Даже в такой критической ситуации я не мог не улыбнуться, когда увидел, как в очередной раз меняется цвет его физиономии. Он бросал ручку три раза, прежде чем поставил свою подпись на обоих документах, затем швырнул ручку почти через всю комнату.
- Арестуйте их! - заорал он. - Немедленно! Уведите их в тюрьму и заприте по отдельности.
- Заткнись! - резко бросила ему Франс, её прекрасное лицо покраснело от гнева. - Это частный гражданский арест. Посмотрим, как ты арестуешь Джокко Рэма.
Это его сразило. Мне показалось, что он перестал дышать. Девчонка была права, и он осознал это. Франс обернулась ко мне, в её глазах был вызов.
- Пусть этот сраный коротышка арестует тебя, Джокко, пока эти люди пройдут со мной в другую комнату. - Она повернулась к зрителям и кивнула медицинскому эксперту и полицейской матроне. - Пойдемте со мной, пожалуйста.
Те недоуменно переглянулись, но последовали за Франс, слишком удивленные, чтобы отказаться. Я опустился на стул, на котором сидел до этого, и с усмешкой посмотрел на прокурора, скорчившегося за столом. Он сидел, оторопела уставившись прямо перед собой, как человек, не понимающий, что происходит. В течение пяти минут, пока их не было в комнате, он даже не пошевелился.
Вдруг дверь соседней комнаты распахнулась и медэксперт ворвался в комнату, обежал вокруг окружного прокурора и прошептал ему что-то на ухо. Коротышка откинулся в кресле, ошарашенный. Подобно кукле-марионетке, которую перестали дергать за ниточках, он вдруг и начал сползать с кресла, как куль с мукой. Его приближенные кинулись к нему со всех сторон и еле сумели подхватить его, прежде чем он рухнул на пол.
Франс, появившись из соседней комнаты в сопровождении полицейской матроны, самодовольно улыбалась.
- Пошли, - сказала она весело. - Пойдем отсюда, пока что-нибудь ещё не случилось с ним в этот несчастный-пренесчастный день.
Я не стал возражать, но прежде наклонился через весь стол, чтобы взглянуть на окружного прокурора. Когда я выпрямился, два подписанных им ордера лежали в кармане моего пальто.
Глава 4
К тому времени, когда мы вернулись домой, полиция уже забрала тело Джерри Макса и уборщица даже оттерла пятна крови на полу. Не прошло и двух минут, как зазвонил телефон. Франс в это время принимала душ перед тем, как облачиться в новую одежду.
- Джокко, - раздался в трубке томный голос Эллы Гизелл, моей квартирной хозяйки, чьи угловые аппартаменты располагались напротив моей квартирки. - Ты не можешь заскочить ко мне минуток на десять минут?
- Всегда готов, - ответил я, усмехаясь в трубку.
Я знал, что она подразумевала под этими "десятью минутами". Это то, что нравилось Элле. Быстренько сделать свое дело и разбежаться. Она была на десять лет старше меня и в молодости занималась стриптизом. Ее волосы были цвета меди, большие зеленые глаза и все выпуклости были на нужном месте. К сорока годам она оставалась стройной и изящной, как в одежде, так и без нее.
Предупредив Франс через дверь ванной, что я отлучусь на несколько минут, и велев ей не открывать дверь никому, кроме меня, я поспешил к Элле. Я был даже рад, что она позвала меня. Мне приходилось сдерживать себя, ведь Франс - такая свеженькая и юная - была слишком близко.
Когда я вошел в квартиру, Эллы нигде не было видно, но я и не ожидал её увидеть. Я прошагал через гостиную, раздеваясь на ходу. Когда я подошел к двери в спальню, на мне ничего не оставалось, кроме носков и ботинок. Элла лежала в постели на животе, вытянув ноги; на ней также ничего не было, если не считать маникюра и духов. Пока я к ней приближался, мой приятель буквально на глазах восставал и увеличивался в размерах. Элла, повернувшись ко мне спиной и широко расставив бедра, встала на колени на краю кровати; её маленькое, прекрасно сложенное тело наклонилось вперед, голова опустилась на скрещенные руки. Я подошел ближе, и сходу, одним толчком вошел в нее. Элла охнула, но тут же сладостно застонала.
Элла Гизелл была своего рода уникальной женщиной среди всех тех, с которыми я знался. Ее уникальность заключалась в том, что ей не только не требовался так называемый настрой, приобретаемый во время любовных игр, сопровождающихся ласками и поцелуями, но и - и это ставило её на класс выше остальных - она не заставляла меня двигаться после того, как я проникал в нее. Она хотела только одного - чтобы я поддерживал её за бедра, пока мой инструмент распирает её изнутри. Потом она чуть заметно шевелилась, сжимая моего жеребца мышцами влагалища. Блаженная кульминация наступала для неё не сразу, но зато сам оргазм длился от трех до пяти минут.
Только после того, как я погрузил свое оружие до основания и замер, держа её за бедра, Элла заговорила:
- Что произошло утром у тебя в квартире, Джокко? - тихо спросила она.
