- Не сомневаюсь, - сухо сказал я. - Должно быть, именно этим вы зарабатываете на жизнь.
Профсоюзный организатор извлек из кармана зубочистку и принялся ковырять во рту.
- Полегче, док, - ответил он. - На вашем месте, я был бы осторожнее в высказываниях. Ответственности за клевету ещё никто не отменил. Я, между прочим, выиграл уже двенадцать исков против врачей. И ни одного не проиграл. Лишь на судебных издержках магистрат заработал при этом целую тысячу фунтов.
- Послушайте, мистер Уродкинс...
- Уилкинс.
- Мне плевать на то, как вас зовут, и кто вы такой, но если вы сию минуту не уберетесь отсюда, я дам вам такого пинка по заднице, что...
- Грубость вам не поможет, док, - невозмутимо прервал меня этот мерзавец. - Я могу вчинить вам такой иск, что вы без штанов останетесь.
- В последний раз повторяю, Уткинс, - в моем голосе зазвенел металл. Убирайтесь вон, пока я вас не вышвырнул.
- Не забудьте мою фамилию, док. Она произносится Ут... то есть Уилкинс. У-И-Л-К-И-Н-С. Вы ещё обо мне услышите.
Глава 7
Когда я возвратился домой, Жасмина уже накрывала стол к ужину.
- Приветик, - весело прощебетала она. - Что-то вид у вас невеселый. Как у медведя с больной головой.
- Попадись мне сейчас хоть целая стая медведей с больными головами, я бы их в отбивную превратил! - прорычал я. - Жасмина, где доктор Хоккет?
- Доктор ещё не вернулся. Его к викарию вызвали. - Она звонко расхохоталась. - А вы, между прочим, впервые назвали меня Жасминой.
Я плюхнулся в кресло и раскрыл энциклопедию.
- Напугали вас вчера, да? - спросила Жасмина. - За чаем. - Она хихикнула. - Вы ведь даже не подозревали, что я его жена, да?
- Да, мисс Хоккет, коль скоро вам это так любопытно - не подозревал. И, ещё раз "да" - испугался. Даже сардинку свою не съел.
Она поставила на место последнюю тарелку.
- Я нисколько вас не виню, не подумайте. Даже сама порой не верю, что я - докторская жена. - Я не ответил, а она приблизилась к моему креслу. - Я уже скоро поняла, что он женился на мне лишь для того, чтобы не платить мне жалованье. Главным образом. Скупердяй, каких мало. Такой вам в пустыне песка не даст. А я так хотела обзавестись нормальной семьей!
- Моя разлюбезная миссис Хоккет...
- Зови меня Жасмина, птенчик.
- Я совершенно не горю желанием обсуждать вашу семейную жизнь. Вдобавок у меня выдалось на редкость тяжелое, даже, можно сказать, обескураживающее дежурство, и я хочу хоть немного отдохнуть. Хотя бы дух перевести.
- Послушай, птенчик, сделай мне одолжение, - промурлыкала она.
- Нет, - отрезал я.
- Да. Пожалуйста. - Она придвинулась вплотную ко мне. - Доктор ведь дал тебе ключ от аптечки, верно?
- Нет.
- Да. Он всегда дает второй ключ своему ассистенту.
- И что из этого? - неласково буркнул я.
- Будь лапочкой - одолжи мне его на минутку, - проворковала Жасмина.
- Ни за что, - решительно помотал головой я и снова уткнулся в энциклопедию.
- Всего на минутку. Я его тут же верну. Доктор Задниц никогда мне не отказывал!
- А доктор Гордон отказывает!
- Тогда открой его сам и принеси мне немножко нембутала. Я просто торчу от нембутала. - Она выразительно погладила себя по животику и закатила глаза. - Славная штучка. Сразу погружаюсь в сладкий сон и забываю про эту скотину, что храпит рядом со мной.
- Разве можно так обзывать своего мужа? - насупился я.
Вдруг, ни слова не говоря, она пригнулась ко мне и полезла в карман моей жилетки.
- Давай сюда ключ! Или я сама найду!
- Черт побери, Жасмина, что вы вытворяете...
- Ой! Отпусти! Больно же! - принялась вопить она довольным голосом.
Я крутился ужом.
- Дьявольщина! Немедленно прекратите!
Безуспешно пытаясь высвободиться, я опрокинулся вместе с креслом на Жасмину. Она оказалась крепким орешком, поднаторевшим в подобных схватках. Добрую минуту я отбивался и отбрыкивался, прежде чем сумел сбросить её с себя и высвободиться. Я сидел на полу, отдуваясь, когда вошел доктор Хоккет.
Я с усилием встал. Мой воротничок стоял торчком, лицо пылало, со лба катился пот. Хоккет безмолвно высился в проеме дверей, по обыкновению заложив руки за спину, и таращился на меня.
- Мы, м-мм... Словом, я уронил кое-что на пол, - сбивчиво пояснил я.
Хоккет молча кивнул.
- А Жасмина... то есть, миссис Хоккет, помогала мне.
Доктор по-прежнему молчал, Жасмина поправляла волосы и приводила в порядок одежду.
