Подъездной путь уводил дальше за дом, где располагались гаражи, два теннисных корта и плавательный бассейн, устроенный в естественной впадине. Однако Антонио остановил машину перед входом и выключил зажигание.
Санди уже карабкался на спинку сиденья Анджелы.
- Давай скорее, мам! - нетерпеливо воскликнул он. - Я хочу устроить бабушке сюрприз, пока она не узнала, что мы приехали!
Выбравшись наружу, Анджела опустила переднее сиденье, чтобы Санди мог вылезти из машины. Малыш немедленно бросился к дому.
- Бабушка, ты где? - закричал он. - Это я, Сандро! Я уже дома!
Анджела горько усмехнулась: да, здесь ее сын был дома. Санди даже не подумал постучать в двери. А по-испански он говорил так, будто не знал иного языка...
Антонио стоял по другую сторону автомобиля, глядя на жену. Увидев, как у нее задрожали губы, он окликнул Анджелу и, когда та обернулась, кинул ей что-то блестящее.
- Держи конфетку подсластить пилюлю, - иронически объяснил он.
Нахмурившись и не понимая, что Антонио имеет в виду, Анджела взглянула на свою добычу. Это были ключи от "мерседеса".
На какое-то мгновение она даже решила, будто он приказывает ей поставить машину в гараж. Потом смысл загадочных слов дошел до ее сознания: муж дарил ей этот роскошный автомобиль!
Анджела посмотрела на Антонио, тщетно пытаясь поймать его взгляд за темными стеклами очков и понять, не шутит ли он. Здесь, под родными небесами, муж стал самим собой в полном смысле слова. Его черные волосы, оливковая кожа и даже то, как он гордо держал голову, задевало в Анджеле какие-то струны. Она почувствовала, что под белым летним платьем по ее телу бегут мурашки, а соски напряглись, словно ожидая прикосновения.
Можно подумать, меня околдовали, ужаснулась она. Анджеле даже показалось, что засученные рукава рубашки слишком призывно обнажают мощные предплечья мужа.
- Я не могу принять такой подарок! - воскликнула Анджела, а сама подумала: "От чего я отказываюсь? От машины или от мужчины?" - И потом, у меня же был автомобиль, - припомнила она, оглядываясь по сторонам словно в поисках знакомого маленького "сеата".
- Твой "сеат" приказал долго жить где-то с год назад, - сообщил Антонио жене. - Поскольку никто им не пользовался.
Анджела продолжала стоять неподвижно. Она настолько привыкла отказываться от подарков мужа, что ей трудно было принять этот дар. Антонио вздохнул.
- Просто скажи волшебное слово, - мрачно посоветовал он.
Она уже было открыла рот, но тут на пороге показалась мать Антонио.
В свои пятьдесят с лишним лет донья Исабель по-прежнему оставалась красавицей. Живое воплощение вечной юности, она была худощавее и ниже ростом, чем невестка. Кожа Исабель была гладкой, как у девушки, а в черных волосах только начинала пробиваться седина.
Но той приязнью, которую испытывали к ней люди, Исабель была обязана не своей красоте, а своей душе. В этой женщине не было ни капли себялюбия. Она отличалась добротой и питала любовь ко всем и каждому. Единственный недостаток Исабель заключался в том, что она решительно отказывалась замечать плохое в людях.
Не только в невестке, сыне и внуке, но и в своей крестнице - обожаемой Каридад.
- Милая моя, просто не могу передать, как рада видеть тебя здесь! воскликнула Исабель, устремляясь в объятия Анджелы. - Ты чудесно выглядишь! Сынок, - обратилась она к Антонио, - ты истинный Валера, ценитель красоты! Этой женщиной ты будешь гордиться, даже когда вы оба состаритесь и поседеете!
Ну вот, все по-старому: Исабель уже и думать забыла про три года разрыва, с тоской подумала Анджела.
- Пойдем. - Исабель подхватила невестку под руку и повела к дому. Сандро побежал в кухню чего-нибудь перекусить, и я велела накрыть чай в летней гостиной. Ваши вещи привезут через пару часов, так что можно спокойно посидеть и поболтать.
Анджела чувствовала спиной взгляд Антонио. Неожиданно ею овладело странное желание обернуться и пригласить мужа пойти с ними. Но не такие у них были теперь отношения.
Однако...
Стиснув в руке связку ключей, Анджела остановилась на верхней ступени.
- Подожди минуточку, - прошептала она Исабель. А затем сбежала вниз, к Антонио, который стоял на прежнем месте. - Спасибо за машину, - вежливо произнесла она.
Он продолжал смотреть на Анджелу сквозь свои дурацкие очки, хотя она была отчасти довольна, что не видит его глаз. Рот Антонио дернулся.
- Не за что, - протянул он с преувеличенной любезностью.
- В самом деле, неплохая мысль, - сдержанно сказала она.
