Душераздирающий перезвон сменился тишиной - заработал автоответчик.
- Верно, - начал Шон. - Я... Но Лия не собиралась слушать его объяснения.
- Вы меня обманули! - Аметистовые глаза ее вспыхнули лихорадочным гневом. - Солгали, чтобы не дать мне связаться с родными!
- Я думал, что вы невеста Пита. И не хотел, чтобы вы звали на помощь своего нового любовника.
- Вы уже больше часа знаете, что я не Энни! И все же...
Она гневно тряхнула головой - и вдруг, потеряв равновесие, пошатнулась, схватилась за спинку кресла.
- Шон!
Не раздумывая, словно повинуясь безошибочному инстинкту, она призвала его на помощь. От этого зова в душе у него все перевернулось.
- Что с вами?
Не успев понять, что делает, он бросился вперед и обхватил девушку за плечи.
Боже, он не хотел этого! Да нет, что толку обманывать себя? Именно этого он и хотел! Тепло ее тела, шелковая нежность кожи, тяжелое дыхание, шумно вырывающееся из приоткрытых губ, поразили его, словно удар под дых, и голова у него пошла кругом.
Аромат духов исчез, и теперь он ощущал тонкий, свежий, едва ощутимый запах, принадлежащий только ей одной. Этот запах причинял Шону невыносимые муки: тело его напряглось, и вся сила воли понадобилась ему, чтобы не прижать ее к себе и не впиться губами в ее губы.
- Шон...
На этот раз в ее слабом голосе звучало отчаяние.
- Лия! Что с вами?
Она обняла его за шею, прижалась к его груди. Сердце Шона отчаянно заколотилось. Боже правый, неужели она не видит, не понимает, что с ним делает?!
Лия тихо, жалобно застонала, словно больной ребенок, и прижалась щекой к его щеке.
Его возбуждение вмиг сменилось тревогой, а вместе с тревогой пришло желание помочь ей, защитить ее.
- Что с тобой, милая? - нежно спросил он. Боже, у нее жар! Щека словно огнем горит! Лия открыла рот, но из приоткрытых губ не вылетело ни звука. Слабо покачав головой, она снова попыталась ответить - и вновь безуспешно. С тихим стоном она обмякла у него на руках и, словно осенний лист, медленно опустилась на пол.
Глава 7
Телефон!
Об этом думала Лия, погружаясь в беспамятство. И об этом вспомнила, едва вынырнув из тьмы забытья.
Так у него есть телефон! Все это время он бессовестно лгал!
Гнев помог ей очнуться окончательно. Лия открыла глаза и уставилась яростным взглядом в кремовый потолок.
Кстати, почему кремовый?
Что-то здесь не так. Лия напряженно пыталась понять, что именно. Взгляд ее скользнул к зеленым шторам на окне, затем - к комоду с зеркалом...
Так вот в чем дело! Она в спальне, которую выделил ей Шон!
Лия села на кровати и тут же со стоном повалилась обратно на подушку. Стены закружились в дикой пляске, и к горлу подступила тошнота.
"Не смей терять сознание! Думай! Вспоминай!" - приказала она себе.
Она сидела с Шоном внизу. Голова болела все сильнее и сильнее. Она попыталась встать, а потом...
А потом гигантская черная волна накрыла ее с головой.
- Боже мой! - прошептала она вдруг, беспокойно заворочавшись в кровати.
Шорох простыни и собственные ощущения подсказали, что ни джинсов, ни свитера на ней уже нет. А через мгновение сомнений не осталось: она лежит под одеялом абсолютно голая!
- Вижу, вы очнулись, - раздался от двери знакомый глубокий голос.
Лия ахнула, встретившись взглядом с синими глазами Шона.
- Очень рад, - продолжал он. - Я уже начал бояться, что...
Но Лия не слушала.
- Что вы со мной сделали? - воскликнула она. И сама ясно услышала, как дрожит голос, выдавая внутреннее смятение.
- Что я сделал? - Шон сдвинул черные брови. - Ничего...
- Ах, ничего! - взвизгнула Лия. Страх сжал ей горло, и в голосе появились истерические нотки. - А где моя одежда? Вы.., вы раздели меня?
Он не покраснел, не отвел глаза, лишь пожал плечами.
- Ничего другого мне не оставалось, - спокойно ответил он, глядя ей в глаза. - Вам было бы неудобно лежать в постели одетой.
- Неудобно?! - сдавленным голосом повторила Лия.
Она не могла сосредоточиться: мысли прыгали в голове, словно головастики в пруду. О Боже!
Сердце ее сжалось от ужаса. Сквозь щель между шторами сочился яркий солнечный свет.
Тысячи вопросов забились у нее в голове, словно бабочки в сачке. Не может быть! Неужели он ее опоил? Подмешал что-то в кофе...
- Как вы посмели...
- Сбавьте тон, леди! - властно приказал Шон. - Успокойтесь и перестаньте наконец подозревать меня в каких-то гнусных замыслах. Я заботился о вашем удобстве, и ни о чем больше. Вы были больны, горели в лихорадке.