- Пора ужинать, - бесстрастным тоном произнес Хоккет. - Послушай, дорогая, стоит ли разжигать камин, когда на дворе ещё почти утро? Да и погода - как никогда теплая.
За ужином, который состоял из сосиски с картофельным пюре, никто не проронил ни слова. По окончании трапезы, когда Жасмина собрала тарелки и покинула нас, Хоккет произнес своим обычным голосом:
- Поразительно все-таки, сколько врачей совершают тяжкий грех.
- Грех? - испуганно переспросил я. - Вы имеете в виду - в... сексуальном плане?
- Я имею в виду врачей, которые идут на убийство.
- Вот как, - с остановившимся сердцем выдавил я. - Да, наверное.
- Взять хотя бы Криппена, - продолжил Хоккет. - Палмера Отравителя. Или Нила Крима из Лондона. А сколько их еще! Помните дело Ракстона? Он зарезал эту парочку прямо в своей ванне.
- Да, - пискнул я. - Но мы с миссис Жасм... Хоккет просто что-то искали...
- Совершенно верно, - многозначительно произнес Хоккет. - Все они так говорили.
- Извините, мне пора, - прохрипел я, вставая и цепляясь за стол, чтобы не упасть. - Хочу кое-какие записи просмотреть.
- А ведь многие убийцы до сих пор гуляют на свободе, доктор, напутствовал меня Хоккет.
Поднявшись в свою комнату, я первым делом передвинул кровать, приперев ею дверь.
* * *
Тем не менее, вечер прошел в точности так же, как и предыдущий. Доктор Хоккет сидел возле еле тлеющего камина и читал "Дейли экспресс", Жасмина вязала и подмигивала мне, а я изучал энциклопедию и таращился на утку.
В десять мы разошлись по спальням. Я услышал, как Хоккет щелкнул рубильником, отключив электричество. Нащупав под подушкой фонарь, я погрузился в беспокойный сон.
В половине второго задребезжал телефон. Бормоча проклятья, я соскочил с кровати, впотьмах спустился по лестнице и снял трубку.
- Канал-Плейс, дом пятнадцать, - проорали мне в ухо. - Быстрее!
Я оделся, забрался в Доходягу Хильду, отыскал Канал-Плейс на своей новой карте и загромыхал по заброшенным трамвайным путям. Проплутав с полчаса, я наконец обнаружил Канал-Плейс в самом конце грязного и извилистого проулка, слишком узкого, чтобы в него протиснулась Хильда. Остаток пути мне пришлось проделать пешком под дождем. В результате, когда я постучал в дверь дома номер пятнадцать, мой новый костюм, который я напялил прямо на пижаму, промок до нитки.
- Не больно вы торопились, - проворчал мужчина, открывший мне дверь.
Я посветил фонариком ему в лицо.
- Уоткинс!
- Уилкинс! - фыркнул он.
- Если это опять ваши штучки... - гневно начал было я, но он оборвал меня.
- Штучки? Нет, док, мне не до штучек. Маме плохо.
- Что с ней?
- Она умирает.
- Ну да! Идемте, посмотрим.
Миссис Уилкинс лежала наверху в постели. Вид у неё был прездоровый.
- Она хочет, чтобы её поместили в больницу, - грозным тоном возвестил мистер Уилкинс.
- Не сомневаюсь. Половина нашего населения мечтает о том же. Дайте ей стакан кипяченой воды.
- Ее нужно срочно госпитализировать, - настойчиво проговорил Уилкинс.
- Спокойной ночи! - кивнул я, складывая свой стетоскоп.
Миссис Уилкинс громко рыгнула.
- Я умираю! - заявила она.
- Слышали, что сказала мама? - Уилкинс схватил меня за грудки. Отвезите её в больницу!
- Послушайте, Уилкинс, не хочу вам снова угрожать, но если вы сию секунду не уберете лапы с моего...
- Хорошо, - прошипел он, отпуская меня. - Будь по-вашему. Только знайте - первым делом поутру я отправляюсь в магистрат.
- Да хоть сейчас! - запальчиво выкрикнул я.
- Вы меня ещё вспомните! - пригрозил он мне вслед. - Я на вас найду управу.
Когда я выскочил под дождь, его мамаше уже настолько полегчало, что она нашла в себе силы высунуться в окно и излить на меня поток площадной брани, отнюдь не украшающий умирающую женщину.
Трясясь от негодования, я залез в "Доходягу Хильду", на ходу сочиняя письмо-протест в Британскую медицинскую ассоциацию. Добравшись до дома и все ещё мысленно проговаривая отдельные фразы, я отпер дверь, зажег фонарик и чуть не подпрыгнул от неожиданности. Прямо передо мной стояла Жасмина в полупрозрачной ночнушке.
- О Господи!
Она захихикала.
- Привет, птенчик. Не бойся - доктора дома нет. Его опять вызвали к викарию.
- Немедленно отправляйтесь в постель!
- Щщазз! Разбежалась. Ты говоришь точь-в-точь, как мой папаша. - Она шагнула ко мне, шаловливо приподнимая подол ночнушки. - Я отправлюсь в постель только вместе с тобой, цыпочка, - прошептала она.
Охваченный ужасом, я выронил фонарик.
