- Откуда ты знаешь? Шауни пожала плечами.
- Знаю, и все. Она где-то бродит, пытается выкрутиться. Без денег, без знакомых...
Шауни хмуро смотрела на брата. Иногда ее пугало, что он неспособен, на человеческие эмоции. Она, конечно, не хотела, чтобы он был чувствительным слюнтяем, но ему это и не грозило, однако ей всегда хотелось, чтобы он был немного отзывчивее. И умел думать о том, что чувствуют другие.
- Как ты мог так ее отпустить?
- Шауни, я ее не знаю. Она вломилась в мой дом. Сколько мы должны грабителям? Может быть, следовало одолжить ей мою машину?
- Может быть, тупица. Посмотри на все это иначе: ты выбросил девушку на улицу без цента в кармане. Что ей остается, кроме как вернуться к Уэсли? Ты сам толкнул ее в эти скользкие лапы! - В глазах сестры светилась боль. - О, Кэм. Как ты мог? Она такая хорошая девушка. Надо было по-доброму к ней отнестись.
Кэм хотел продолжать спор, но передумал. В конце концов, сколько можно спорить о том, чего они оба не знают?
- Ее нет, и говорить не о чем. Хватит.
- И тебе все равно?
Он раздраженно вскинул руки.
- Ну почему мне должно быть не все равно? Она ничего для меня не значит.
- А я думала, что между вами кое-что было.
Кэм начал нетерпеливо вышагивать взад- вперед по комнате.
- Ты ошибаешься.
Шауни вздохнула, качая головой:
- Кэмми, Кэмми, я сдаюсь. Он поднял глаза к небу.
- Слава Богу. Аллилуйя!
- Сейчас ты доволен. Но берегись. Ты вполне можешь закончить, как кузен Реджи. Он часами сидит на утесе и смотрит в океан, ожидая, когда русалка выпрыгнет из прибоя и заключит его в свои объятия.
- Неужели он все еще ждет? - озабоченно спросил Кэм.
Шауни утвердительно кивнула.
- Каждый день. Он совершенно свихнулся. Ни с кем не разговаривает, почти не ест. И все бормочет о своей потерянной любви. Никто не может прошибить эту стену. Он больше ни о чем не желает слышать. Мы не знаем, что с ним делать.
- Оставьте его в покое, - тихо сказал Кэм, уставившись вдаль невидящим взглядом. - Просто оставьте его в покое.
- Сначала кузен Реджи, - печально покачала головой Шауни, - теперь вот ты... Неужели в нашей семье действительно есть какое-то безумие?
Кэм сказал "до свидания", но едва ли заметил, что сестра ушла. Его мысли были заняты другим.
Визит Шауни еще больше ухудшил его настроение. День и так был неудачным, но теперь стал совсем невыносимым. Солнце было недостаточно жарким. Пиво недостаточно холодным. Океан недостаточно синим. Ему не нравилось все, на что падал его взгляд. Он пытался читать, но не мог сосредоточиться. Слоняясь по пустому дому, Кэм заметил свое отражение в зеркале и остановился.
То, что он увидел, было ему незнакомо. Когда он потерял эту юношескую округлость лица? Его мысли вернулись на несколько лет назад, когда он стоял рядом с молодой женщиной и оба они смеялись, глядя в зеркало, почти такое же, как это. Только он тогда был гораздо моложе. И чувствовал себя гораздо моложе. Смерть Элин состарила его невероятно.
Ты собираешься искать Эшли? - спросил он себя. И ответ был абсолютно ясен. Он не сможет успокоиться, пока не найдет ее. Если она вернулась к своей семье, тогда он умывает руки. А если где-то бродит, он даст ей денег, чтобы она продержалась пару дней. Потом он сможет расслабиться и обрести покой, за которым, собственно, сюда и приехал.
Кэм направился прямо в "Королевский клуб", ни секунды не сомневаясь, что Эшли там, в привычной ей обстановке. Она там жила с родителями и наверняка найдет людей, которые помогут ей. Он купил гостевую карточку и вошел на территорию.
Ее не было в баре. Не было и в ресторане. Ее не было на теннисных кортах, хотя там полно было молодых хорошеньких женщин в коротеньких белых юбочках, и он задержался посмотреть несколько сетов. Эшли не было нигде, и когда он спросил портье, не видел ли тот Эшли Кэррингтон, то получил отрицательный ответ.
Но о чем он так волнуется? Она наверняка уже в объятиях Уэсли. Конечно. Она в особняке Уэсли. Это так же точно, как то, что солнце заходит каждый день. Он как дурак шатается по улицам, а она льет крокодиловы слезы на груди Уэсли и обещает больше никогда не причинять ему неприятностей.
Эта картинка определила его дальнейшие действия. Он едет домой. Он забудет об Эшли и ее проблемах.
