— Но с острова всех эвакуировали! На башне никого нет.
— Это не имеет значения. Маяк работает, пока есть электричество, а если его отключат, включится генератор автономного питания. Его хватит на четыре часа.
Джим заложил плавный вираж, и спустя десять минут лайнер начал снижаться. Очень скоро они оказались не над ураганом, а внутри серой массы облаков. Со всех сторон налетал ветер. Дороти-Энн сжала зубы и так вцепилась в свое кресло, что побелели костяшки пальцев. Она и вспомнить не могла, когда была так напугана. Видимость упала до нуля, мимо проносились мрачные грязные облака.
Пит громко сообщал показания альтиметра:
— Двадцать шесть тысяч… Двадцать пять тысяч пятьсот… Двадцать пять тысяч футов…
Чем ниже спускался самолет, тем больше они оказывались во власти ветра. Дороти-Энн не знала, сколько еще ударов сможет выдержать фюзеляж.
— Поймал сигнал автоматического маяка, — сказал Джим, взглянув на монитор. — Снижаемся до пятнадцати тысяч.
Не считая дребезжания, грохота и раскатов, в кабине пилотов стояла тишина. Все молчали. Напряжение постепенно нарастало.
Восемь тысяч футов… Семь тысяч… Шесть…
Видимость оставалась на нуле, и подхлестываемый ветром дождь лупил в стекла кабины. Самолет дергался и болтался из стороны в сторону, но Джим Ларсен придерживался курса, не отрывая глаз от зеленого экрана монитора. Разметочная сетка с посадочной полосой перемещалась в зависимости от положения самолета, а постоянно появляющиеся цифры определяли подлинное положение «боинга» и идеальные для посадки высоту и угол.
— Закрылки опущены, — сказал Джим.
— Две тысячи футов, — доложил Пит. — Полторы тысячи… Тысяча футов…
— Выпускаем шасси, — объявил Джим.
Дороти-Энн ощутила, как шасси вышли из люков и заняли необходимую позицию. Ей показалось, что произошло землетрясение.
«А что если маяк сломался? — ее вдруг охватила паника. — Или компьютер ошибается на несколько градусов, а мы следуем его указаниям?»
— Снижаю скорость, — комментировал свои действия Джим.
— Пятьсот футов… Четыреста…
Летчик изо всех сил старался удержать нос самолета, и Дороти-Энн заметила, что они с Питом совершенно мокрые от пота. Потоки дождя стекали по ветровому стеклу, барабанили по обшивке.
— Сто футов, — вслух отсчитывал Пит, — шестьдесят футов…
— Если судить по экрану, то посадочная полоса под нами… сейчас, — заметил Джим.
«А что, если строители ошиблись? — подумала Дороти-Энн. — Вдруг они сделали посадочную полосу слишком короткой?»
— Давайте посадим нашу птичку, — спокойно продолжал Джим.
Молодая женщина вцепилась в сиденье, готовая к тому, что самолет ткнется носом в землю и начнет кувыркаться с крыла на крыло. Потом она ощутила знакомый удар, лайнер подпрыгнул, потом еще удар, и моторы взревели в реверсе.
— Добро пожаловать на Иден Айл, — объявил капитан Ларсен.
Дороти-Энн не шевелилась, словно примерзла к своему креслу. Они в безопасности, они на земле, не это не доходило до ее сознания. Ее вдруг замутило.
Джим протянул ей пакет, и ее вырвало. Потом тошнота прошла, и она просто сидела, едва сознавая, что крылатая машина больше не двигается.
— Я вам предлагаю переодеться в соответствии с погодой, — сказал ей Джим.
Дороти-Энн кивнула, отстегнула ремень безопасности и начала подниматься.
— У меня есть одежда там… в хвосте… — И тут ее снова вырвало. — В моей каюте, — закончила она еле слышно.
Пять минут спустя она уже переоделась в свободные брюки цвета хаки, рубашку с длинными рукавами, высокие шнурованные ботинки и плотный дождевик. Джим Ларсен протянул ей два предмета.
— Во-первых, вот вам водонепроницаемый фонарь. А во-вторых, возьмите оружие, которое у нас всегда на борту. — Это оказался пистолет в пластиковом прозрачном мешке на молнии. — Я думаю, что вам это пригодится больше, чем нам. Но будьте осторожны. Он заряжен. Магазин рассчитан на шесть патронов. Для предосторожности, первого нет. Так что у вас остается пять выстрелов.
Дороти-Энн сунула в карман и фонарик, и пистолет.
— Я даже не могу выразить, насколько я вам благодарна.
— У нас еще будет время для этого. Прошу прощения, но трапа нет. Мы с Питом спустим вас как можно ниже. Когда мы вас отпустим, согните колени, постарайтесь приземлиться на ноги и перекувырнуться.