- Мое сердце радует твоя искренность, - ответил Антонио с усмешкой.
В ответ глаза Анджелы сверкнули. Возможно, он заметил это, несмотря на темные стекла, поскольку в следующее мгновение обе пары очков полетели на заднее сиденье автомобиля. Анджела заморгала, ослепленная солнцем. И тут Антонио опустил голову и поцеловал жену в губы.
Поцелуй получился глубоким и очень интимным. Горячие пальцы ласкали обнаженные предплечья Анджелы. Губы ее раскрылись, и она прильнула к мужу...
- Вот теперь я прочувствовал твою благодарность, - прошептал Антонио, оторвавшись от жены. - А моя мать просто счастлива. Итак, кара, одним выстрелом ты убила двух зайцев - прими мои поздравления.
- Ах ты мерзавец! - прошипела Анджела, отступая.
На щеках ее вспыхнул румянец, который не имел ничего общего с испытанным удовольствием.
- Знаю, - отозвался Антонио, ехидно улыбаясь. Опершись об автомобиль, он сложил руки на груди. - Но мне остается либо иронизировать, либо изнасиловать тебя на месте. - Анджела недоуменно моргнула, а он продолжил: Ты заводишь меня с необыкновенной быстротой. Я думал, ты отдаешь себе в этом отчет. Ты поднималась по ступенькам удивительно возбуждающе.
- Ты просто сексуальный маньяк!
С этими словами Анджела отвернулась.
- Которому некуда девать свою сексуальность, - проворчал Антонио себе под нос.
Анджела подошла к Исабель с вздернутым подбородком и смешанным выражением досады и удовлетворения на лице. Ключи от "мерседеса" она уронила на первый же столик в холле и получила немало удовольствия, осознав, что именно в этот момент Антонио вошел в дом и все увидел.
Он прекрасно понял, что это означало: так, одним коротким жестом, Анджела отвергла и его самого, и его дар. Но он в обычной для себя манере не обратил на это никакого внимания и присоединился к женщинам, вместо того чтобы пойти разыскать сына, ради которого было затеяно воссоединение супругов.
За чаем свекровь и невестка старались не касаться скользких тем. Потом прибежал Санди и повел мать к себе. Они провели немало времени, разглядывая новые вещи и игрушки Санди. Анджелу тронуло то, что комната сына оказалась увеличенной копией его спаленки в дублинском доме.
Дом... Уже второй раз это слово застревало у нее комом в горле. Мой дом теперь здесь, строго сказала себе Анджела. Здесь...
Потом Исабель повела Санди проведать друзей мальчика, живших по соседству. Посмотрев, как бабушка с внуком, взявшись за руки, спускаются по тропинке в задней части сада, чтобы через калитку выйти на дорогу, Анджела решила прогуляться по дому и возобновить свое с ним знакомство.
Мало что изменилось здесь, думала она, переходя из комнаты в комнату. Но в самом деле, зачем портить совершенство? Большую часть интерьеров украшали старинные мебель и вещи, которые Валера собирали не первый век, так что в результате весьма элегантного смешения разных стилей и эпох создавалось представление о длинной и увлекательной семейной истории.
Антонио гордился наследием своих предков. И сын также значил для него немало. Впервые приехав сюда, Анджела ощутила благоговейный трепет перед тем миром, в который попала. Однако отступать было поздно: до безумия влюбленная, да вдобавок беременная наследником рода Валера, Анджела не имела уже свободы выбора.
Нашлось немало доброжелателей, которые были рады напомнить молодой женщине, какую удачную партию она составила. Да, Антонио не похож на обычных людей, поэтому он так надменен, подумала Анджела, оглядывая бальный зал, построенный в конце восемнадцатого века и с тех пор не менявшийся.
Именно здесь состоялся прием по случаю их свадьбы. Это была чудесная ночь: дом, полный света, музыки и веселья; сад, увешанный светильниками, чтобы гости могли без опаски гулять по аллеям. Слабая улыбка коснулась губ Анджелы, когда она вспомнила, как кружилась по натертому до блеска паркету в объятиях молодого мужа, одетая в искрящееся свадебное платье, заказанное специально для нее.
- Говорил ли я тебе сегодня, как ты прекрасна? - зазвучал в ее мыслях голос Антонио. - Ты затмеваешь всех женщин здесь.
- Ты так говоришь только потому, что тебе самому это нравится, посмеялась тогда над мужем Анджела. Когда она закрывала за собой дверь зала, ей казалось, что в ее ушах все еще звенит смех Антонио. Это был самодовольный смех человека, которому льстила красота его жены. Валера, они все такие, думала Анджела, поднимаясь по главной лестнице, а потом идя по коридору верхнего этажа. Для Валера другие люди - как спутники, что вращаются вокруг них и их роскошного мира. Позволение вступить в который даруется как привилегия.