Но когда он сел в машину, то вспомнил о прибрежном городке и решил, что короткая прогулка не повредит. Кэм проехал вдоль пляжей мимо гуляющих туристов. Затем поставил машину и прошелся вдоль магазинчиков. Каждая блондинка привлекала его взгляд, но ни одна из них не была Эшли.
Кэм вернулся к своей машине. Навстречу ехал парнишка на велосипеде, и какой-то мужчина в мятом костюме крикнул:
- Эй, Ленни! Иди сюда скорее. Это надо видеть. Тут такая малышка, блондиночка! А как в бильярд играет - всех разбила в пух и прах.
Кэм замер. Когда Ленни бросился к дверям, у Кэма появились дурные предчувствия. Не может быть. Нет. Она блондинка, и маленькая, но она не станет общаться с подобной публикой. Этого не может быть. Или может?
Эшли упоминала, что умеет играть в бильярд, но не станет же она играть на деньги в дешевом кабаке! Это просто невозможно. Пора ехать домой и наконец отдохнуть.
Но когда он бросил последний взгляд на побережье, вечернее солнце ослепило его, и вдруг короткая дорога домой показалась слишком одинокой. Не хотелось возвращаться. Он оглядел маленький городок и решил зайти в бар. С тем же успехом, что и Ленни, он тоже может взглянуть на этот белокурый феномен.
Он настороженно вошел и, прищурившись, вгляделся в дымный сумрак, разрываемый громкой рок-мелодией из музыкального автомата и резким смехом. Что-то явно подгорало в гриле. В помещении было слишком жарко, слишком шумно и слишком дымно, вдобавок воздух как будто вибрировал необычным напряжением.
Несколько женщин тихонько сидели у стен. Основные клиенты - мужчины собрались в центре, и Кэм протолкался сквозь толпу, чтобы разглядеть объект внимания.
Естественно, это была блондинка, играющая в бильярд. Она забивала шары с оживленной самоуверенностью, не обращая внимания на дерзкие шутки мужчин, целиком сосредоточившись на игре, и действительно делала это очень здорово.
Кэм был в шоке. Именно этого он и боялся: Эшли держала кий и выкрикивала: "В боковую лузу", наклонялась и посылала шар точно к месту назначения.
Странно, но сейчас она не была похожа на женщину, которую он нашел накануне в своем доме. Те же непокорные кудри, та же хрупкая фигурка и старый сарафан его сестры. Но в ней было что-то совсем новое, значительное и своеобразное.
Эшли выпрямилась и улыбнулась зааплодировавшей толпе.
- Игра, джентльмены, - сказала она, откидывая волосы победоносным жестом, в то время как ее соперник пятился, удивленно качая головой. Она потянулась, собрала кучу банкнот, лежавших на краю стола, и сунула их в карман сарафана. - Кто следующий? - весело спросила она, обводя глазами толпу.
Ее щеки раскраснелись, глаза сверкали. Она выглядела победительницей, возбужденной, готовой к следующей битве. Несмотря на дурные предчувствия, Кэм улыбнулся: она была великолепна.
Но улыбка его испарилась, когда он оглядел толпу. Большинство здесь были обычными зеваками, но он увидел и глаза, в которых светилось не только восхищение или веселье. Кэм остро почувствовал запах опасности.
- Я следующий, - громко сказал он, поворачиваясь к Эшли.
Увидев его, она задохнулась от изумления, глаза слегка расширились. Но она быстро овладела собой и вежливо улыбнулась:
- Будьте моим гостем. Не хотите ли разбить?
- Исключительно вашу голову, - прошептал он, проходя мимо нее к стойке с киями. - Какого черта вы здесь делаете?
- Зарабатываю на пропитание, - тихо ответила она и громко сказала: - Во что будем играть? Выбирайте, мистер.
- В русскую рулетку, - пробормотал Кэм, вставая у стола рядом с ней. Поймал ее взгляд и убедился, что она прочла в нем вызов. - Вам, должно быть, везет сегодня, - тихо сказал он, - но даже самое большое везение когда-нибудь кончается.
- До девяти шаров? - предложила Эшли, игнорируя его замечание.
Она спокойно смотрела на него, оценивая как противника, и впервые он почувствовал неловкость. Его план состоял в том, чтобы победить ее и вытащить отсюда. Ключ к успеху был в его победе.
Кэм хорошо играл в бильярд. У него был естественный, плавный стиль, который он усовершенствовал за годы учебы в университете. Он обмелил свой кий, посмотрел на ровное зеленое поле, а затем на Эшли.
Она стояла непринужденно, не обращая никакого внимания на свист и выкрики из публики, сосредоточившись на игре, и в этот момент он понял нечто очень важное: она может победить его.
Играя, она распласталась над столом, выискивая лучший угол для удара, не замечая того, что короткий сарафан задрался, сильно обнажив ноги. Ее удары были уверенными и меткими, и всегда именно такими, какие она объявляла. Как у заводной игрушки. Как у хорошо налаженного робота.
