребывания в "Фениксе", как назывался этот бар, им всего два раза приходилось наблюдать потасовки, да и то, в обоих случаях между собой сцепились обычные алкаши кто-то без разрешения увел стул у соседнего стола, а кому-то показалось, что пока он выходил в туалет, у него сперли бокал пива.