Зная, что у меня не много времени перед тем, как она начнет свой танец жизни, я рассказал ей все так быстро, как только мог - ту же самую историю, которую излагал окружному прокурору.
- Тебе лучше быть поосторожнее, Джокко, - промолвила она, когда я закончил свой рассказ. Затем, посмеиваясь: - Нэн похвасталась мне сегодня утром, как славно ты провел время с ними этой ночью.
- А я знаю одну квартирную хозяйку, которая слишком много болтает, рассмеялся я в ответ. - Если я когда-нибудь поменяю свою профессию и стану высокооплачиваемым жеребцом, то, пожалуй, возьму тебя пресс-секретарем. Ты их и в самом деле видела?
- Нэн велела предупредить тебя - они уезжают сегодня утром на уик-энд, но когда вернутся, будут опять тебя ждать. Если... - Она внезапно замолчала. - Сильнее, Джокко, - прошептала она спустя минуту. - Сильнее.
Крепко обхватив её за бедра, я сделал движение вперед как можно глубже и в это время глубокий, сотрясающий душу звук "ооооххммм" сорвался с её губ - она достигла своего пика. Хотя судить об этом было трудно - она только ошалело водила головой из стороны в сторону.
Иногда раздавались какие-то тихие звуки, но они никак не отражали бушующей у неё внутри бури. И когда этот шторм начал утихать, и я уже не опасался помешать её наслаждению, я начал движения в убыстряющемся ритме, уже для своего собственного удовольствия. Элла оставалась совершенно неподвижной в течение целой минуты, пока я бурно содрогался, изливаясь в нее, и крепко сжимая её бедра, чтобы она не упала.
- Никто никогда не сравнится с тобой, Джокко Рэм, - сказала она нежно, когда я, поцеловав её в шею, направился в ванную.
* * *
Когда я вернулся, она лежала, вытянувшись на спине, глаза её слипались.
- Ты ещё не трахнул эту девицу, которая поселилась у тебя в квартире? - спросила она, когда я начал одеваться. - Рени Стил.
Я помотал головой и сказал:
- Она слишком юна... и слишком невинна.
- Но кто-то же должен впервые устранить это препятствие. Лучше, если это сделаешь ты. Только поаккуратнее, не то разорвешь её пополам.
Когда я уходил, она уже спала.
Я пересек лестничную клетку и отомкнул дверь своей квартиры. Франс одевалась в спальне. Есть девушки хорошенькие, есть прелестные, есть смазливенькие, бывают восхитительные, но некоторые настолько прекрасны, что просто не поддаются описанию. Когда впервые видишь одну из них, то чувствуешь себя так, будто тебя ударили тяжелым молотом прямо под дых. Когда Франс вышла из спальни, я почувствовал примерно такой удар.
Дыхание у меня перехватило, в ушах зашумело и внутри все сжалось несмотря на то, что я только что вернулся, излив свою страсть в упругое лоно Эллы Гизелл. Думаю, что выглядел полным идиотом, пока стоял, уставившись на Франс, как приезжий из глухой провинции впервые в жизни пялится на небоскреб. Она была воплощением мечты, в облегающих брюках и элегантном болеро. Не знаю, что она с собой сделала, но это было прекрасно. Ее ресницы казались длиннее, губы мягче и теплее.
- Тебе нравится? - спросила она, изящно повернувшись, чтобы я мог лучше её рассмотреть. Не получив ответа, она направилась ко мне. - В чем дело, Джокко? Ты себя плохо чувствуешь?
- Все в порядке, - проквакал я, судорожно сглотнув.
- А в чем дело?
- Ни в чем. Просто мне показалось, что ты выглядишь как-то странно.
- Катись к черту, - прорычал я, сам не зная, почему, и в ту же секунду Франс порхнула через всю комнату прямо в мои объятья.
- Дорогой, с тобой действительно что-то не так. - Ее прелестное лицо выражало глубокую озабоченность. Сквозь ткань одежды тепло её тела опалило меня, как раскаленное железо, её острые юные грудки упирались в мою грудь, её стройные бедра тесно прижались к моим. Мой зверек предательски затрепетал и начал выпрямляться. Прежде чем я успел остановить её, она поднялась на цыпочки и приблизила свои пухленькие нетерпеливые губки к моим губам, застигнутым врасплох. Я прижал её к себе, упиваясь её щедростью и ненавидя себя в то же время. Трезвый голос моего подсознания твердил мне, что я трижды дурак. И я грубо оттолкнул её, не обращая внимания на выражение обиженного удивления на лице девочки. Я не мог допустить, чтобы это далеко зашло. В мои планы не входило серьезное увлечение кем-то. А особенно Франс Лоран, которая - если я правильно её понял - отдаст все, отдаст от чистого сердца и навсегда. Мона и Нэн, Фэй, Дэррис и Элла - вот это были женщины для меня. Женщины, которые довольствуются короткими встречами, на одну ночь, случайными партнерами. Но не такая девушка, как Франс Лоран.