Женщина кивнула и порывисто обняла обоих мужчин. Потом Джим Ларсен распахнул дверь кабины пилотов и откинул ее в сторону.
Дождь и ветер создавали невероятный шум, и летчику пришлось кричать, чтобы Дороти-Энн его услышала.
— Теперь вы останетесь одна. Мы немедленно улетим. Иначе от этого самолета останутся рожки да ножки. — Он помолчал. — Готовы?
«Готова, как никогда», — подумала Дороти-Энн и кивнула. Джим и Пит взяли ее за руки и опустили вниз. Она кивком головы дала понять, что готова прыгать. Мужчины разжали руки.
Ей показалось, что в воздухе она пробыла куда дольше, чем ожидала. Дороти-Энн забыла, насколько высок самолет.
Потом ее ноги коснулись бетона, и она перекувырнулась.
Я здесь. И что удивительнее всего, я попала сюда живой!
После того как ее личный самолет развернулся, продребезжал по взлетной полосе с завывающими двигателями и поднялся в серо-коричневое небо, Дороти-Энн заметила еще один самолет, припаркованный недалеко от здания терминала. Склонившись вперед, чтобы защититься от дождя, она побежала к нему.
Это оказался маленький «Ситэйшн-1». Двери были открыты, трап спущен. Дороти-Энн нащупала в кармане пистолет. Так она чувствовала себя увереннее.
— Эй! — крикнула женщина, осторожно подходя к самолету. — Эй?
Ответа не последовало. Дороти-Энн опасливо поднялась по ступенькам. Пилот сидел в своем кресле.
Но он никогда больше не поднимется в воздух.
Его убили выстрелом в голову.
Иден-Айл напоминал ад Данте. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь облака, окрашивали все в зловещий багровый цвет, и нереальность обстановки больше подошла бы фильмам Тима Бертона, чем тропическому райскому уголку. Барометр показывал, что давление падает все ниже, а ветер достиг скорости в сорок пять миль в час с порывами до шестидесяти.
«И это только начало, — сказала себе Дороти-Энн. — Скоро станет еще хуже. Намного, намного хуже».
Не считая приближающегося урагана, у Дороти-Энн был куда более опасный враг, и она это понимала. Ей противостоял неизвестный наемный убийца или убийцы, которые дали себе труд заманить ее сюда. Те же самые убийцы, что несли ответственность за целую череду преступлений. Разбившийся Фредди, погибший экипаж его самолета, убитая женщина в красном плаще, отравленная Сесилия, зарезанная няня Флорри и совсем недавно застреленный пилот «Ситэйшн-1».
Ей необходимо выяснить, где держат Зака, и как можно быстрее. Прежде чем ураган Сид со всей своей силой обрушится на остров.
Где же этот дьявол может его держать?
«Думай! — приказала себе Дороти-Энн. — Думай!»
На присланном по факсу рисунке изображена бухта Хищников. И единственное обитаемое место на острове — временный городок из палаток, трейлеров и сборных домов из гофрированного железа, — единственное реальное укрытие расположено именно к востоку от лагуны и к северу от Института океанографии.
Они наверняка там.
Нагнув голову, борясь с налетающими порывами ветра, Дороти-Энн пошла к стоянке возле терминала Снова налетел дождь, каждая капля колола словно иголка.
Первую попавшуюся ей на глаза машину она отвергла. Сейчас неподходящая погода для «рэнглера» с брезентовым верхом.
Ага, вот оно. Один из зеленых «рейнджроверов».
Эта машина как раз подойдет!
Как она и ожидала, автомобиль оказался незапертым, ключи в зажигании. Дороти-Энн распахнула дверцу водителя, но ветер вырвал ее из рук. Промокшая насквозь она села за руль, двумя руками захлопнула дверцу.
Дороти-Энн откинулась на сиденье. Она только начала поиски, а у нее уже нет сил. Какое-то мгновение женщина просто посидела, не двигаясь, пытаясь отдышаться. Низкое атмосферное давление в сочетании с влажностью, из-за этого она еле передвигает ноги.
Но медлительность не та роскошь, которую она может себе позволить.
Дороти-Энн включила дворники, завела мотор, задом выехала со стоянки, потом направилась на юг по вымощенной ракушками дороге, проложенной по периметру острова. Хотя до заката оставалось еще несколько часов, все погрузилось во тьму, и Дороти-Энн включила фары.
Мощные порывы ветра налетали на машину, и женщина изо всех сил пыталась удержать ее на дороге. Ракушки, песок и галька градом сыпались на «рейнджровер». Высокие пальмы вдоль дороги выгибались дугой, их ветки шлепали на ветру, словно разодранные зеленые флаги, море бушевало. Оно почернело, белые барашки подпрыгивали в ожидании.