С этими словами он вошел в спальню и поставил на столик у кровати стакан с водой.
- Выпейте воды, и вам станет лучше. А теперь прошу меня извинить...
Он приложил ладонь к ее лбу, но тут же, прежде чем Лия успела сообразить, что происходит, убрал.
- Похоже, температура спала. Как вы себя чувствуете?
- Неплохо, - осторожно ответила Лия, не сводя с него внимательных глаз. Ее по-прежнему мучили подозрения: она не могла забыть о телефоне. Один раз Шон обманул ее; что мешает ему проделать то же самое дважды и трижды? - Только слабость... - добавила она.
Слабость - еще мягко сказано! Девушка чувствовала себя так, словно состязалась в борьбе с чемпионом-тяжеловесом. Все тело болело, ныла каждая мышца, каждая косточка.
- Неудивительно, - ответил Шон. - Позади у вас нелегкие дни.
- Дни?! - На этот раз потрясение было слишком сильным; Лия рывком села и лишь в последний момент, вспомнив, что обнажена, поспешно закуталась в одеяло. - Вы сказали "дни"? И сколько же... - От волнения она не смогла договорить.
- Вы больны уже три дня, - разрешил ее недоумение Шон.
Он присел в изножье кровати, старательно следя за тем, чтобы ненароком не коснуться ее.
- Вы подхватили очень неприятный грипп. Врач сказал...
- Врач? Какой врач?
Выходит, в коттедже был врач? Почему же он не увез ее отсюда?
- Тот, которому я позвонил, как только вы рухнули посреди гостиной. Я не понимал, что с вами, и решил, что самое разумное - спросить совета у врача.
По резкому тону Шона Лия почувствовала, как обидели его подозрения.
- Я.., я не так вас поняла.
- Врач быстро определил, что у вас грипп, тот самый, которым переболела уже половина Англии. По-видимому, вы заразились еще в Лондоне, а шок и переохлаждение ускорили развитие болезни.
"Подумать только, три дня!" - размышляла между тем Лия. Целых три дня совершенно выпали у нее из памяти. Впрочем, туман в сознании постепенно рассеивался, и она начала кое-что вспоминать.
Жар.., головная боль.., мокрая от пота простыня.., обрывки бредовых видений.., пронизывающий тело мучительный озноб...
Помнила она и кое-что еще. Мужчину с нежными руками и мягким, успокаивающим голосом. Он поил ее водой через трубочку, клал на лоб холодное мокрое полотенце, когда ее мучил жар, и приносил грелку, когда она дрожала от холода. Вспомнилось ей, даже как...
Да нет, не может быть! Это-то уж точно бред!
- Это вы.., ухаживали за мной?
- А больше здесь никого и не было, - ответил Шон.
Должно быть, это его спокойствие и равнодушие прибавили ей храбрости и задать следующий вопрос:
- А.., а моя одежда?
- Я вам уже говорил, болеть в свитере неудобно. У вас в чемодане я нашел ночную рубашку. Но вы сильно потели, и она промокла насквозь. Пришлось одолжить вам мою тенниску, но сейчас и она в ванной, среди грязного белья.
Лия была слишком слаба, чтобы скрывать свои чувства. Смутное воспоминание по-прежнему беспокоило ее.
- Но я.., я не все время страдала от жара, - осторожно заметила она.
Недостаточно осторожно, как видно. Шон понял ее невысказанную мысль: лицо его потемнело, губы сжались в строгую линию, на висках вздулись жилы, словно он поднял тяжелый груз.
- Верно, иногда вас знобило, - ледяным тоном ответил он.
- И вы...
- Прошлой ночью я никак не мог вас согреть. Вы дрожали от холода, и я сделал единственное, что мог сделать в той ситуации, - лег с вами рядом, обнял и прижал к себе, стараясь согреть своим телом. Больше я ничего не делал. Вы, похоже, считаете меня каким-то сексуальным маньяком, но, поверьте, я не настолько истосковался по женщинам, чтобы домогаться беспомощной больной!
Щеки Лии залил яркий румянец, никак не связанный с высокой температурой.
- Я никогда так не думала!
- Разумеется, думали, дорогая. Это написано на вашем хорошеньком личике. Но успокойтесь, бесчувственные жертвы меня не возбуждают. Я предпочитаю женщин в здравом уме, твердой памяти и изнывающих от желания.
Слишком поздно Лия поняла, что натворила. В его голосе вновь послышался холодный сарказм, а ведь в первые минуты его не было! Своими глупыми страхами она оттолкнула Шона от себя, и только она повинна в том, что он повернулся к дверям.
- Шон... - слабо простонала она.
Он остановился, но не повернул головы.
- Простите меня... Я не подумала... Спасибо за то, что позаботились обо мне.
- По-вашему, я должен был бросить вас на полу в гостиной? - проворчал Шон.
