- Не надо говорить этого. - Эбби подняла лицо в ожидании поцелуя.
Он незаметно отклонился, синий взгляд внимательно изучал ее темные глаза.
- Не надо...
- Да, ты прав.
Он дрогнул и покачал головой.
- Забудь, - пробормотал Джек, приближаясь губами к ее рту. - Не знаю, кто кому пытается тут что-то доказать.
В этот самый момент раздался телефонный звонок, нарушив очарование.
- Проклятье! - выругался он. Эбби непроизвольно одернула водолазку. Джек фыркнул, увидев это.
- Эй, это только телефон.
- Я знаю. Ответь.
Джек выбрался из ванны, быстро выдернув трубку из висящего на стене пиджака.
- Да? - Он помолчал. Затем произнес:
- Чего ты хочешь? Кто тебе дал мой номер? - И после небольшого молчания:
- Не твое дело.
Эбби приступила к месту, где краска переходила в белый потолок.
- Забудь, Роб. Не звони. Не спрашивай. Повышенное напряжение в голосе Джека заставило Эбби ощутить себя подслушивающей. Отложив валик, она осторожно выбралась из ванны и прошла через коридор, ведущий к задней лестнице. В кухне она автоматически стала шарить по шкафам в поисках тарелок и вилок. Самое время попить кофейку в уютной обстановке.
Она всегда была хозяйственной. Это поддерживало ее и помогало расслабиться.
Атмосфера изменилась, возвращая Эбби в прошлое. Вынырнул из памяти тот тяжелый день, когда мать без единого слова влетела в свою комнату, хлопнув дверью. Эбби помнила, как бродила по дому и подсовывала подносы с чаем и печеньем к материнской двери, помнила свое разочарование, когда они оставались нетронутыми, и радость, когда их милостиво принимали.
Она нарезала пирог, следя, чтобы не раскрошить его и не нарушить корочку. Промедление нервировало ее, и она прислушалась, подняв голову.
Ничего.
Салфетки, напомнила она себе. Нужны салфетки. Отыскав пару в ящике, она сложила их изящными треугольниками и сунула под вилки.
Домашний уют отвлечет Джека от неприятностей. У него тяжелая работа и жизнь, полная стрессов. Люди никак не желают оставить его в покое.
Трубка хрустнула, и Эбби вздрогнула, решив, что он швырнул телефон прямо через всю комнату.
Все очарование вечера ушло. Джек вышел из ванной, пересек коридор и спустился по лестнице. Когда он вошел в кухню, его губы были сжаты в тонкую линию.
- Ну, все нормально?
- Угу, - сказал Джек, вытягивая стул.
- Кофе?
Он не ответил, передернув плечами.
- Или чего-нибудь покрепче? Его голова качнулась, и он взглянул на нее пустым взглядом.
- Извини. Ты, наверно, не готов есть пирог. Мне следовало бы...
- Не извиняйся, - сказал он. - И, ради бога, не жди меня. Если я захочу кофе, я прекрасно могу налить себе сам.
Это был прямой удар.
Все усилия Эбби растворились как кусочек сахара в чашке кофе.
- Извини. Я не хотела совать нос...
- Прекрати!
- Что?
- Прекрати извиняться. - Видя ее удивленное лицо, Джек смягчился и слегка расслабился на стуле. - Это мне следует извиниться.
- За что? - Она оттолкнула стул и прошла в глубину комнаты.
- За мой характер. За придирки. Ты права, и мне пора понять это. - Он покачал головой. - Подожди, хорошо? Ничего не спрашивай.
Эбби замерла, и непроизнесенные вопросы застряли в горле.
Джек, должно быть, понял, как расстроил ее.
- Послушай. Я не хочу тебя втягивать в это старое дело. Оно тянется еще с Омахи. Мне надо закончить его самому, без чьей-либо помощи. И уж точно без твоей.
- Хорошо.
- Но я должен извиниться за это. И прости, что испортил вечер. - Он печально взглянул на красиво накрытый стол. - Один звонок может полностью отравить пирог, а?
- Неважно, Джек. Не расстраивайся. Если ты хочешь, чтобы я ушла...
Он потер виски, а потом его пальцы нежно пробежали по ее волосам.
- Ни за что!
Эбби уставилась на него, не в силах вымолвить и слово. Джек повысил голос, не замечая ее недоумения:
- Запомни, Эб. Я не собираюсь тащить прошлое за собой. Все, что происходит между нами, происходит здесь и сейчас. Не в будущем, не в прошлом. Тебе следует знать с самого начала, что есть вещи, которые я не включаю в наши отношения. И так будет.
- Если это твоя работа...
- Это не работа. Неважно, что это, просто помни, что это прошло.
Эбби глядела на него, не слыша его слов.
- Что-то случилось в отделении "Скорой помощи", Джек?
- Черт побери, ничего! Только восемнадцатичасовые попытки склеить разорванные человеческие тела. И почти полное отсутствие досуга и личной жизни.
Эбби моргнула, ее лицо сморщилось.
- Забудь, что я сказал, - буркнул Джек. - Я вернулся в Купер, чтобы уйти от всего этого, а не воскрешать воспоминания.
- Ты был таким...
- Знаю, каким. Просто, вспомнив кошмары, связанные с этим именем, я тут же взрываюсь.
- Кто это - Роб? - Эбби беспомощно приподняла руки.
- Человек, который хотел поставить под свой контроль всю мою жизнь. - Джек стукнул рукой по столу и зло сверкнул глазами. - А теперь хватит! Ради бога, хватит.
Глава 8
Было только одно объяснение поведению Джека, заключила Эбби четыре дня спустя, разбираясь в рабочей комнате своего нового офиса. Он переутомился после стольких лет работы в Омахе в условиях стресса. Рассказывать он ничего не стал, но Эбби полагала, что Роб был одним из его коллег - начальник или же другой врач.
Джеку надо было нормализовать свою жизнь, и именно Эбби могла помочь ему в этом.
Двадцать лет назад, когда их мать ушла, Эбби сознательно взвалила на себя управление семьей. Она заставляла сестер - а иногда и отца - делать то, что полагалось. Это было тяжелое время, разбившее ее романтические представления о любви. С отцовского лица исчезла привычная улыбка, он пропадал в полях до глубокой ночи, а сестренки дулись и злились, постоянно задирая друг друга.
Именно Эбби кормила их, заботилась о доме, посуде, покупках. К своему девятилетию она не хуже опытной домашней хозяйки уже знала все о ведении дома.
Когда ей житья не стало от своих безответных "почему", она июльским солнечным днем отправилась с ленчем к отцу в поле. Ей никогда не забыть, как он спрыгнул с трактора и поставил ногу на гусеницы, наливая лимонад из термоса.
Вопросы посыпались из нее, прежде чем она смогла обдумать их. "Мама оставила нас потому, что больше не любит?" - "Что ты, Свистелка! Уверен, она любит тебя". - "Она вернется когда-нибудь?" - "Не знаю! Не спрашивай меня о таких вещах. Я самый разнесчастный человек в мире - вот и все, что я могу сказать".
Эбби вынесла в тот день ценный урок: люди не расскажут о боли, терзающей их, пока не будут к этому готовы.
Она вообразила, что с Джеком происходит нечто подобное.
Но я никогда ее не прощу, подумала Эбби внезапно, сминая бумагу и бросая в мусорное ведро, потому что она принесла нас в жертву своей прихоти. Цепляясь друг за друга, мы выросли, но чувство неуверенности поселилось в нас навсегда. Я больше всего на свете хочу любить Джека, но не знаю, смогу ли. И это тоже ее вина.
Эбби уже давно поклялась, что, в отличие от матери, сумеет любить терпеливо и без всяких условий. Но эта размолвка с Джеком пробудила все ее старые страхи. Что, если побег матери эмоционально отразился на ней? Что, если она не способна любить мужчину по-настоящему?
Но, несмотря на все сомнения, Эбби твердо знала: когда Джек будет готов открыться, она выслушает его с сочувствием. А пока надо набраться терпения и ждать.
Это малая цена за все, что он дал ей.
Они погрузились в привычные ежедневные занятия. Эбби хлопотала в конторе, Джек отрабатывал свою норму. Часа четыре в день они проводили вместе.
- Погляди. Что ты думаешь? - Джек развернул бордюрную полосу.
Эбби обернулась и замерла, очарованная прихотливым золотым узором, змеившимся по ленте.
- Потрясающе!
- Думаешь? Не слишком вызывающе для столовой?
- В самый раз.
Он оттолкнул кучу писем к запечатанным банкам с краской.
- Похоже, снова придется пригласить работников.
Она тряхнула головой, глядя на беспорядок, царивший на столе. Образцы обоев, покрытий, линолеума и кафеля, обрезки материи. Натюрморт довершали кисть и малярный поднос, красовавшиеся на груде почты за неделю.
Письма с обратным адресом Омахи привлекли ее внимание. На всех проставлено одно имя - Роб Стирлинг.
Неприятное ощущение пронзило Эбби.
Письма были не распечатаны.
Она просмотрела даты. 12, 14, 19 и 22. Еще несколько конвертов, датированные октябрем, были полускрыты газетами и рекламными листками, но тот же обратный адрес бросался в глаза и тревожил.
- Эй, ты слышишь меня? - спросил Джек, подходя.
Эбби собралась с силами. Нехорошо, если он застанет ее роющейся в его почте.
- Конечно. Я... - Она ухватилась за его руку, и он прижал ее к груди.
Джек продемонстрировал краску глубокого синего цвета.
- Ну как?
- Да, - сказала она решительно. - Для такой большой комнаты очень даже годится.
- Я знал, что ты так скажешь, и уже заказал ее.
